Неприятно-то как! Я стукнула кулаком по стене и мысленно приказала себе собраться. Главное сейчас – не расплакаться. Ни за что не покажу им моих слез. Я бежала вперед, дальше и дальше по коридору, повернула за очередной угол, сбежала вниз по лестнице, поднялась вверх…

Сердце билось, как сумасшедшее и грозило выпрыгнуть, а ноги несли вперед, подальше от сомнительных фей и интриганов.

Я поняла, что заблудилась, только когда голубые, обманчиво прозрачные стены стали сливаться в одну. Бесконечные закрытые двери, по-видимому, лектории, отличались бездушными цифрами, а по дороге почему-то никого не попадалось. Зайдя в очередной безлюдный коридор, я остановилась и постаралась успокоить дыхание. Подумала, что вначале должен быть кабинет под номером один, и побежала в сторону уменьшения. Каково же было мое удивление, когда я уткнулась в тупик!

Побежала в другую сторону. Там оказалось некоторое углубление наподобие комнаты для отдыха – стояло два легких диванчика, столик и в углу – неработающий фонтан.

На одном из диванчиков с закрытыми глазами сидел мужчина.

Он что-то бормотал и странно держал руки, ладонью друг к другу. Даже не заметив моего присутствия, закрыв глаза, он творил волшебство. Сначала ничего не происходило, но потом я заметила, как из-под его рук нитями выползало сияние. Не то золотое, какое было у Вия или его друга. Оно было светло-серебристое, как лунный свет. Мерцающее, оно спадало на колени, текло вниз, к полу, как волшебная жидкость.

И это было так красиво, что я залюбовалась.

Мужчине было на вид лет тридцать, и одет он был в обычный темно-серый костюм. Довольно приятные черты лица я не назвала бы примечательными, как у Джуна, или смазливыми, как у Вия. Обычный среднестатический тип. Аккуратно подстриженная бородка – это, пожалуй, единственное, что могло выделить его из толпы.

Он раскрыл глаза так резко, что я дернулась в сторону. Серебряные нити втянулись в ладони, и мне показалось, что в коридоре погас свет.

– Давно ты тут? – как бы невзначай спросил он, оглядываясь по сторонам. У меня создалось впечатление, что я подсмотрела что-то неположенное.

– Нет. Я заблудилась, – ответила и покраснела.

– А, первый курс, – почему-то с облегчением выдохнул он и плавно поднялся. – Пойдем, провожу.

И тогда я узнала, что тупики в конце коридора – это тоже выход. Только короткий, и им нужно знать, как воспользоваться. Пройдя по одному из таких тупиков, мы быстро вышли в холл с противоположной стороны.

– Дальше сама найдешь? – вежливо спросил он, и, получив утвердительный кивок, исчез.

Я с облегчением повернулась к спуску в общежитие.

Большая лестница, обитая ковром, я уже иду! Сейчас мне хотелось как можно скорее добраться до кровати и вытянуть ноги.

Я слишком спешила и не сразу заметила Джуна, поджидающего у минус первого этажа. Его скучающая фигура в очередной раз напомнила, что меня отвергли и мною пренебрегли, так что обида неприятно кольнула в сердце.

Оторопев на мгновение, я сделала вид, что не знакома с ним, и гордо прошла мимо.

– Пожалуйста, давай поменяемся, – спокойно попросил он мне вслед.

И так мило он это сказал, что я притормозила. Надо же, умеет спокойно говорить, когда хочет! Я даже легкую грусть услышала в его голосе.

Конечно, я могу войти в положение. С одной стороны, ему навязали какую-то незнакомую девчонку, и понятно, что ему не хочется возиться со мной. С другой же – обидно до чертиков, что меня не оценили, мною не восхитились и вообще, обменяли на девушку-забияку…

– Нет.

– Лика…

– Я ухожу, – я почти успела, красиво задрав подбородок вверх, плавно пройти мимо, но коварный каблук так некстати зацепился за ковер…

Джун каким-то чудом перехватил меня в полете, и эти две ступеньки до площадки мы пролетели медленно. Я почувствовала широкую ладонь на затылке, оберегающую от удара, его тепло, и треск.

Было не больно, а скорее, неожиданно. Немного ударилась поясницей, но жить буду.

Его черные глаза, не мигая, смотрят в мои. А я, не мигая, в его. Кто сдастся первым?

– Слезай.

Он откатился в бок. И, больше не настаивая на обмене, ушел.

Неужели смущен? Я оправила платье и спустилась на свой этаж. Как-то быстро он сдался и ушел. Неужели передумал? Да нет, скорее увидел в моих глазах решимость. А может?…

Весь остаток дня я думала только об этом.

Соседку я так и не дождалась. С утра с недоумением посмотрела на ее нетронутую кровать и только пожала плечами.

Накануне я зря волновалась, что просплю – вместо будильника в комнате заиграла бодрящая мелодия, и я легко проснулась в семь часов под арфу, флейту и контрабас. Даже поймала себя на радостном предвкушении первого дня учебы.

Все в Академии настраивало студента на рабочий лад. Я с удовольствием сделала укладку и вновь полюбовалась приобретенными кудряшками. Определенно, мне шел такой стиль.

Выбрала нежно голубое платье и серебристые туфельки. Захватила пару чистых тетрадей, ручку и расписание. Учебники на первые лекции решила не брать – мама рассказывала, что в учебу ныряют не сразу, а сначала знакомятся, общаются, обсуждают общие вопросы.

В холле творилось столпотворение. Я даже не ожидала, что в Академии так много студентов. Кто-то стоял по парам, кто-то – целыми компаниями. Мне показалось, что на меня оглядываются и перешептываются. Отбросив ненужные мысли, я решительно прошла в самый центр.

Студенты заходили в Академию с улицы вместе с утренними лучами солнца. Прозрачность стен мерцала и искрилась, становясь еще светлее. Общая атмосфера праздника и волшебства витала в воздухе, и хотелось верить в то, что счастью в самом деле можно научиться и дарить его окружающим.

Вчера я выходила на улицу и прогулялась по академическому парку. Он был огромным, и в нем вполне можно было затеряться, так что я старалась не углубляться в аллеи.

Перед самой Академией шел замощенный белой плиткой двор. Я бы не сказала, что он был мраморным – материал обладал неизвестной мне пористой структурой, но блестел, как настоящий мрамор.

Двор заканчивался широким фонтаном со скульптурами, очень похожими на фонтан ВДНХ – Дружба народов, но только на нем изображались феи с крылышками, и все они были белыми.

Дальше шла лестница вниз. Дорога чуть сужалась и доходила до широких массивных ворот с вензелем Академии.

Мне было любопытно, что находилось за пределами, но выйти одной, пусть и в открытые ворота, не решилась. Для начала нужно обзавестись компанией и разузнать, что из себя представляет Царство фей и какие тут порядки. А уж потом исследовать новое и прекрасное за бортом.

От раздумий меня отвлек мощный и красивый баритон, буквально оглушающий и звучащий откуда-то сверху. Он всех призвал к вниманию.

У стены, под огромным вензелем Академии стояла трибуна и рядом – несколько человек. Наши будущие преподаватели все как на подбор были одеты в бордовые балахоны с нашивками АС.

Я вспомнила бородатый анекдот из детства: один парень хвастается другому, что собирается прочитать интересную книгу про летчиков.

– Какую? – интересуется приятель.

– Ас Пушкин называется, – гордо отвечает он.

Я хихикнула, подумав, что здесь – все мы асы.

К трибуне вышел единственный мужчина в костюме, как я поняла – директор Академии. Его я видела в скверике у памятника Пушкину, и его же портрет с белым париком висел в кабинетах.

– Дорогие студенты, мы рады приветствовать вас в Академии, – вполне ожидаемо начал он свою речь, и дальше я слушала в пол уха: меня заинтересовало то, что происходило в учительских рядах.

Во-первых, я узнала в одном из преподавателей вчерашнего мужчину, что любезно показал мне дорогу. А рядом с ним стояла очень знакомая на вид женщина. Я долго всматривалась, но не могла вспомнить, где же ее раньше видела. Высокая, со светлыми волосами холодного оттенка, она поражала ледяной красотой. Можно было бы взять ее на роль Снежной королевы, и вряд ли бы нашлась претендентка лучше.