Виски все же сильно ударило ему в голову. Раньше он не пьянел так быстро. Может, дело было не только в алкоголе? Звук падающих капель усилился, словно в глубине подвала забарабанил дождь.

— Я хотел, чтобы мы были вместе. Я же все, твою мать, устроил. Я все сделал для тебя. А ты меня предал, забрал деньги и сбежал, трусливая сучка!

Рамси запустил стакан в стену, осколки брызнули в стороны.

— Ты трахал Миранду, — неожиданно сказал Теон.

Рамси вздрогнул. «Так ты все-таки ревнуешь, мой Теон». От этой мысли бросило в жар.

— И что с того? — медленно спросил он, повернувшись к Теону.

— Ну я-то думал, что ты хочешь меня. Ты все время повторял это в своих долбаных письмах, — Теон покосился на Рамси. — А потом приходит она и требует оставить тебя в покое, потому что вы трахаетесь в тюрьме каждый день и уже придумали имена всем вашим будущим детям.

Было видно, что виски затуманило ему голову еще хлеще, чем Рамси. В его голосе слышалась насмешка.

«Дразнит меня, сучоныш…», — подумал Рамси, с удивлением отметив, что испытывает не злость, а скорее шальное веселье.

Теон не опустил глаза. Они смотрели друг на друга, разделенные лишь десятком дюймов, их дыхание, крепко насыщенное парами виски, смешивалось в сыром воздухе подвала. Звук льющейся воды порядком надоел Рамси, и он принял решение, которое, пожалуй, принял бы и без помощи прохудившейся водопроводной трубы.

— Продолжим наверху. Тебе все равно не сбежать.

Он поднялся, дернув за собой недоумевающего Теона, и, волоча его за собой, направился к лестнице.

========== Глава 16. ==========

Рамси с грохотом захлопнул дверь в подвал и швырнул Теона вперед. Тот пролетел несколько футов и едва удержал равновесие, уцепившись за край разделочного стола посредине кухни.

В просторном помещении воздух был свежее, но все равно тянуло сыростью, и Рамси открыл окно, с шумом вдохнув ворвавшиеся запахи осеннего леса. От него не укрылось, как Теон стрельнул глазами в сторону окна, словно оценивая расстояние, прочность стекла и свои шансы на побег в целом.

— Давай, — Рамси с силой дернул раму вверх — так, что посыпалась белая краска, а по правому наличнику побежали трещины. — Прыгай. Здесь невысоко. Подъездная дорога выходит на двадцать второе шоссе. Сможешь пробежать пять миль, не останавливаясь? Я, как всегда, дам тебе фору.

Он широко улыбнулся, выжидательно глядя на Теона. Покачиваясь, тот стоял, вцепившись обеими руками в мраморную столешницу. Рамси только сейчас вспомнил, что правым локтем по-прежнему прижимает к боку початую бутылку виски и грохнул ее перед Теоном, щедро расплескав содержимое по столу и полу.

— В эту игру мы тоже уже наигрались, — ответил Теон, посмотрев на Рамси исподлобья. — Я не собираюсь бежать.

— Так я тебе и поверил, — бросил Рамси. — Ты слова не можешь сказать, не соврав. Перевертыш сраный, твою мать.

Он почувствовал, как желудок сводит от голода. Неудивительно, ведь с последней трапезы прошло больше суток. Тогда Рамси остановился у придорожной заправки на шоссе. В нескольких милях от нее должна была состояться встреча с Локком. Рамси заправил автомобиль и купил какую-то лежалую хрень в пластиковой обертке — то ли сэндвич, то ли бургер, то ли дорнийский рулет. Он помнил только, как, не чувствуя вкуса, поглощал эту снедь за рулем автомобиля и не отрывал глаз от шоссе, скупо освещенного фонарями.

Рамси принялся шарить по кухонным шкафам в поисках съестного, однако все полки и ящики были пусты.

— Твою мать! — Он пинком вернул на место выдвижной ящик под мойкой.

Впрочем, отсутствие еды с лихвой перекрывалось количеством алкоголя. По странной случайности в гостиной остался нетронутым отцовский бар, переполненный редкими винами и крепкими напитками на любой, даже самый притязательный вкус.

Рамси, сделав жадный глоток виски, выбросил полупустую бутыль в окно. Чувство голода немного притупилось. Теперь можно переместиться в гостиную и продолжить разговор с перевертышем. Благодаря выпивке в подвале у него наконец-то развязался язык, и Рамси был уверен, что вскоре тот выложит все, о чем пытается отмолчаться, и даже добавит от себя сверх того, как часто бывало раньше.

Он схватил Теона за руку и потащил в гостиную, занимавшую почти весь первый этаж. Мебель была затянута чехлами, ковер из сшитых между собой волчьих шкур скатан и закрыт пленкой, в камине чернели останки сгоревших еще в прошлом году дров.

Сдернув пыльный кожух с дивана, Рамси пододвинул к нему ногой стеклянный кофейный столик.

— Присаживайся, Грейджой. Или предпочтешь расположиться на полу, как в старые добрые времена?

Пока Рамси осматривал содержимое бара, перебирая бутылки и разномастные бокалы, Теон опустился на отдающий влажной сыростью диван и принялся растирать руки. Его начал бить озноб — действие укола заканчивалось, а в доме, несмотря на теплые дни, стояла промозглая прохлада. Теон стянул на груди разорванную пополам футболку в тщетной попытке хоть немного согреться. Виски, выпитое в подвале, уже испарилось без следа. Он был трезв как стекло, и это совсем не радовало. Теону хотелось вернуть прежнее состояние безразличного спокойствия, которое давало хоть какую-то защиту от страха.

— Не хочешь напоследок попробовать коллекционный ром с летнийских островов? — неожиданно спросил Рамси, повернувшись к нему. В руках он держал черную пузатую бутылку, оплетенную соломенной сеткой.

— Если я откажусь, ты же вольешь его мне в глотку, — пожал плечами Теон.

— Не исключено, — ответил Рамси. — Но ты ведь будешь пай-мальчиком и выполнишь мой приказ, верно?

Он рухнул на диван, по привычке широко расставив ноги — так, что Теона зажало в углу. Темный ром полился в стаканы, тягучий сладкий аромат, смешавшись с запахом самого Рамси, наполнил комнату, и Теона замутило. Когда-то давно он вдыхал этот запах с ужасом; после, когда его еле заметный след можно было уловить на очередном письме из тюрьмы — с предвкушением чего-то нового, странного, но не плохого. Сейчас страх вернулся. Рамси его убьет, сомнений нет. Вопрос только в том, что ему придется пережить перед смертью.

Теон поднес ко рту стакан, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

— До дна, мой славный, — с нажимом сказал Рамси, жадно рассматривая его чуть подрагивающие руки. — До самого, мать его, дна.

Преодолевая отвращение, Теон все же залил в себя крепкий ром в несколько приемов.

«Неплохая замена анестезии. Может, попробовать сдохнуть от алкогольного отравления? Главное не блевануть».

Как ни странно, от рома ему полегчало. Чуть закружилась голова, по телу разлилось тепло, и резь в желудке прекратилась.

— Неужели ты наконец-то расслабился, Грейджой? — мокрые губы Рамси оказались у его уха.

Теона передернуло. Горячее дыхание Рамси обжигало кожу. Он чувствовал прижатое к своей ноге бедро. От него тоже несло жаром, словно от пылающего камина.

— А теперь скажи мне, почему ты не пришел ко мне в тюрьму, когда прочитал последнее письмо? Почему ты не выполнил мой приказ? Я хочу услышать правду. Не смей снова врать мне, Грейджой!

Рамси наваливался на него все сильнее, как будто на огромном диване, где с легкостью разместился бы десяток человек, не хватало места. Он обнял его за плечи одной рукой так, как «обнимал» обычно: вцепился до синяков, притиснув к себе как можно крепче.

Теон не посмел шевелиться под его руками. А уж о том, чтобы отодвинуться, и вовсе речи не было. Приходилось терпеть. Как всегда.

— Я скажу тебе. — Язык Теона слегка заплетался. — Я скажу тебе правду, если ты так хочешь. Я был такой дурак, что хотел пойти.

Он покосился на Рамси, тот вел себя странно. То, что он не прикрутил его веревками к трубам в подвале и не продолжил резать дальше, было совершенно не в его духе. Кровь на порезах уже запеклась и тянула кожу.

— Я сомневался в том, что это стоит делать, но все равно собирался в твою долбаную тюрьму. А потом эта рыжая стерва со своим репортажем…