— Барроутонское отделение Железного банка, старший менеджер Харвуд Стаут, — представившись, толстяк внимательно выслушал вопрос на другом конце провода и удивленно приподнял брови. — Видите ли, дело в том… Дело в том, что этот счет уже закрыт. Да. Да, я лично закрыл его несколько минут назад.

Началось.

Теон похолодел и испуганно уставился на клерка. Тот снова вытер лоб платком и вопросительно посмотрел на Теона. Тот скрестил руки перед собой и, умоляюще глядя на Стаута, отчаянно замотал головой.

— Нет, господин управляющий, он уже покинул наше отделение, — отвернувшись от Теона и понизив голос, продолжал почти шепотом банковский служащий. — Нет, он ничего не говорил о том, куда собирается отправиться.

Пока менеджер негромко отвечал на вопросы невидимого собеседника, с опасением поглядывая на Теона, тот быстро затолкал чеки в рюкзак, а наличные распихал по карманам куртки и джинсов. Время шло на минуты, надо срочно бежать из Барроутона. Но прежде чем сломя голову мчаться прочь из банка, нужно было сделать один звонок.

— Могу я воспользоваться вашим телефоном? — спросил Теон у клерка, когда тот повесил трубку, и он молча пододвинул к нему аппарат.

Номер ветеринарной клиники Теон помнил наизусть, он был очень простым.

— Мира, добрый день. Это Теон Грейджой. Я задерживаюсь, и возможно, девочек заберет один мой…

Язык не повернулся назвать его «другом». Приятель? Коллега? Знакомый? Пока Теон мучительно подбирал подходящее слово, Мира подсказала сама:

— Здравствуйте, Теон. Буквально только что звонили по поводу ваших собак. Какой-то мужчина сказал, что доберманы прекрасно его знают и он заедет за ними в нашу лечебницу. Ситуация довольно щекотливая, мы никогда так не делаем, только хозяин имеет право забирать своих животных…

— Не беспокойтесь, Мира. Это действительно его собаки.

— Хорошо, значит, мы можем их отдать этому человеку? — в ее голосе послышалось недоумение. — А кто он?

— Просто… бывший хозяин собак, — после небольшой паузы ответил Теон, проглотив комок в горле. — Отдайте ему девочек, пожалуйста. Я сейчас не смогу заботиться о них.

— Мы непременно составим расписку и передадим вам при следующей встрече. Только назовите нам имя нового владельца.

— Болтон. Рамси Болтон. — с трудом выговорил Теон.

«Рамси Болтон», — мысленно повторил он, и перед глазами возникло бледное лицо с вертикальной морщиной, пересекающей лоб. Холодные прозрачные глаза смотрели исподлобья. Ублюдок. Когда-то он ненавидел его, затем смертельно боялся, а последние недели, как последний дурак, верил, что у них может быть какое-то совместное будущее… Мысли об этом причиняли почти физическую боль.

— Болтан? Так правильно? — голос Миры прервал его раздумья.

— Нет, Болтон, через «о», — поправил ее Теон.

— Хорошо, я записала в карточку и предупрежу брата на всякий случай. Не беспокойтесь, Теон, мы передадим ему собак.

— Спасибо вам, Мира. Спасибо за все.

Банковский клерк смотрел на него с легкой усмешкой: по его взгляду было заметно, что уж он-то точно в курсе, кто такой Рамси Болтон и что связывает его с сидящим сейчас за столом клиентом. Теон аккуратно положил трубку на рычаг и внимательно посмотрел на него. Толстяк смущенно отвел глаза.

— Да, я совсем забыл. Вот это, — Теон отсчитал чеки на солидную сумму, — отправьте на счет психиатрической клиники на Харло за содержание Аланнис Грейджой.

Клерк занялся оформлением бумаг. Теон мысленно торопил его изо всех сил. Надо было сделать еще один звонок, но Теон не смог бы вести беседу под любопытным взглядом банковского менеджера. Теон поставил последнюю подпись на документах и сунул Стауту некрупную купюру, которая тут же исчезла у того в рукаве.

Выходя на улицу, Теон набрал было номер Даллы на мобильном, но понял, что не сможет с ней разговаривать. Ее жалость и участливый тон сделают только хуже. Она, наверное, даже не скажет что-нибудь вроде «а ведь я тебя предупреждала», но он все равно будет слышать это в ее голосе. Потому что и так понятно, что она была права, а Теон вел себя глупо и доверчиво, как доверчивая школьница. Он малодушно написал Далле смс с просьбой уволить его, а остатки жалованья разделить: половину перевести в качестве пожертвования на счет ветеринарной клиники Ридов, а вторую — на оплату его квартиры. Удостоверившись, что сообщение доставлено, он вытащил сим-карту из своего мобильника и выбросил ее в урну.

***

Ледяной комок в груди не таял. Теону даже нравилось его теперешнее состояние — пока он испытывал нечто вроде душевной анестезии, эмоции не мешали ему думать. Он молил всех богов, чтобы это холодное безразличие продлилось как можно дольше.

Потом, обо всем будешь думать потом. Сейчас надо просто не дать ему найти тебя.

Теон остановился у витрины какого-то магазина, где на безликих манекенах топорщилась не слишком хорошо сшитая дешевая одежда, и решительно вошел внутрь. Молодая продавщица, коротко глянув на него, продолжила красить ресницы, и без того уже похожие на черные мохнатые паучьи лапы. Раз у Болтона есть доступ к банковским служащим, то изображение Теона с камер банка они наверняка получат в ближайшее время, а следовательно старая одежда даст им лишнюю зацепку. Теон выбрал себе желтую куртку, черную футболку и оранжево-кирпичные штаны: яркие цвета привлекут внимание, однако никто не запомнит его лица. Он купил новую кепку — черную, с желтыми полосками по краям. А заодно приобрел еще темно-серый спортивный костюм, пару таких же футболок и черные джинсы. Достаточно сменить яркую шмотку на неприметную, и на тебя уже никто не обратит внимания.

Переодевшись в примерочной, Теон хотел было прямо там оставить свои вещи, как когда-то делал в дорогих бутиках, но подумал, что будет лучше просто выбросить их в мусорный бак, как прежде сим-карту. Заодно он купил маникюрные ножницы, бритву и небольшой тюбик геля для бритья.

Теон взял в разных кассах три билета на «Драгон Эйрлайнс»: в Меерин, Юнкай и Астапор; два на паромы: один до Ланниспорта, второй до Хайгардена. А после отправился на автобусную станцию и купил на свое имя билеты в Королевскую гавань и до Стены, в Черный Замок. Пускай проклятый ублюдок поищет, куда он на самом деле отправился. Это поможет выиграть время.

На автовокзале Теон зашел в туалет и долго плескал себе в лицо ледяной водой. Потом вытерся рукавом и посмотрел в глаза своему отражению. Они были холодными и какими-то безжизненными, как у мертвяков из детских сказок про Иных. На него из зеркала глядел не Теон Грейджой и не Вонючка, а кто-то третий — незнакомец с осунувшимся лицом и глубоко запавшими тусклыми глазами. Грязные полуседые пряди свисали вдоль щек.

Теон достал из кармана маникюрные ножницы и, как смог, обрезал волосы, которые отросли почти до плеч. Он выстригал их с остервенением, словно пытался выместить на них злость и отчаянье, как будто именно они были виноваты во всех его бедах. Теон наказывал себя за глупость и доверчивость, уничтожая в себе того, кто мог поверить словам Рамси Болтона. Сейчас он как никогда понимал людей, которые в трудный час берутся за нож или за бритву.

Как можно было поверить ему? После всего, что он сделал, как можно было допустить мысль, что он может измениться? Как можно быть таким кретином!

СТОП.

Прекрати.

Хватит жрать себя. От тебя уже и так почти ничего не осталось. Одна пустая оболочка.

Надо постараться сохранить хотя бы ее.

Теон глубоко вздохнул и выдавил на ладонь голубоватый гель для бритья, который сразу вспучился и пошел белыми пузырями. Он облепил голову пеной, а затем старательно снял одноразовой бритвой остатки волос. С непривычки он порезался в нескольких местах, не чувствуя боли, оторвал туалетной бумаги и промокнул порезы.

Никогда бы не подумал, что волосы настолько меняют лицо.

Из зеркала на него смотрел совсем чужой человек. Лоб казался огромным, непривычно торчали неприкрытые волосами уши, нос вытянулся и заострился, почти как у сестры. Скулы резко выделялись на худом изможденном лице.