Он не хотел, чтобы человек за дверью — кем бы он ни был, увидел его шрамы. За прошедшие месяцы Теон хорошо изучил все возможные реакции незнакомцев на его увечья. Кто-то, не стесняясь, начинал задавать вопросы, кто-то строил предположения об аварии или несчастном случае, кто-то деликатно молчал и старательно делал вид, что не смотрит на руки и шрамы Теона, при этом все же украдкой бросал взгляд то на волосы с сильной проседью, то на ладони без пальцев. И бесцеремонных любопытствующих, и стеснительных молчунов объединяло одно — в их глазах светилась жалость, смешанная с брезгливостью, словно Теон был прокаженным. Именно этот взгляд больше всего смущал и раздражал Теона, и он предпочитал скрывать свои изувеченные руки и тело от посторонних. Правда, перчатки, в которых несколько пальцев были набиты ватой, валялись на кухонном столе. Ничего страшного, он просто сунет левую руку в карман спортивных штанов. Отсутствие мизинца на правой не очень бросалось в глаза.
В дверь изо всех сил колотили ногами.
Точно Стир! Поругался с Игритт, нажрался виски и приехал изливать душу. Вот ведь неугомонная деревенщина!
Теон вздохнул и направился в прихожую. С пьяного Стира станется высадить дверь, а потом извиняться, разводя руками и поливая отборной бранью качество городских дверных петель.
Так, а почему девочки не лают, а крутятся возле двери и радостно скулят?
Кира суетилась больше всех. Странно, почему самая меланхоличная из всех собак вдруг стала себя так вести? Значит, в квартиру ломился все-таки не Стир. Дверь ходила ходуном, со стены сыпалась мелкая пыль штукатурки. Да кто же там такой нетерпеливый, седьмое пекло?!
Теон взялся за ручку двери и, придерживая девочек ногой, повернул ключ в замке.
Дверь распахнулась. Теон увидел человека, которого совершенно забыл и вовсе не ожидал обнаружить на пороге своей квартиры. Он растерянно уставился на Деймона, открыв от удивления рот:
— Ты?
Деймон окинул Вонючку взглядом — смотри-ка, как потолстел и расправил спину… Видно, что на воле он жрал хорошо. И спать ему никто не мешал, и работа у него явно была непыльная. Собаки радостно кинулись приветствовать Деймона, он, не глядя, почесал Киру между ушей. А потом сделал шаг вперед и, закрывая за собой дверь, толкнул Вонючку ладонью в грудь. Собаки продолжали весело скакать вокруг него хороводом, тыкаясь мокрыми носами в руки, а Кира радостно лаяла и все норовила привстать на задние лапы, чтобы облизать Деймону лицо.
— Что, совсем не скучал по мне?
У Теона душа ушла в пятки. Деймон почти не изменился, только под глазами появились темные круги, а взгляд стал более жестким. Он усмехался своей гаденькой презрительной улыбкой — точно так же, как и год назад.
Деймон снова с силой пихнул его в грудь, направляя в комнату. Теон растерянно отступил назад — ему даже в голову не пришло оттолкнуть эту наглую руку или начать хоть как-то сопротивляться. Происходящее казалось ему кошмарным сном, как будто он снова очутился в подвале у Рамси.
— Ну что застыл, Вонючка? Совсем не рад мне?
Теон испуганно втянул голову в плечи. Деймон повертел головой по сторонам. Стекло в кухонной двери пересекает трещина, дешевый линолеум, облупленные стены, ветхая мебель, грязный потолок…
— Ну и свинья же ты, Вонючка! И живешь в вонючем свинарнике…
— Уж лучше в свинарнике, чем в тюрьме! — выпалил Теон.
— Ого, посмотрите-ка, кто у нас тут заговорил без спросу! Надо будет сказать Рамси, что ты совсем отбился от рук. Хамишь мне… нарываешься! — Деймон схватил оторопевшего Теона за ворот футболки и притянул к себе. — Давно не огребал, а?
— Отвали! — Теон, пытаясь вырваться, уперся Деймону руками в грудь. — Какого хрена ты тут делаешь?
Деймон от удивления выпустил его. Он не привык, чтобы Вонючка возражал или сопротивлялся. Обычно тот старался проскользнуть неслышной тенью и вжимался в стены, когда кто-то проходил мимо. Если Деймон передавал ему поручение Рамси, Вонючка мелко кивал и ковылял исполнять то, что было велено. Видимо, год, проведенный на воле, явно не пошел Вонючке на пользу. Надо было проучить засранца.
— Да ты совсем от рук отбился, сучка! — Деймон с размаху пнул Вонючку по ногам, а потом снял куртку, и, помня, что во внутреннем кармане прячется Бланкита, осторожно положил ее на зеленое кресло с продавленным сиденьем.
Теон молчал, хотя Вонючка внутри него истошно верещал от ужаса. Деймон был таким же садистом, как и Рамси. В отличие от бесстрастного Живодера, который невозмутимо выполнял самые жестокие приказы Рамси, Деймон получал удовольствие от мучений своих жертв и старался продлить экзекуцию как можно дольше. Теона затошнило от страха и отвращения.
— Ну что, сучка, давай-ка вспомним, чему тебя учили в доме Болтонов, — сказал он, ухмыляясь и с хрустом разминая руки.
Интересно, чем был так дорог боссу этот засранец?
Деймон вспомнил, что в последние месяцы Рамси сутками не отпускал Вонючку от себя. И если поначалу забавы с этой тварью, висящей на цепях в подвале, были общими, потом Рамси запретил трогать его даже пальцем. Все ребята знали, что Рамси трахает это убогое беззубое чучело с прореженными пальцами на руках и ногах, но вслух об этом никто не говорил. Если бы эти разговоры дошли до ушей Рамси, он вряд был бы в восторге.
Деймон так смотрел на Теона, что тот боялся поднять на него глаза. Ладони превратились в две ледышки, во рту пересохло от страха. «О Боги старые и новые, ну вот за что мне это?» — тоскливо подумал Теон, отчаянно мечтая повернуть время вспять.
Если бы он не подошел к двери… если бы он не открыл ее… Он бы просто бездумно лежал на кровати и гладил девочек. А теперь появился Деймон, свидетель и непосредственный участник его кошмаров, и сейчас все начнется заново — избиение, унижение и пытки. Теон обреченно посмотрел на Деймона и еле удержался, чтобы не опуститься на колени по старой привычке, умоляя о пощаде.
Деймон с радостью отметил, как изменился взгляд Вонючки — глаза потухли и вообще он как-то сник. Да, ему ненадолго хватило внезапного запала храбрости, и сейчас он стал самим собой — прежним привычным Вонючкой.
Интересно, босс сильно разъярится, когда узнает, что я отделал этого засранца? Наверное, нет.
Рамси был в таком бешенстве после суда, что едва не грыз прутья решетки. Живодер тихим голосом рассказывал Деймону в столовой, что Рамси двинулся. В разговоре через каждое слово он вспоминал предателя-перевертыша и тут же начинал с жаром расписывать, что он с ним проделает, когда выйдет на волю. Глаза у Рамси при этом были такие безумные, что даже Живодера пробирало. А значит, скоро Вонючку ждет расправа — как только Рамси выйдет на свободу. Босс закроет глаза на этот маленький урок, который Деймон преподаст Вонючке — пусть тот привыкает к участи, которая вскоре его ожидает.
Теон привычно сгорбился в ожидании боли. Деймон всегда с удовольствием избивал его, особенно он любил пороть кнутом. Со своим длинным плетеным кнутом он обращался мастерски и не без доли позерства. Наверняка со стороны все его выверенные движения были по-своему красивы. Однако в отличие от малочисленных зрителей в подвале, Теон не мог оценить его искусство, поскольку для него в те моменты весь мир сокращался до горящей огнем спины и ожидания свиста летящего ремня, после которого все тело охватывал очередной всполох боли. Теон слышал, что несколько человек Деймон запорол до смерти. Но Болтоны всегда умело прятали трупы, и даже после его показаний ищейки Баратеона так и не смогли обнаружить ни одного тела.
— Ну что, Вонючка? Будешь извиняться? Молить о пощаде? Если хорошо попросишь, я не буду с тобой долго работать.
— Перестань, Деймон, ты не в подвале, — выдавил из себя Теон, упершись взглядом в пол.
Его руки и ноги тряслись, хотелось забраться в угол и закрыть голову ладонями. Деймон скалился в жестокой усмешке, и Теон боялся смотреть ему в лицо.
Деймон вдруг почувствовал возбуждение. Было очень приятно ощущать, что Вонючка находится в его полной власти, когда рядом не было ни осторожного Бена, ни трусливого Алина, ни грозного Рамси. Никто не мог помешать ему в полной мере насладиться унижением, страхом и мольбами Вонючки. Деймон подумал, что, наверное, Рамси испытывал примерно то же самое, когда запирался в подвале с этим засранцем. Он мог делать с ним все, что взбредет в голову — и оставаться безнаказанным.
