«Да», — тихо шепчет сердце.

Джаг…Он ее мир. Вымрет все человечество — прискорбно, но не смертельно. Прервется его жизнь — свет навсегда погаснет. Тьма накроет ее гранитной плитой, чудовищным грузом придавит — не шелохнуться, но сопротивляться она не станет.

— Бетти.

Она легко вздрагивает, то ли от звука своего имени, то ли от резкого порыва ветра, беспрепятственно влетевшего в комнату сквозь зияющие пасти окон, забывших о своем истинном предназначении уже много лет назад. Лоскуты обоев на облезлых стенах вкрадчиво шелестят, и Бетти вдруг чудится — она уже слышала эти тихие стенания. Наверное, она уже бывала здесь и плач заброшенного дома намертво впечатался в сознание. Да, воистину, на границе двух миров совершаются удивительные открытия…

— Что?

— Уедем вместе.

Она молчит. Смотрит удивленно, чуть склонив голову на бок. Белокурые локоны подрагивают на ветру, невесомо касаясь прекрасного лица. В этот вечер вызывающая помада цвета свежей крови не касается ее губ, оставляя их ангельски чистыми. В лунных бликах распахнутые в немом изумлении бирюзовые глаза мерцают, но блеск у них холодный, пугающе неестественный. Такой он ее и запомнит.

— Я не поеду с тобой, Арчи. — Голос предельно мягок и вежлив. — Ничего не выйдет, ты лучше меня это знаешь.

— Я люблю тебя, — тихо говорит он, утопая в холоде ее глаз. — Ты столько бед принесла в мою жизнь, но все равно ты…особенная. Да, Бетти, ты самая поразительная в мире девушка, я никогда таких не встречал и вряд ли когда-нибудь встречу. Чёрт, я бы отдал все на свете, чтоб оказаться на месте Джагхеда. Надеюсь, он каждую минуту осыпает тебя признаниями, а иначе я разочаруюсь в нем окончательно.

Сдавленный всхлип вырывается из ее груди. Предательские слезы снова вскипают на глазах, и Бетти резко отворачивается. Пошатываясь на нетвердых ногах, подходит к окну и судорожно втягивает стылый воздух. Внутри неё бесшумно извергается вулкан и лава в нем — жгучая боль. Почему он говорит ей эти слова?! Почему не Джагхед?! Почему не ее любимый?! Признание Арчи ядовитым копьем пронзает скорчившуюся в затерянном уголке души обиду и теперь она визжит пронзительным воплем, визжит без умолку, так громко, что перепонки вот-вот лопнут. Тогда, в пылу гнева она обвиняла Джагхеда в равнодушии, и на следующий день он преподнёс ей бесценный подарок — сказал, что она нужна ему. Счастью не было предела, но где-то на задворках сознания проскользнула гадкая мысль — а искреннее ли оно это признание? Какова вероятность, что Джаг просто-напросто пожалел ее, униженную и оскорбленную, молящую его о снисхождении к своей жалкой персоне? Да, в ней все ещё живет сомнение. Нет, не в себе, в нем…

— Едем со мной, — раздается за спиной надломленный голос. — Я прошу в последний раз.

— Оставь меня в покое, — сдавленно отвечает Бетти, размазывая по лицу солёные капли. — Садись в тачку и уезжай, пока ещё не поздно.

Она чувствует на себе тяжёлый взгляд, слышит хруст грязи под его ботинками, когда он отходит на пару шагов назад.

Тихий щелчок подобно грому оглушает ее слух. И этот звук, как ни странно, кажется до жути знакомым. Второе дежавю за один вечер. Перебор.

— Посмотри на меня.

Четкий, командирский приказ. Ослушание — жестокая кара.

Медленно обернувшись, она видит именно то, что и ожидает. Разница лишь в том, что курок теперь взведен.

— Бетти, пожалуйста.

Мученическая гримаса искажает лицо Арчи, губы дрожат, но рука, сжимающая пистолет, как ни странно, абсолютно спокойна. Тверда и непоколебима. Как и та, на кого направленно оружие.

— Я остаюсь, — говорит Бетти и мягкая улыбка расцветает на ее припухших губах. Дорожки слез все еще блестят на лице, но глаза уже ясны. — Знаешь, я кажется, уже переживала подобное, возможно в прошлой жизни, не знаю, но я…я не боюсь. Да, хотелось бы задержаться здесь подольше, ну знаешь, мечты и все такое. Ладно, уже не важно, главную миссию я выполнила, так что совесть моя чиста.

— Миссию?

— Джагхед, — отвечает она с нежностью. Холод из ее глаз тут же пропадает. — Я обещала ему свободу и слово своё сдержала. Суд через две недели и все обвинения с него будут сняты. Я так этому рада, безумно. Я так люблю его…так люблю.

Призрак трогательного признания еще теплится на ее губах, когда Арчи Эндрюс нажимает на спусковой крючок.

Эпизод 3. Расплата.

«Убийца всегда возвращается на место преступления».

Серебристая «тойота» во всю мощь восьмицилиндрового двигателя несется по пустынному шоссе. Сидящий за рулём Джагхед бросает взгляд на циферблат часов — 10:25. Они в пути уже полчаса, а значит уже скоро.

«Держись, моя маленькая, я уже близко. Я чувствую, что ты там, нет, даже больше — уверен. Да, убийц всегда тянет на места «подвигов», это чистая психология. Когда первая волна шока отступила и туман в голове рассеялся, я вдруг подумал об этом. Куда еще ему было податься? В городе стало небезопасно, а выиграть время было жизненно необходимо. Время на уговоры, на признания… Наверняка, он сейчас слезно умоляет тебя сбежать с ним на Кубу или в Мексику, а может во всю заливает про вселенский заговор и подставу. Главное — не провоцируй его, не паникуй, вреда он тебе не причинит, он ведь…любит тебя. Ты умница, Бетти, ты все сделаешь правильно, я уверен. Мы все сделаем правильно. Этой ночью Эндрюс навсегда сгинет из нашей с тобой жизни. Обещаю».

***

Арчи Эндрюс хохочет. Отчаянно. До слез. Живот уже скручивает от боли, но смех никак не желает прекращаться.

«Бетти. Ох, мышка, ну и повеселила же ты меня! Черт, видела бы ты свою физиономию в тот момент! Ха-ха, ха-ха… Чистое золото! Ну как ты могла так облажаться, а? Ты ведь гребанный Шерлок, разве нет? Откуда у меня, обычного школьника, настоящий, мать его, «Кольт»?! Откуда?! Ох, мышка, ну и глупышка же ты. А насчет бегства? Вот умора, неужели ты считала, что после всего дерьма я захочу взять тебя с собой?! Я же разыгрывал тебя, глупая, а ты так ничего и не поняла…».

В машине становится до одури душно и он открывает окно. Промозглый ветер врывается в салон, остужая пылающее в горячке лицо. Липкие от крови руки крепче смыкаются на руле, и с горем пополам успокоив приступ веселья, Арчи думает, что не худо будет сделать короткую остановку и отмыться от этой дряни. Там, за редкими соснами грозно бурлит Свитвотер, ее мутные воды в считанные минуты смоют с его кожи следы Бетти Купер. Бедняжка, как же она кричала, как отбивалась, а самое главное — верила. До последнего ведь верила, что останется жить. Вот уж точно — глупышка.

«Лачетти» чуть сбавляет скорость. С минуту Арчи мучительно взвешивает все «за» и «против» остановки у реки. Любое промедление чревато последствиями, причём самыми неприятными. Плюнуть на все и двигаться дальше? Каков шанс наткнуться на патруль глухой ночью по дороге в чертов Гриндэйл? Крохотный, но все же есть. Окровавленная одежда и руки вызовут у копов некоторые вопросы, тут сомнений никаких нет. Дерьмо.

Ещё пять минут мучительных раздумий и «лачетти» снова набирает скорость. Воды Свитвотер не обагрятся кровью, скверна обойдет их стороной. На пути Арчи Эндрюса не встанут люди в форме и он без осложнений доберётся до соседнего городка.

Спустя неделю в Ривердэйл придет новость. Кто-то горько усмехнется, а кто-то тяжко вздохнет. Кто-то откровенно возрадуется, а кто-то прольет горячие слезы.

Та, чья кровь пролилась в эту ночь, останется равнодушной. Одна, в кромешной тьме, она не ощутит ни боли, ни радости, лишь дуновение, отголосок…Тихий зов со светлой стороны.

***

— Ааааааааа!!!

Он падает на колени перед распростёртым на грязном полу телом, до последнего не веря своим глазам. Обезумевший, он открывает рот как рыба, выброшенная на берег, но не может выдавить и слова. Бетти лежит на спине с закрытыми глазами, одна рука прижата к животу, а другая неловко согнута в локте так, что пальцы чуть касаются лица. Лицо… Боже, ее лицо! Его нет. Кровавое месиво. Изрезанное до костей. Пшеничные волосы плавают в темной луже вокруг головы. Нет, это не Бетти… Все сон, просто кошмар, сейчас он проснется, вот сейчас. Он из-за всех сил жмурится, до последнего надеясь на пробуждение. Проснись же, Джагхед Джонс, это не сон! Действуй, мать твою, не отпускай ее! Не дай ей уйти!