— А мать? — Спросила Одетта.

— Оу, ну, это вообще-то запретная тема у нас дома. По словам бабушки, моя мать погибла во время неудачного эксперимента с взрывчатыми веществами, что зная и мои таланты вовсе не было бы удивительно, но на самом деле она сбежала куда-то сразу после моего рождения. Странно, что ты не знаешь. Я думала, что все ведьмы в курсе. — Ответила ей, а она только пожала плечами. — А вот кто мой отец я никогда не знала, бабуля же хоть и знает, но говорить отказывается. Так, что вполне может быть, что ходит где-то по этой земле мой папка и совсем не подозревает о наличии такой вот доченьки. К его огромному счастью, что он об этом и не подозревает.

После моих последних слов на кухне снова повисла тишина, потому что каждый задумался о своем. Вот чертяка наверняка сейчас пытался отыскать в закромах своей безграничной памяти любое упоминание о моей семье, а Одетта вспоминала все, что когда-либо слышала о семействе Бабы-Яги, и все время с жалостью на меня смотрела. Я же думала о том, что вся эта история какая-то уж очень притянутая за уши, потому как невозможно поверить в то, что бабуля не смогла остановить и спасти мою мать и уж тем более нереально то, что она не знает о личности моего отца. А если и знает, то тогда почему не говорит мне? Ну, ничего, рано или поздно, но я все равно узнаю всю правду, даже если потом и пожалею об этом.

* * *

А через несколько дней после моего прибытия в дом моих друзей, появилась Брина. Высокая и изящная, но слегка излишне худая, что, кстати, вовсе ее не портило, длинноволосая красотка с ярко-рыжими волосами и небесно-голубыми глазами. Одета же она была в довольно-таки теплом и непривычном для нее брючном костюме темно-синего, практически черного цвета с выглядывающей из ворота голубой кофтой под шею. Но главным было то, что прилетела она с очередным сладким творением своих поистине волшебных рук. Вот уж кто знает, чем можно поднять настроение депрессивным особам вроде нас с Одеттой.

Правда насладиться ее творением мне не дали, по причине того, что слишком много болтаю и поэтому пока я пересказывала Брине все то, что уже говорила Одетте и Горидиану, чертяка успел схомячить практически все это шоколадное волшебство. А потому Одетта, которой, кстати, также достался только малюсенький кусочек, послала его…к дяде за Лилжиком. Мотивируя это тем, что пора спасать и дядю, и дворец, и все княжество от нашего вездесущего ежика. Хотя я-то знаю, что она на самом деле просто соскучилась, впрочем, как и мы все, за этим лиловым чудовищем, которое каким-то невероятным способом умеет залезть тебе прямо в душу и поселиться там навсегда.

Когда немного обиженный, тем, что его выгоняют на самом интересном месте (да еще и из собственного дома!), Гордиан переместился во дворец, то меня начали допрашивать по новой. Хотя может просто он, как всегда, догадался, чем закончатся наши дружные посиделки и потому начал бояться за дом и окружающую природу. За нас-то бояться не нужно, мы то все ведьмы и не пропадем в любом случае (ох, если бы я только знала, как же я в этом ошиблась). При этом во время «допроса» ко мне применили запрещенную в таких делах кедрушку, хотя я честно признавалась во всем и без таких изощренных пыток, но они были непреклонны.

По итогу буквально через час я уже разболтала все что было, начиная со знакомства с Ником и заканчивая тем, как мы с Будимиром сбежали от него же. Еще полчаса мы потратили, ругая, на чем свет стоит злобного истребителя с его непонятными мотивами.

— Будем мстить, причем жестоко, кровожадно и безжалостно! — Выкрикнула Брина, стукнув кулаком по столу, отчего по нему пошли микротрещенки, к счастью для Брины, Одетта ничего не заметила.

— Да, мы выходим на тропу войны и будем мстить, и жестоко, и безжалостно, и…. Подожди, что? — Ошарашенно посмотрела на Брину Одетта, потому как обычно заводилой в таких делах была именно она, но отнюдь не милая и добрая Брина.

— А что такого? — Невинно поинтересовалась Брина. — Вам можно, а мне нет, что ли?

— Да, не то чтобы нельзя, просто неожиданно как-то…

— Просто я такая злая…такая злая, что просто так и хочется придушить кого-то. — Ответила она, при этом ее руки сжимались так, будто она представляла там чью-то шею. И так грозно она выглядела, что я даже немного порадовалась за Ника, что он сейчас так далеко, а то потом еще и труп бы его пришлось прятать, а туша то у него далеко не мелкая.

— Хм-м-м, а это нам на руку… — Задумчиво проговорила Одетта, а потом начала слегка торжественно и патетически разглагольствовать. — Будем строить грандиозные планы по отмщению бедной и невинно обиженной ведьмы жестким и беспринципным истребителем.

— Да-а! — Уже порядком веселая ответила Брина.

— Поэтому смерть ему, гаду эдакому!

— Да-а-а!

— А может…

— Помолчи Лия! — Отдернула меня Одетта. — Мы его заставим слезно просить о пощаде!

— Да!

— Он у нас кровью заплатит за пролитые слезы подруги!

— Да-а!

— Вообще-то я не… — Еще раз попыталась вмешаться в речи подруги.

— Лия, помолчи ради всего святого!

— Да!

— Брина! — Возмутилась я.

— Извини, случайно вырвалось. — Тут же оправдалась подруга.

— Мы так ему отомстим, что он в следующий раз трижды подумает перед тем, как связываться с ведьмой!

— Да! — Опять согласилась Брина, а потом нахмурилась и задала логически правильный вопрос. И как она еще не потеряла способность мыслить после того количества кедрушки, которое мы потребили? Просто диву даюсь. — А как мы это делать-то будем?

— Да! — Решила поддержать подругу в ее жажде знаний, и мы дружно повернулись главному заводиле, то есть к Одетте.

— Будем думать. — Глубокомысленно ответила она, изобразив при этом на лице мощный мыслительный процесс, и положила голову на сложенные в замок ладошки.

Еще через полчаса жутких переговоров и построения убийственно-болезненных планов для истребителя, в которых принимали участие мы все и поедания приготовленного на скорую руку еще одного шоколадного шедевра Брины, мы потихоньку начали засыпать. Жаль только, что Лилжика с нами не было, уж он-то мог помочь нам в таком нелегком деле. Когда же Одетта предложила удобно устроиться на ее кровати и продолжить придумовательный процесс самого жестокого способа отмщения в более приятных условиях, то три пьяные ведьмы выползли из-за стола и направились на поиски комнаты Одетты.

— Черт! — Выкрикнула я после того как на очередном повороте немного в него не вписала, и в итоге у меня синяк на правом плече, а у Одетты недостает одной из ее расписных ваз.

— Тсссс, не поминай его, а то, не дайте Высшие Силы, еще и объявится. Он ведь у меня такой, он может. — Шикнула, почему-то шепотом, на меня Одетта. — Так, дальше идем аккуратней, это я к тебе обращаюсь Лия, тут уже близко.

— Одетта, я, конечно, ничего не хочу сказать, но не кажется, тебе, что мы тут кругами ходим? — Задала очередной логический вопрос подруга.

— Нет, мы идем правильно.

— Просто мне показалось что мы…

— Тебе показалось! Мы идем правильно, я знаю. Это же мой дом, в конце-то концов!?!

— Но…

— Таааак, ну-ка идете молча. К тому же мы уже почти пришли, и я очень надеюсь, что это время вы потратили на то, чтобы придумывать новые способы издевательства над гадостным истребителем. — Как всегда нагрузила нас, наша чрезмерно умная блондинка.

Хотя после того, как мы все-таки с горем пополам, но добрались до их комнаты (а ведь она находится на первом этаже!) и повалились на кровать, то Одетта уснула практически мгновенно. Мы с Бриной тихо над этим похихикали, по крайней мере, я очень надеюсь, что тихо, а не как лошади, хотя учитывая, что Одетта так и не проснулась, то…эм, нет, наверное, это не показатель. Правда через некоторое время уснула и Брина, а я все также лежала и с улыбкой вспоминала все построенные нами сегодня планы мести, и прямо как-то даже жалко стало бедного и несчастного истребителя. Самым странным за сегодняшний вечер было именно то, что самую жестокую месть для него придумала Брина, а не Одетта, и заключалась она в том, чтобы все-таки выйти за него замуж и уже одним этим испортить ему жизнь на долгие годы.