«Считается, что Одиссей был хитроумным и храбрым царем. Он вечно выходил победителем и обводил всех вокруг пальца. А еще он был однолюбом, которого покорила лишь красавица Пенелопа. Правда, потом этот герой ушел на войну и вернулся домой только через двадцать лет.

И вот что я думаю: кобель, этот ваш Одиссей. Сто раз богини удерживали его обманом! Просто царю нравилось воевать, плавать по морю и жить с разными женщинами. Однолюбы – это миф, как и сам Одиссей».

Из школьного сочинения Лизы Архиповой, 7 класс

***

– Ба, я вернулась!

Лиза захлопнула ногой входную дверь, не выпуская пакеты из рук, и еще раз позвала бабулю. Та не откликнулась. Ясно, опять курить ушла на террасу, думая, что внучка уехала до вечера, отмечать день рождения. Ну что за человек! Сказали же – нельзя. Все, откурила свое, старушка. Легкие дальнейшей нагрузки не вынесут и превратятся в нефтескважину.

Лиза сощурилась и, бросив пакеты на диван в небольшой веранде, промаршировала в гостиную.

– Лучше по-хорошему выходи! Или по… – Миновав арочный проем, она осеклась и застыла.

Бабушка, бледная, с бегающими глазками, угощала сухими кексами недельной давности пожилого мужчину. У Лизы горло свело от спазма, когда она узнала гостя.

– Дядя Ираклий… Какими судьбами?

Рослый, широкоплечий и довольно упитанный друг отца поднялся и, отряхнув брюки от крошек, пробасил:

– Лизунь, как ты выросла, девочка! Не узнал бы, но эти суровые зеленые глазки выдают породу Архиповых. Молодец, красавицей стала. Вот тебе подарочек к празднику привез, свои восемнадцать лет заодно вспомнил. – Он указал на коробку конфет, перевязанную бантиком.

Хм-м. Ираклий Василевский был близким другом отца, даже брата Лизы крестил когда-то. А по совместительству этот человек – криминальный босс в Питере.

Какое совпадение. Как раз вчера звонил отец, Юрий Архипов. Учитывая, что за годы, которые Лиза живет в Ницце, папа не звонил ни разу, то это стало целым событием. Вернее, дурным предзнаменованием.

Странный был звонок. Отец сказал только: «Привет, дочь. Как дела не спрашиваю, времени нет. У бабушки в комнате есть старый сейф. Там – важные вещи. Ты их никому не отдавай, а тем более Ираклию Василевскому, когда тот объявится. Прощай, меня на связи не будет в ближайшее время».

«Вещи» Лиза перепрятала сразу же, понятное дело. Отец – российский миллиардер, глава М-Банка Москвы, и если он сказал не отдавать добро чужакам, то значит там действительно что-то важное для спасения планеты.

А учитывая, что «вещи» понадобились вдруг Василевскому, то там – компромат, не иначе. Возвращать его милому другу отец определенно не желает. Действительно. Дружба дружбой, а компромат врозь.

Но как дядя Ираклий догадался, что искать стоит именно в этом доме? Может, папа сам упоминал в разговоре? Вроде: «Не волнуйся, дружище, те файлы и документы, которые попали ко мне в руки и которые могут бросить на тебя преступную тень, хранятся в укромном месте. На авеню Жана Лоррена, в Ницце. Ну ты знаешь, там моя мама живет». А Ираклий одобрил: «Как ты прав, Юра! Нет более укромного места в мире, чем под крылом у матери».

Впрочем, будь Лиза на месте Василевского, тоже обыскала бы в первую очередь заграничные дома, которые записаны на имена родственников.

Ой все, надо же было вляпаться в чужие разборки!

Мысли раскаленной цепочкой ключевых слов выстроились в мозгу секунд за тридцать, вызвав кратковременный приступ удушья. Лизе стало страшно. А на страх ее организм реагировал просто: резко подскакивал адреналин, и она начинала истерично смеяться.

– Дядя Ираклий! Да и вы красавец, годы идут, а вы отстаете!

Бабушка одобрительно поддакнула, а Лиза подскочила к гостю и крепко обняла. Роста она была – метр семьдесят четыре, вместе с низкими каблуками – вровень Василевскому.

– Вы здесь с папой? – Притворяться Лиза умела, не зря ее звали Лисой.

– А ты разве не в курсе? – тот искренне удивился.

– В курсе чего? – Она уже знала ответ, прочла в глазах гостя. Ираклий был жесткий мужчина, из тех, чей взгляд раскалывает льды.

– Юру арестовали вчера. Хищение национального достояния и прочая чушь. Это конец для вас, Лизонька. Я прилетел, чтобы убедиться, в порядке ли ты. У брата твоего, Стаса, тоже проблемы будут, естественно, но он в Москве, его поздно спасать. А ты здесь, в Ницце, одна…

Бабушка покряхтела, напоминая, что еще жива. Она была глуховатой, но, когда нужно, все слышала. Новость о том, что ее сына арестовали, бабуля приняла героически.

– Как будто я Юру не знаю. Вот увидите, годика через два он снова на паруснике будет здесь волны рассекать. Ну а посидеть ему даже полезно. Пашет, как вол, хоть отдохнет… С деньгами работать – это же трудно. Нервы постоянные. Так что все к лучшему. За грехи свои расплатится, если и правда чужое взял. А о Лизочке ты не плачь, Ираклий. Она девочка смекалистая, не пропадет.

Гость нахмурился.

Лиза тоже.

От волнения, пусть и хорошо скрытого, она начала постукивать металлическим шариком пирсинга по нёбу, это всегда успокаивало и помогало держать рот на замке.

Старушка семидесяти восьми лет и только-что-восемнадцатилетняя девушка – слабая армия против взрослого, опасного мужчины. Отец, конечно – молодец, удалец. Урод… Не мог, что ли, сказать: хватай вещи из сейфа и бегом… э-э… куда? Да хоть куда-нибудь! В Штаты, например, где у Лизы есть друзья. На худой конец, обратиться в полицию…

Черт, отец – гений! Во-первых, сейчас Лиза выглядит ангелом во плоти, который вообще не в курсе проблем собственной семьи. И Василевский поверит, что она и правда ничего не знает. Решит, что «вещи» давно изъяты из сейфа без ее ведома. Отец правильно сделал, что оставил документы здесь. В банковской ячейке такие важные улики хранить глупо: они могут попасть в чужие руки при конфискации – что и происходит вот прямо сейчас, когда счета и ячейки Юрия Архипова вскрываются.

Значит, продолжаем строить из себя неваляшку-дурашку.

– Папа умеет за себя постоять, еще не все потеряно, правда ведь? – она с надеждой и щенячьей наивностью посмотрела на Ираклия, и тот «гмыкнул». – А как Паша поживает? Я его видела пару месяцев назад здесь, в Ницце. Пересеклись случайно. Он каких-то сотрудниц на повышение квалификации привозил.

Ираклий присел обратно в мягкое кресло кремового оттенка, и белая рубашка натянулась на животе.

– У сына все отлично, работает у меня. У него новая девушка в Москве, но он ее скрывает. Делиться не хочет, наверное. – На этих словах гость нервно рассмеялся.

– Вы у нас заночуете, надеюсь, – предложила Лиза вежливо.

– Да, если вы не против. Нет желания по гостиницам бегать на ночь глядя.

Было всего три часа дня, но если Ираклий собирается обыскать дом, то нужно ему в этом чистом намерении помочь. «Вещи» заныканы в квартире друга, а в сейфе – только бабушкино барахло, для создания антуража.

– Ты всегда желанный гость в нашем доме, Ираклий, – сказала бабуля, поправляя пышный парик бледно-сиреневого оттенка. Она жутко потела из-за жары, но упорно надевала «гнездо» на голову. Что поделать, бывшая актриса.

Ночью состоялся обыск. К Ираклию пришли трое, дом прочистили, как Авгиеву конюшню. Ничего не нашли, естественно, и утром Василевский, встревоженный и молчаливый, удалился восвояси. Он не предложил ни поддержки, ни совета, забыв об искусственных переживаниях за судьбу бедной Лизы. Только бросил на прощание:

– Ох, Лизонька. Юра хранил «левые» миллиарды таких влиятельных людей… а счета ведь теперь арестуют. Так что аккуратно смотри по сторонам, когда переходишь дорогу, девочка.

Лизу пробрал озноб. Приободрил, спасибо. Забота в истинной красе. Ну да ладно. Лиза привыкла быть кошкой, которая гуляет сама по себе, так что не бросилась вдогонку, заламывая руки, с мольбой о помощи. «Перебьюсь, как всегда», – решила она.