Литмир - Электронная Библиотека

У въезда помещалось в низине летнее кафе под навесом. Какой-то мажор, развернув машину к низине, открыл заднюю дверь и включил музыку. И вскоре Георгий ошалел от звуков, потому что гремело одно и то же.

По небу тянулись кудрявые облака, гремела музыка, клубилась пыль, и всё это не вязалось друг с другом.

Вечерело. Лазовский стоял у будки, одинокий, как прыщ. Весь мир, казалось, отвернулся от него.

Солнце, наконец, село за лес, сделалось прохладнее, но полез изо всех щелей комар.

«Жизнь по кругу крутится…» – гремело из машины. Мимо КПП на машинах ездили теперь даже задом наперед – тихонько, под гору. Где-то рядом монотонно били в барабан – словно гвозди заколачивали в бетон.

Ветер стих – даже листик березовый не дрогнет над забором. Идут по небу драные тучи, с надрывом ревут за оградой голоса – женские и мужские, под музыку и без нее. Везут в машинах цветочные хвосты, держась за обреченные на гибель стебли.

Потом Георгия сменили местные сторожа, и он отправился отдыхать в садоводческую контору. Это оказался просторный двухэтажный дом из красного кирпича. На первом этаже здесь стояла пара кроватей, покрытых затертыми простынями. Лазовский отворил холодильник, потянул на себя дверцу морозильника и разинул от удивления рот: морозильная камера оказалась замороженной сверху донизу, и лишь в самом низу еще оставалась узкая щель размером с сигаретную пачку.

– Идиоты! – выдохнул Георгий и закрыл холодильник.

С улицы доносилась песня, усиленная динамиком:

«А кому какое де-а-ла! Я так того хоте-а-ла!..»

Лазовский поужинал, лег на кровать, а через пару часов, в сумерки, опять оказался на посту. Мимо шли незнакомые люди, таращили на него глаза. За оградой в кафе, среди берез, какие-то девки, бродя меж столов, кричали в мобильники: «Алё! Алё!..» И визжали резко, устало, с подвывом, словно сирены пожарных машин. Потом одна из них подошла к машине, прибавила в ней громкость и вновь отправилась под навес, шатаясь на тонких ногах.

Потом оттуда вывели сгорбленную девушку, уложили в машину и вернулись назад, сверкая в темноте телефонами.

Луна спряталась за крышу высокого узкого здания, стало еще темнее. А на КПП почему-то пропала электроэнергия.

«Когда же это кончится?» – думал Лазовский, слушая грохот. А вскоре у него разболелась спина, и он решил прилечь в будке на скамью. Однако назойливый хохот тотчас поднял его. Лазовский присел к столу и стал смотреть из окна. Потом не выдержал и пошел к компании, которая к этому времени перебралась из кафе к машине.

– Не пора, ли, извиняюсь, закончить? – сказал Георгий, подходя к компании.

И, как ни странно, молодежь обещала уехать. Лазовский вернулся к будке, остановился, наблюдая за окрестностями и заметил, как от компании отделилась одна из девушек. Она приблизилась к Лазовскому.

– Можно? – мягко спросила она, беря Георгия под локоть. – У меня к вам вопрос. Понимаете, у меня день рождения…

– Да. Я вас слушаю…

– Но я не об этом, – продолжила девушка. – Можно?

Она придвинулась к Лазовскому, достала из сумочки хрустящую купюру и точным движением засунула в нагрудный карман форменной куртки.

– Не нужно этого делать. – Лазовский попытался вынуть деньги из кармана, но девушка прижала его пальцы своей ладонью.

– Оставьте, – сказала она. – Всё будет хорошо, не беспокойтесь. Эта бумажка редкая для нашего региона.

Вскоре компания села по машинам и через ворота заехала в дачный поселок. Хрустящей бумажкой оказалась купюра достоинством в пять тысяч.

«Господь существует, – подумал Лазовский, – послал денежку через именинницу…»

Утром у будки охраны появился мальчик лет восьми. С велосипедом в руках. Бросив велосипед, он схватил лежащий поперек дороги трос и дернул его что есть силы, норовя зацепить проходящую мимо машину.

– А что б тебя! – крикнул Лазовский. – Брысь отсюда!

– Почему вы их пропускаете? – вздыбился паренек.

– Не твоё дело, ступай, помоги мужику столбы ставить.

Метрах в пятидесяти от будки какой-то мужик устраивал городьбу. Мальчик ушел к мужику и стал там играть со щенками на обочине дороги. Однако вскоре ему надоели щенки, он поднял из травы велосипед и направился к Лазовскому.

– Цепь слетела, – сказал он, подходя вплотную, и повторил настойчиво: – Цепь слетела…

– Ступай к своему папе, – велел Лазовский. – Есть у тебя?

– Есть…

– Вот и пусть он тебе наладит…

Мальчишка насупился.

– Тебе же его регулировать надо, а у меня ключей нет, – сказал Лазовский, садясь возле троса на стул. – Ступай…Уйди, говорю, с дороги.

И снова плыли машины, а смена всё не являлась. Мальчишка крутился рядом.

– Нет, лупану! – крикнул он вдруг, схватился руками за трос и дернул к себе, подняв над асфальтом гирлянду стальных бус.

Машина едва успела затормозить. Лазовский дернул у мальчишки из рук трос, ослабляя натяжение.

– Ну и гад же ты! Пошел отсюда! – Лазовский кипел.

– А чё! – не сдавался тот. – Они не должны тут ездить!

– Уйди, ради бога, – двинулся на него Лазовский. – Много ты понимаешь.

Лишь к одиннадцати часам дня из конторы пришла машина с заменой.

– Не пост, а какое-то наваждение, – говорил Георгий, садясь в машину.

***

Непрокин ехал в сторону рынка. За рулем сидел один из штатных водителей. Машина притормозила возле ворот, затем вошла внутрь рынка и возле двухэтажного здания с надписью «Дирекция рынка» остановилась.

Непрокин вышел из машины, взялся за ручку входной двери, затем оглянулся в сторону водителя.

– Поглядывай тут, – и скрылся за дверью.

Лицо у него моментально преобразилось: надменность исчезла, а вместо нее в глазах появилась внимательность. Возле кассы стоял вооруженный пистолетом охранник. Тяжелая кобура оттягивала книзу широкий ремень. Непрокин первым кивнул охраннику, вошел в кабинет к директору и сел в просторное кресло. Директор, стройный мужик лет тридцати, вытянулся перед ним по струнке.

– Как у нас дела? – спросил Непрокин. – Решили проблему?

– В штыки принимают, – ответил директор.

– Не понял. А ну объясни.

– Не хотят. Нам, говорят, и этого за глаза.

– А ты разъяснил, что если они откажутся, то работать здесь больше не будут?

– Безусловно, – скакнул на месте директор. – Довёл до каждого под расписку, как вы велели.

– Мы ведь это не сами придумали. Роспотребнадзор. Это их указание – заменить все ларьки. Цена обоснованная.

– Я постараюсь, – обещал директор. – Сегодня же по второму кругу пройдемся.

Глава 9

Как бы то ни было, третий пост на главном объекте пришелся Лазовскому по душе, несмотря на то, что с поста временами дергали для подмены. Здесь были одни склады и минимум народу.

В следующую смену Лазовский отдежурил с утра до глубокой ночи. В два часа его подменили, он пришел в комнату отдыха, разулся и лег на топчан, собираясь быстрее уснуть.

Однако сон пока что не шел к нему. В памяти возникали картины прошлого, которые, впрочем, скоро перемешались с картинами сна, так что различить их между собой уже не было никакой возможности. Лазовский видел себя вместе со своей маленькой дочерью в каком-то помещении, из которого надлежало срочным порядком уйти – немедленно, потому что в помещении была опасность. Она струилась из всех щелей. Это было несколько пустых комнат, заставленных канцелярской мебелью, и длинный пустой коридор.

В помещениях было сумрачно, безлюдно, но чудилось чье-то присутствие. Лазовский держал за руку дочь, чувствуя тепло ее ладони. Потом он вышел из коридора на лестничную площадку и облегченно вздохнул. Поднял дочь на руки и стал опускаться по бесконечным ступеням к выходу. Их было множество, этих ступеней, как в университете, где он когда-то учился.

Георгий опустился к выходу, и здесь у дочки с ноги слетел башмачок. Лазовский присел с ребенком, стараясь угодить ножкой в обувку, но это ему не удалось. Посадив ребенка себе на колено, он поднял ботинок, надел на крохотную ножку и завязал шнурки. Затем выглянул из-за стальной двери: снаружи бушевала непогода, шел дождь, было темно.

12
{"b":"653695","o":1}