— С чего ты эт…

— Ивушькин, — перебил его молодой паренек в черной униформе, беззвучно возникший в проёме главного входа, — Капитан зовет вас. Он у речки, хочет узнать подробности о перемещении.

Николай недовольно на него покосился, но перевод из телефона выслушал и кивнул, вставая.

Мальчишка пропустил его перед собой и закрыл дверь, оставаясь внутри.

Клаус внимательно поглядел на него, подозревая ещё одного неравнодушного к событиям так резко и так недавно закончившейся войны. Молодой человек, однако, имел кое-что, отличавшее его от всех предыдущих посетителей.

Взгляд.

Восхищенный.

— А я верил, надеялся, что однажды мне повезет, — шепнул он в тишине взбудораженно. — Герр Ягер, знаете, по вам сразу видно, кто вы такой. Эта стать, этот взгляд… Истинный сын своей нации.

— Кто вы?

— Мир изменился не так сильно, как вам могло показаться сначала, герр Ягер, — не отвечая, продолжал шептать солдат, подходя ближе. — Идеи Гитлера не умерли вместе с ним. Мы, ГИДРА, всё ещё стремимся осуществить их. Уже совсем скоро нам удастся возродить Третий Рейх и сделать его вечным. Германия станет Великой, как ей и суждено. Вы верите мне, герр солдат?

— Да, — вдруг охрипшим голосом проговорил Клаус, цепко глядя на него холодными голубыми глазами.

— Для того, чтобы мечта стала реальностью, осталась самая малость, — вкрадчиво проговорил молодой мужчина, — нам нужен камень, артефакт, спрятанный в этих скалах. Щ.И.Т уже скоро сам принесет его нам. Мне нужна ваша помощь — заберите камень, пока я буду отвлекать охранника.

Пришелец, вероятно, заметил что-то в лице Ягера, и поспешил добавить:

— Ваша помощь докажет ГИДРЕ, что вы, как истинный ариец, всей душой поддерживаете взгляды нашего великого фюрера. Пойдемте со мной: это единственный шанс для вас сохранить честь и свободу. Мы ведь оба знаем, что вы не простой солдат, герр штандартенфюрер. В скором времени об этом узнает и Щ.И.Т. Вас либо запрут до конца дней, либо убьют. Оставаться тут нельзя. Что вам до этих людей? Они не стоят и пыли из-под наших сапог, ведь так?

Клаус медленно кивнул головой. Солдат в черном расплылся в радостной улыбке:

— Значит, сделаем так, совершенно ничего сложного. Когда отряд принесет камень, большая часть его вернется обратно в пещеру заметать следы. Я отвлеку оставшихся на себя, уведу их в лес, а вы убьете охранников и русского, вскроете сейф (я сообщу вам пароль) и заберете камень. Вот, — он подошел и вложил в руку Ягеру прохладный корпус компаса, — Оружие отдам, когда вернется группа. А после поспешите с артефактом строго на запад, там, на расстоянии в полторы мили, вас будет ждать вертолет ГИДРы. Улетайте без меня. Мы с вами встретимся позже, в великом будущем нашей страны. Вы согласны?

— Да, — чуть усмехнулся Клаус, — конечно, я согласен. Сделаю всё, как вы и сказали.

Гидровец кивнул, всё ещё поглядывая на него, как на идола. Ключ-картой открыл дверь и вдруг нос к носу столкнулся с удивленным Ивушкиным.

— О, хорошо, что ты как раз выходишь, — облегченно выдохнул тот, впуская в темное помещение яркий солнечный свет, — а то сейчас бы барабанил. Кстати, командира вашего так и не нашёл. Всё обыскал. А потом подумал, он, наверное, с отрядом за камнем уш…

Американец, не дослушав его, кинул быструю формальную улыбку, пожал плечами и скрылся.

Николай в недоумении поднял брови, глядя тому вслед:

— Вот сейчас вообще не понял, — протянул он.

Ягер, задумчиво глядя перед собой, вдруг перевел странный взгляд на русского:

— Николай, могу я просить тебя об одолжении?

Тот посерьёзнел, сложил руки на груди:

— Попробуй.

— Мужчина, голубоглазый, высокий, спортивного телосложения, русый… понимаешь о ком я?

— Они называют его «Кэп», — кивнул Коля.

— Он остался в лагере?

— Да, кажется, я видел его только что. Он проверял безопасность территории, а как по мне — на цветочки пялился.

Ягер не улыбнулся. Вскинул руку, кидая Николаю какой-то предмет. Тот поймал — обычный компас.

Постойте, но откуда у немца…?

— Как можно быстрее найти его, — распорядился Клаус, — и передай, пусть идет по компасу строго на запад ровно полторы мили.

— Отсылаешь его подальше? — колеблясь, спросил Ивушкин, — Выводишь из игры?

— Вывожу, — устало вздохнул тот, — но не его, а кое-кого другого. Сделаешь? Скажи, пусть возвращается как можно быстрее. Это важно.

— Ты всё мне объяснишь.

— Да, — согласился тот. — Чуть позже.

========== Глава 5 ==========

Отряд вернулся к обеду, ругаясь на счёт промокших при переходе через реку штанин. Бойцы расступились, позволяя командиру внести спрятанный в бокс артефакт на борт джета, спрятать его в тайник и ввести длинный муторный код. Стоило командиру показаться вне металлического корпуса железной птицы, многие из только что пришедших ребят заворчали, поднимаясь на ноги снова. Им, в числе которых значилась и Наташа, следовало возвращаться обратно, туда, откуда они только что пришли, и заняться зачисткой территории. Теперь, когда камень был в относительной безопасности, в квинджете, окружённом солдатами, можно было углубиться в разбор оставшихся на базе документов и отчётов без опасения каждую секунду попасть под удар.

Защитить же артефакт, расположенный в самом центре лагеря, было значительно проще.

Конечно, если врагов нет в самом лагере.

Хефнер Крюгер, солдат ГИДРы в рядах Щ.И.Т.а, всегда отличался особым талантом — незаметностью. Он был ничем не примечателен среди других людей до такой степени, что в пору было задумываться о сверхспособности и гене Х. Хефнер, однако, был самым обычным человеком, и, как ни парадоксально, именно умение быть невидимым привлекло к нему внимание солдат ГИДРы. Он был идеальным разведчиком, ведь на него подозрения падали всегда в последнюю очередь.

Крюгер, к своему несчастью, был плохим психологом.

И именно поэтому его план, обособленно от ситуации имевший право на существование, с треском провалился. Он понял это, когда, уйдя в лес под предлогом малой нужды, сымитировал нападение на себя, как и планировал, а после прихода ребят из группы сам оказался в наручниках.

Хефнеру оставалось лишь размышлять, где он прокололся, и надеяться, что герр Ягер, несмотря на ранение, оказался достаточно ловким и быстрым, чтобы выполнить свою часть плана, и сейчас наверняка уже был на полпути к главной базе их прекрасной организации.

Он и помыслить не мог, что это штандартенфюрер сдал его, ведь это невозможно! Чтобы человек его закалки да предал интересы своей нации?..

Клаус Ягер смотрел на него всё время, пока Хефнера пристегивали к сидению в квинджете, рядом с пилотом, которого за шкирку притащил сюда Капитан Америка.

Миссия закончилась полным провалом.

***

— Плохой из тебя фашист, Ягер, — сказал Ивушкин, когда немец рассказал ему обо всём произошедшем между Хефнером и самим Клаусом, — с русскими водишься, беглецов отпускаешь, против националистической какой-то организации, вон, пошел. А вот солдат хороший, признаю.

Он помолчал, а после как-то нерешительно спросил:

— Расскажешь мне?

— Что ещё тебе рассказать? — со слабой улыбкой устало протянул Ягер, у которого, кажется, уже хрипело горло от бесконечных объяснений и подробностей.

— Как так вышло.

— Что вышло?

— Ты вышел… такой.

Они медленно шли по границе леса, ожидая, пока американцы десять раз перепроверят артефакт, подготовят его к транспортировке и соберут свои пожитки.

— Из-за отца, думаю, — помедлив, негромко произнес немец, — он врачом был. Хорошим. Очень любил свою страну и людей, помогал каждому. А мать не спас, — он помолчал, не зная, как продолжить, — В общем, сначала она, через несколько лет — он сам, и мы с сестрой остались одни. Выучившись, я пошел в военное училище — Родине хотел служить. Вот и вся история, — Клаус остановился передохнуть, опираясь на выданный костыль, — а ты?

— А чего я… — махнул рукой Ивушкин. — Папка умер в Гражданскую, я мелким совсем был, лет шесть-семь. Мамка хотела, чтоб я выучился грамоте, научился трактором править и на земле работал — это была её мечта на мой счет. А я всё танкистом хотел стать. Знаешь, — Коля усмехнулся весело, — отец за пару лет до смерти приезжал домой и рассказывал о таких огромных страшных коробках на колесах, — он мальчишески хихикнул в кулак, поглядывая на заинтересованно слушающего переводчик Ягера горящими от воспоминаний глазами, — и я всё думал, как такой штуковиной вообще можно управлять. Когда на тракторе учился, всё представлял, что это танк. А потом призвали.