Марволо закатил глаза и потер лоб. Вероятно, в сочетании с учебником по ЗОТИ для прикрытия смотрелось не очень, но ему было без разницы. Пусть думают, что хотят, сейчас не до общественного мнения. Но библиотекарша все равно сердито на него шикнула, когда книга с глухим звуком ударилась об столешницу. Наставник Джуно был еще более странным человеком, нежели думалось в начале…

«P.S. Если все поняла из письма, сильно не зазнавайся. Его составлял отдельный поток сознания (занимательный эксперимент! Но опасный, больше, чем на шесть потоков сознание разделить не получается). После твоего сожителя и мне захотелось попробовать что-нибудь эдакое, вот, выделил кусок сознания. По ментальному развитию он как раз на уровне подростка, помогает получить новый взгляд с высоты юности. Приедешь, и тебе подобненькое организую.

P.P.S. Ах да, не забудь до нашей новой встречи достигнуть в ментальной магии Подмастерья, а то тебе мозги зажарит и крышу сорвет. План прилагается. Твой молодец-из-крестража-выходец пусть поможет. Жду летом (умрешь — воскрешать не буду)»

Наставнику Джуно точно было… две сотни лет? Хотя, исправил сам себя Марволо, тот же Дамблдор — чудак, каких поискать, так что…

Парень еще раз внимательно перечитал отрывок, касающийся василисков, пытаясь составить исполнимый план. Но вместо дельных мыслей, как назло, лезли другие: почему, например, Дамблдор выглядел так плохо еще пятьдесят лет назад, когда он сам учился? А мистер Асклепий уверял, что достаточно опытные и старые волшебники (себя тот, очевидно, старым не считал) могут менять свою внешность. С помощью чар, зелий, трансфигурации… Не говоря уже об специфических целительских заклинаниях, вязи рун или банальной голой силы. Конечно, нужного порога мастерства достигают единицы, еще меньше — доживают до момента, когда задумываются над этим, но… Наставник Джуно посмеялся над рассказом о крестражах, заявив, что это — жалкая пародия на бессмертие, и вообще, рано ему задумываться над такими материями. Марволо не рассказал про маггловскую войну и приют, не те отношения — он даже Джуно большей части не рассказал, хотя та могла беспрепятственно увидеть это в его воспоминаниях — но, кажется, волшебника с таким богатым опытом не обманешь. Он только сейчас понял весь смысл фразы, сказанной ему в самом начале про присмотр за Джуно, за которой нужен глаз да глаз. Правда, потом он добавил ради справедливости, что ее маму от приключений ничто не могло удержать и если бы не баснословная удача, то та скопытилась бы еще, как он выразился, «на подлете».

Тьфу, опять мысли потекли не в том направлении… Василиск-василиск… Но все же интересно, это следствие того, что он остался крестражем с одной восьмой души, или того, что он сам себя не воспринимает полноценной личностью?..

***

Джуно с трудом сдержала крик, когда после долгого и довольно утомительного ожидания одна из книг, тех, где хранились уцелевшие воспоминания Марволо, внезапно выпала из шкафа и распахнулась, утягивая не способную сопротивляться (да и как прикажете сопротивляться, если у нее даже тела нет, а то, что осталось, словно в гигантский пылесос засасывает?!) девочку. Джуно брякнулась на пол через секунду, на удивление, даже не отбила себе ничего. Видимо, нечего отбивать-то было. Огляделась вокруг. Снова воспоминание?..

Комментарий к Глава 19.

*Колхидский Дракон — персонаж древнегреческой мифологии (его собственное имя в большинстве источников не упоминается). Сын Тифона и Эхидны (либо родился из сукровицы пораженного Тифона). Некоторые источники указывают имя Колхис.

Сидел у дуба в Колхиде и сторожил золотое руно.

========== Глава 20. ==========

»

— Том, я знаю, что это был ты, мерзкий мальчишка! Третий раз за неделю!..

Симпатичный мальчик, названный Томом, едва заметно вздрогнул, но смотрел упрямо, сложив губы в тонкую полоску.

— Это был не я, миссис Коул. Деннис сам виноват, что полез в мой сундук. Я его предупреждал.

— Чертово… Ведьмино отродье!.. Я сколько раз говорила убрать или выгнать этих змей! Почему они снова были у тебя в сундуке?!

Мальчик все же отвел глаза, но голос его так ни разу и не дрогнул, даже когда рука воспитательницы оставила на его лице быстро наливающийся отпечаток и след от крупного перстня.

— Наг никого не тронет, если никто не будет трогать мои вещи.

Мальчик вовсе не жалел сверстника, тот сам был виноват, но и вреда ему причинять не желал….

…. А вот кролика было жалко почти до слез. Но в приюте старшие быстро отучили плакать. Тех, кто хныкал по ночам, травили. Он хотел было предложить Билли похоронить его кролика под дубом, но взгляд, которым на него смотрел прежде нахальный и самоуверенный Здоровяк Билли, он запомнил на всю жизнь.

— Дьявол… Д-демон. Миссис Коул была п-права…

Не успел Том открыть рот, чтобы возразить, что, скорее всего, это вина Фина — предводителя банды из старших, которым Билли не захотел подчиняться, а он нашел кролика уже повешенным, как Билли, Здоровяк Билли старше его на четыре года и раза в три шире в плечах, попятился к выходу с чердака, споткнулся и с криком побежал прочь, только пятки сверкали.

Тот же мальчик, только повзрослевший, он же будущий Марволо Мракс, в бомбоубежище. Сверху в разные промежутки времени раздаются взрывы. Нет, не так. Отголоски взрывов. Мальчик устал бояться. Просто устал.

Даже самые маленькие на руках матерей уже не плачут. Или охрипли, или уснули. О, Том бы многое сейчас отдал за возможность оказаться подальше отсюда. Хотя бы во снах. Не слышать… Не видеть… Не вспоминать…

Он не испытывал страха, когда их подняли посередине ночи и погнали в подвал.

Он не боялся боли, когда бомба, со свистом приземлившаяся в каких-то сотнях футов от него, впечатала его в ближайшую стену, поломав руку.

Он знал, что идет война, но не понимал ее истинного значения, даже когда сидел в битком набитом бомбоубежище. Это стало… Стало некой рутиной. Раз в несколько дней они обязательно спускались туда, чтобы пережить очередной налет. К сожалению, не всем удавалось…

Он стал бояться смерти, когда на его глазах погиб тот самый Билли. Который боялся его и змей до потери сознания после случая с кроликом. Который вместо того, чтобы побыстрее юркнуть в подвал, как их учили, замер перед тяжелой дверью. Кто-то взрослый (из-за испытанных эмоций его лицо не запомнилось) грубо оттолкнул Тома внутрь помещения, громко позвал Билли и, не дождавшись его реакции… наглухо закрыл тяжелую дверь. Через несколько минут, которые мальчик так и простоял, не в силах шелохнуться, раздались взрывы. Те, которые раньше воспринимались рутиной, чем-то далеким, не касающимся его самого.

И крики. Вопль Билли, оставшегося вне убежища, с силой ввинтился в мозг Тома. Как оказалось впоследствии, у него был прирожденный Дар к ментальной магии, который позволял читать мысли и эмоции других людей. Тогда он проявил себя в первый раз…

И набатом слова Дамблдора и Диппета: « Тебе будет гораздо безопаснее далеко отсюда, в твоем приюте*…»

Смерть Плаксы Миртл была донельзя глупой и несвоевременной. Он не хотел… Правда, не хотел. И Шошо тоже не хотела: она вообще не могла причинить вред ученикам школы, то был последний приказ хозяина.

Кто же знал, что у малахольной когтевранки окажется столь слабое сердце… Миртл умерла, несмотря на все старания Тома: он до последнего старался удержать несчастную душу девчонки в теле, но до этого как-то не приходилось сталкиваться с таким. Разумеется, ни одно заклинание из небогатого арсенала целебных заклинаний не помогло… А дальше… Дальше — лишь обрывки мыслей и желаний. Создание крестража слилось в одно яркое пятно.

Ведь она уже умерла. Пусть и случайно.

А он не хочет умирать…

Не хочет.

Не хочет!

И не умрет.

Короткая вспышка света, нестерпимая боль в области груди… И сосущая пустота. Словно забыл лучшего друга, которого он знал всю жизнь. И черный дневник на руках.

Защитить, защитить, защитить! Спрятать, чтобы никто не уничтожил, не нашел! И быстрее, быстрее…