— Рафаэль, — окликнула я мутанта охрипшим голосом, прикасаясь к его голове. — Ты слышишь меня? Рафаэль!
Я почувствовала, что он зашевелился — его рука под моей дрогнула. Толстые пальцы обхватили мою ладонь, несильно сжали, сплелись с моими пальцами уже более крепко. Его кожа влажная от крови. И горячая.
— Д-д-д, — шептал он, но я не могла разобрать, подсела впритык и опустилась ухом к его лицу. — Дура, я же говорил бежать, — вымолвил мутант и резко выдохнул. И затих. Замер. Больше не шевелился. Слабая рука уже не сжимала мою.
— Нет-нет! — закричала я. — Нет, не отключайся! Слышишь? Рафаэль. Рафаэль!
Я толкала его в плечо, но это не помогало — он не реагировал. Только не это. Не это. Я не хочу верить, не хочу принимать. Это не считается. Это всё ненастоящее. Очнись же, очнись. Не может вот так всё кончится. Не может вот так он… Нет! Нет. Это неправда. Не хочу верить, не хочу! Не хочу…
Я опустилась рядом, легла напротив него, волосами на грязный асфальт. Приблизилась почти впритык — всё ещё чувствую тепло. Его кровь горячая. Такая же, как и моя. Такая же, как и у всех нас. Шарфом вытираю густые багровые дорожки с лица — дыхания не чувствую. Ладонью накрываю его щёку, будто так могу передать частицу себя, снова заставить его открыть глаза. Будто собираю остатки его души по крупицам, чтобы сложить, собрать снова. Забери мою жизнь. Возьми часть, возьми всю, мне не жалко. Это ведь не должно было так кончиться. Не должно.
Ноздри не шевелились, не втягивали воздух. Над нами — купол. Вакуум. Где-то далеко позади нас — отголоски драки, лязгание металлического оружия, крики. А мы тут. Вдвоём. В тишине. Лбом касаюсь его пропитанной кровью банданы, насильно пытаюсь вдохнуть в него жизнь, согреть похолодевшие губы своим дыханием. Чтобы они снова вздрогнули. И мне так страшно, что они замерли и нет ни малейшего намёка на движение. Я закрыла глаза, чтобы тоже замереть. Чтобы тоже не дышать… Если бы я подоспела раньше. Если бы я не закрыла тогда эту дурацкую дверь, не погрузилась бы в свой эгоизм, растоптавший всё светлое, что уже начало зарождаться в Рафаэле по отношению к людям. Если бы я не разбила вдребезги то хрустальное доверие, которое мы построили. Ах, если бы!
Тяжёлая рука лежала на мне бессильной плетью. Я опустила голову, уткнулась макушкой в его подбородок, скрючившись в кокон. Закрыла глаза и больше не хотела их открывать. Теперь мы вместе, хотя бы так мы вместе. Еле заметным тиком бился пульс, всё медленней, всё реже. Пока не превратился в тонкую полоску. И наступила абсолютная тишина…
Комментарий к Вдвоём. В тишине.
Графоманский выкидыш моей перманентно страдающей от недосыпа музы. Прошу аффтора пока не расчленять, вдруг я ещё прихожусь. :)
Мой паблик
https://m.vk.com/club181206684?from=groups
А тут собраны все самые крутые работы по черепахам (кстати, можно и свою кинуть)
https://m.vk.com/fanficmania?from=groups
А ещё я знаю, как обойти дурацкую систему отзывов, которая всех достала. Читайте первый комментарий.
========== Любимый запах ==========
Комментарий к Любимый запах
Подходящий мотивчик…
https://youtu.be/JMbVNY-WGLs
Мой паблик
https://m.vk.com/club181206684?from=groups
А тут собраны все самые крутые работы по черепахам (кстати, можно и свою кинуть)
https://m.vk.com/fanficmania?from=groups
А ещё я знаю, как обойти дурацкую систему отзывов, которая всех достала. Читайте первый комментарий.
— Уберите её, — голос звучал где-то за пределами нашего вакуума, словно сквозь толстое стекло. Я ощутила на себе холодные руки — чужие. Они обхватили меня за талию и стали тянуть от Рафаэля. Я цеплялась ослабевшими пальцами за него, за кожу, за руки, за ладони. Взвыла от того, что не могла удержаться. Мне казалось, что если я отпущу его сейчас, то больше никогда не смогу быть рядом вновь, что тогда наверняка он потеряет свою жизнь. Не отнимайте у меня его. Не отнимайте эти остатки нашего времени…
Я ничего не видела сквозь ливень моих слёз. Ничего не слышала сквозь неотпускавший меня вакуум. Где-то над ухом кричит Майки, а я смотрю только на бездыханное тело в багряной луже. Донателло опустился на колени — всё как в замедленной съёмке, — его длинный силуэт я узнаю даже когда толком не могу ничего разглядеть. Он щупает пульс, толкает брата, тормошит.
— Пульса нет, — на выдохе произносит он и снова задерживаете дыхание, как будто боится вдохнуть лишнего и забрать этот жизненно важный газ у Рафаэля. Донателло поднялся, развёл руки в стороны, приказывая другим разойтись по сторонам. Достал свой шест — тонкие ярко-неоновые линии молний засверкали на противоположном конце. Он коснулся своим оружием Рафаэля — тело задёргалось, принимая на себя удар током. Я закричала — сама не знаю почему. Мне было страшно смотреть на это, мне было страшно видеть и слышать. Как хотелось бы отключить все органы чувств сейчас. Пытаюсь вырваться, чувствую, как Майки стискивает объятия, прижимает к себе сильнее. Я барахтаюсь, сопротивляюсь. Мне кажется, что они сделают ещё хуже, что они заберут остатки его жизни, висящей на волоске. Я вою от бессилия.
И снова этот звук — треск электрического тока. И снова конвульсии. Донателло опускается, проверяет пульс, снова встаёт, снова пускает по телу брата разряд. Кричу, царапаю лицо Майки — он мужественно терпит, даже пытается рукой поглаживать по спине, чтобы успокоить. Ногу саднит, по ней течёт кровь. Плевать. Меня бьёт истерика, и сама я уже чувствую, как остатки здравого смысла тонут в безумии. У меня едет крыша от всего этого.
Очередной разряд — меня пронзило насквозь. На расстоянии. Я стала чувствовать боль Рафаэля, я стала самим Рафаэлем. Дрожь толчком проходит по коже, как судорога. И я обессиленно висну в руках мутанта.
***
В голове туман. Он расплывается, заползает в самые потаённые уголки моего подсознания, обволакивая разум. Я чувствую, будто кто-то касается моей ноги, но не могу понять, кто. Пытаюсь вырваться из этого полубредового сна, но кажется, что все мои дёрганья напрасны — они лишь в моей голове. Ни один мускул не шевелится. Я будто существую отдельно от своей оболочки. Шершавая ладонь накрывает мой лоб — что-то холодное и влажное на коже. Потом снова тишина…
С силой заставив себя разомкнуть веки, я погрузилась в тонкую вуаль ароматного дыма, очень знакомого и приятного. Голова гудела, я не очень хорошо чувствовала конечности, хотя могла ими шевелить. Тело стало чугунным, почти неподвижным, но всё-таки я села. Знакомое место — зал акупунктуры. Вокруг никого нет. Замечаю, что брючина джинс разрезана до бедра, на которое наложена повязка. Опять я подбита, но это не беда, главное где…
— Рафаэль, — выскочило у меня автоматом и, поднявшись на ноги, я, шатаясь, побрела к выходу.
В логове тихо. Даже устрашающе тихо. Нога плохо слушалась — видимо, мне вкололи обезболивающее. Может, я слишком сильно буянила? Реакции замедлялись, эмоции тоже — они как пазлы, разбросанные в разные углы моего рассудка. Если я соберу их вместе, то картина убьёт меня своим содержанием. Точно знаю это.
Двигаюсь инстинктивно — просто знаю, где он. Вот она, заветная арка, испещрённая разноцветными квадратами экранов. Чем ближе я подхожу, тем отчётливей слышу стоны. Всё сильнее и сильнее. Всё страшнее. Сердце заходится, лёгкие отказываются принимать свою порцию кислорода. Я устремляюсь на зов… Из ниоткуда возникает фигура Майки. Он нерешительно смотрит на меня, больше не улыбается.
— Как ты? — голос, некогда весёлый и яркий, странно затих. Из-за двери доносится сильный стон, переключая моё внимание с мутанта рядом. Я снова иду туда. Однако Майки останавливает, рукой заграждая путь: — Извини, туда нельзя. Донателло просил не входить и не впускать тебя.
Я хотела возмутиться, уже собралась выдать бурную протестующую речь (даже поставила руки в боки), хотя сама внутренне понимала, что это правильно. Но жуткий, истеричный крик меня остановил. Заморозил. Этот голос я узнаю в любом виде. Даже в таком — кричащем, стонущем, завывающем. И меня всю трясёт, снова поднимается судорога из внутренностей. Всё выворачивает, выкручивает — и в узел. Первая реакция кинуться на крик — я упираюсь животом в каменную руку Майки. Он хватает меня в охапку, несёт на кухню. Рукой тянусь к заветной двери, за которой мучается он, но больше не сопротивляюсь, лишь сильнее сжимаю ладонью плечо Майки.
