Я не хотела выдавать Рафаэля — это явно была для него очень чувствительная тема. Майки от него потом не отстанет. Про главаря вообще лучше промолчать. Но как теперь мне выбраться из неудобного вопроса — вот задачка. Придумать что-то на ходу? Моя фантазия вдруг резко отключилась, заморозилась ледышками, посылаемыми мне от Леонардо.

— Ну хватит уже. Довольно вопросов, — перешёл в наступление Рафаэль, и главарь ответил ему в своей привычной манере. Снова зародилась перепалка — как видно, очень удобный способ избавиться от ненужных вопросов.

Я подсела поближе к Донателло. Мне нужно было срочно сбежать отсюда, иначе, чувствую, скоро взорвусь от напряжения. Лучшим местом переждать и успокоиться была ванная комната, и «доктор» указал мне путь до местной уборной.

— Только подожди, — сказал он, засуетившись. Донателло куда-то убежал, а затем вернулся с чем-то, напоминающим самокат. — Тебе нельзя ходить пока, и так ногу перегрузила. Поэтому вот.

Он поставил его передо мной. Это действительно был детский самокат с приваренной к нему мягкой подставкой под ногу.

— На скорую руку, правда, — почесав затылок, пожал плечами мутант. — Но это на первое время.

— Ого, спасибо! — черепаший гений поражает меня всё снова и снова. Уже столько от него всяких крутых штук получила. И рентген, и теперь удобная подставка на колёсиках вместо костылей. — Это круто!

Донателло смущённо улыбнулся и пожал плечами, мол «да что такого, ничего особенного, привычное дело», а я чисто интуитивно похлопала парня по плечу (чем сильно его удивила) и поспешила укатить подальше от двух ругающихся гигантов. Как и указал мне «доктор», свернула за угол, дальше уходя в тёмный коридор. Не могли лампочку вкрутить, что ли? Всё вокруг казалось мрачным, голоса удалялись от меня, я почти шла по стеночке, чтобы отыскать дверь. Не то чтобы я боюсь темноты, но непроизвольно вздрогнула всем телом, когда мне показалось, что темнота издаёт звуки. Такие странные, шуршащие… Единственная лампочка на потолке тускло загорелась, но затем потухла, стала мигать светом, слышался стрёкот электричества. В темноте снова что-то зашуршало. И в полумраке, с этим мигающим светом, бьющим строго вниз в одну точку, мелькнул, клянусь, кончик хвоста. Я замерла, насторожилась. Мне казалось всё это игрой фантазии на фоне разыгравшегося скандала на кухне. Боже, Рокси, ты сходишь с ума!

Пробежала тень, опять шорох. Я пыталась вглядеться, но могла разглядеть только стремительно проносившийся силуэт.

— Кто там? — шёпотом спросила я, и казалось, что совсем и не хотела, чтобы мой вопрос кто-то услышал. Даже если там кто-то есть.

Шорох усилился, замедлился, разгуливая вокруг светового кружочка на полу. Затем под свет лампы попал хвост — теперь я точно его видела, это не мираж. А потом и усы, тонкие чёрные лапы, скрученные и волосатые, с огромными ногтями. И пустые угольные глаза. Передо мной появилась огромная крыса в халате. Я от ужаса потеряла дар речи, от страха кинула в неё свой самокат, побежала, но так неуклюже упала на холодный бетон. Обернулась — она стояла надо мной, совсем близко. Два зуба торчали из пасти, костлявая рука тянулась ко мне. И мой пронзительный крик развеял тишину коридора, оглушая меня саму, до разрыва связок, до остановки сердца…

Комментарий к Зазеркалье канализации

Знаю, знаю. Аффтор опять выдал что-то сумбурно-скомканное, бред фантазии на фоне повышенной температуры и хронических недосыпов. Это мой графоманский выкидыш под названием «многа букав». Аффтор кланяется в пояс всем, кто дошёл до конца)))

========== Шарфик ==========

Даже у моей безумной фантазии есть пределы. За последний месяц я узнала о тайнах канализации столько, что мне правда с трудом в это верится. В голове крутится мысль, что всё это лишь галлюцинации, что я настоящая шизофреничка, которой надо проткнуть спицей через глаз мозг и встряхнуть лобную долю. Потому что уже зная Рафаэля, я была готова ко многому, хотя и не так, как нужно было бы, потому что его мир всё равно меня поражал. Но никогда, никогда в жизни сумасшедшая Роксана, даже в самых страшных снах, не могла представить огромную противную крысу, передвигающуюся на двух задних лапах. Почему Рафаэль не предупредил, что у них есть такой питомец? Я и так крыс терпеть не могу, а теперь вот эта, в потрёпанном халате, стала ходячим ночным кошмаром для меня.

— Мисс, с вами всё в порядке? — несмотря на отталкивающую внешность, голос казался приятным, но мне до того было страшно, что я как обезумевшая тупо горланила во всю глотку.

Сзади послышался быстрый топот. Табун подземных черепах прискакал к нам, и я буквально отползла от крысы, молниеносно подбежала к первому попавшемуся мутанту. Я уже не различала, кто есть кто. Не знаю, под действием какой магии, но запрыгнула к нему на руки (с моей-то больной ногой), и забралась прямо на плечо. Только подальше от этого противного создания, повыше, чтобы не достал меня. Схватилась за голову черепашки, чтобы закрепиться хорошенько, но, на удивление, он поддержал меня рукой, не стал сбрасывать с себя. И хихикал. Я поняла, что это был Майки. Неудивительно, я бы на других забраться не смогла из-за роста.

— Отец, что случилось? — встревоженно воскликнул Леонардо, подскочив к скрючившейся крысе. Как он только что его назвал? Мне не послышалось?

Я держалась за голову Майки так, что клещами не отдерёшь, прижалась к ней всем телом, будто так могла быть в «домике» и ничто или никто не смог бы меня достать. Донателло ошарашенно пучил глаза, глядя то на крысу, то на Рафаэля. А Рафаэль угрюмо выдохнул, опустив голову. Он с сожалением смотрел на крысу, и я даже поразилась этому. Я чуть со страха не померла, пока блукала в этих катакомбах, а он даже не взглянул на меня. Мог бы хотя бы предупредить, что у них есть… отец? Он серьёзно назвал его отцом, мне же не послышалось?..

— Всё хорошо, сын мой, — поощрительно постучав Леонардо по плечу, сказала крыса. И тут меня пробило. Пробило на дикий гогот. Ну что за умора, гигантская крыса называет гигантскую черепаху сыном! Ну уже, казалось бы, всё, что можно было нафантазировать себе в самых безумных мыслях, уже свершилось со мной, но это явно перебор. Парни уставились на меня, не понимая моей неадекватной, судя по их лицам, реакции. Майки стойко продолжал стоять и держать меня на плече, упираясь головой мне в грудь, и краем глаза я заметила, что его щёки потемнели. Видела такое с Рафаэлем однажды — видимо, так краснеют черепахи-мутанты.

— Ну что за умора, — гоготала я, тыкая пальцем в крысу и главаря. — Он назвал его… Ой не могу… Он что, действительно назвал его отцом?

Рафаэль шумно выдохнул и поджал губы, слегка мотнув головой, будто сожалел о чём-то. А Донни неловко улыбнулся, чуть заметно кивнул и делал мне знаки бровями, пуча свои глаза ещё больше. Это что, правда? Эта говорящая крыса их отец? Мне стало плохо, мозг отказался получать информацию, изображение перед глазами поплыло, закружилось каким-то водоворотом. И я чувствовала, как моё тело обмякает, теряет равновесие и силу. И я соскользнула с плеча Майки в чьи-то крепкие руки…

***

Сильная ноющая боль спазмами пульсировала от повреждённой ноги до висков, стучала молотком мне по мозгам, разбрызгивая их внутри черепа, а потом спускалась обратно, и цикл повторялся снова. Где-то на подкорках подсознания я верила, надеялась, молила, что всё это сон, что я открою глаза, а надо мной знакомый белый потолок, напротив — вздрагивающие на сквозняке занавески. Что я у себя дома, на своей кровати. Сейчас мне как никогда хотелось оказаться именно там.

Я заставила себя разомкнуть тяжёлые веки, хотя глаза болели, словно вот-вот лопнут. Всё передо мной мутное, попыталась сфокусироваться — серый бетонный потолок улыбался мне кривой трещиной. Вокруг меня распространялся какой-то дым — тонкие струйки рисовали в воздухе пушистые узоры. Я вдохнула глубже — запах очень приятный. Мягкий, сладковатый, дымчатый. Что-то похожее на корицу и мускатный орех — запахи осени и первых холодов. Тыквенного пирога с кремом, кофе со сливочной пенкой, приправленной специями. Тягучий уютный осенний запах.