Когда заиграла музыка и пары устремились на танцплощадку, Северус мысленно зарычал. Проклятье, и где Гермиона? Он не хотел умереть здесь от скуки! Он мрачно скрестил руки на груди.

Именно таким его и нашла Гермиона четверть часа спустя.

Она радостно улыбнулась ему.

— Вот ты где прячешься, я могла бы и сообразить! — она медленно скользнула взглядом по черной рубашке, такого же цвета брюкам и деревянной ноге. — О, капитан, мой капитан Ахав, я полагаю?

Северус галантно поклонился.

— Всегда к вашим услугам, прекрасная леди Елена.

Она казалась ему идеальной: высоко поднятые волосы, покрытые кремовой накидкой. Несколько локонов уже выпали из прически, и у него зачесали пальцы от желания прикоснуться и поиграть с ними. Северус знал, каковы они на ощупь — мягкие и шелковистые, — потому что не мог от них оторваться, когда оставался с Гермионой наедине. Тога того же цвета, что и накидка, была драпирована так, что приоткрывала светлую кожу над грудью. Даже ханжа не смог бы придраться, но именно поэтому Гермиона казалась такой прекрасной, и у Северуса пересохло во рту.

— А где же белый кит?

Северус показал на нечто рядом с собой, ползающее вокруг. Гермиона рассмеялась.

— Надеюсь, это не какой-нибудь ученик?

— Я не стал бы превращать ученика! — сказал Северус с возмущением, которого не чувствовал, и положил руку на сердце. — Даже если у меня деревянная нога, я еще не стал похож на Муди!

— И так, значит, ты представляешь себе белого кита?

— Признаю, трансфигурация — не мой конек. Глупые помахивания палочкой. Но я не хотел надоедать Минерве и надеялся, что такая умная женщина, как ты, сама догадается, что это должно быть, и вознаградит мои усилия, — с достоинством ответил он.

Гермиона достала палочку, направила на бесформенное нечто и изящно взмахнула рукой, что Северус нашел завораживающим. Еще больше восхитило его то, что “аксессуар” превратился в белого кита, который, к счастью, оказался размером с дельфина.

— Впечатляюще, — заметил Северус.

— Нет, это всего лишь забава. Впечатляющим было то, что ты сделал в Министерстве, — поправила Гермиона. — Тебе повезло, что никто не заметил, иначе сейчас ты находился бы в исследовательском отделе Святого Мунго, и тебя проверяли бы с ног до головы.

Северус вздрогнул.

— Тогда забудем все это побыстрее.

— Как я могу! — Гермиона улыбнулась.

Просто удивительно, как мало нужно было сделать этой ведьме, чтобы ему стало тепло. Северус огляделся, отвлеченно заметив, что ученики изгибаются на танцевальной площадке, а они с Гермионой отражаются в дюжине зеркал.

— Я надеялась, что ты потанцуешь со мной, но ты разбил мои мечты, Северус. Твоя деревянная нога… — она запрокинула голову, чтобы взглянуть ему в глаза.

Северуса вдруг переполнила неуверенность. Этого ожидала каждая женщина — что мужчина будет трогательно заботиться о ней, выведет в свет, подержит за руку, потанцует? Он всерьез полагал, что Гермиона придет на бал, просто чтобы наслаждаться его вниманием и близостью?

— Я в любую минуту могу ее снять, — недовольно проворчал он и повернул ногу, чтобы показать, что это не заклинание, а всего лишь хорошо выполненная часть костюма.

— Ради Мерлина, нет! Северус, я пошутила! Честно говоря, ненавижу танцевать на таких мероприятиях. Это слишком чопорно и… еще… — румянец, окрасивший ее лицо, был невероятно привлекательным. Гермиона смущенно отвела взгляд.

— Да? — подбодрил ее Северус и, увидев, как она нервно облизала губы, невольно наклонился ближе.

Она что-то пробормотала, но из-за громкой музыки Северус не расслышал. Он притянул ее к себе и проворчал:

— Гермиона!

— Именно это я и имела в виду, — сказала она, вздыхая. — Когда мы так близко, я не могу сосредоточиться на танце. Я сразу думаю о другом… менее приличном!

У Северуса перехватило дыхание, а потом он буквально почувствовал, как лицо просветлело от радости.

— Ты только что сказала, что находишь меня сексуальным? — проговорил он ей на ухо, вдыхая нежный аромат волос.

— Нет, я только что сказала, что нахожу тебя неотразимым, притягательным и горячим. Ужасно, правда? — она пристыженно посмотрела на него и обомлела.

Северус же увидел их отражение: молодая красивая женщина в светлой тунике, прижавшаяся к темному, высокому мужчине во всем черном. И он улыбался совершенно глупой улыбкой — широкой, непривычной и настолько задорной, что Северус сам слегка покраснел. И не мог перестать улыбаться, хотя маленькие морщинки у глаз до ужаса напомнили о подмигиваниях Дамблдора.

— Боже мой!.. — выдохнула Гермиона, но не смогла договорить, поскольку Северус заметил движение за ее спиной и бросил взгляд за плечо.

— Хм-м, кавалерия спешит освободить тебя, — сообщил он.

С огромной неохотой Гермиона оторвала взгляд от него и повернулась к подошедшим друзьям. Фантом оперы широко ухмылялся.

— Гермиона, профессор, — поприветствовал их Гарри.

Северус рассеянно кивнул, мысленно застонав, когда позади Поттера возникло его бесплатное приложение.

— Гермиона! — воскликнула Лаванда, стремясь перекричать музыку. — Как здорово, что ты пришла на официальное мероприятие! Позволила себя наконец-то уговорить?

Лаванда заметно вздрогнула, узнав Северуса. А он не смог удержаться — демонстративно обнял Гермиону за талию типично мужским, собственническим жестом и прижал к себе.

— Она охотно дала уговорить себя, мисс Браун, — сообщил он. — И вас, без сомнения, обрадует, что меня совершенно не потребовалось вдохновлять вашим письмом. Но ведь вы же наверняка опробовали все ваши идеи на деле с мистером Уизли?

Ее рыжеволосый сопровождающий недоуменно смотрел поочередно то на Лаванду, то на Снейпа.

— Я не понимаю…

Северус кивнул.

— Не обращайте внимания, мистер Уизли. К тому же я убежден, что кое-что было совершенно невозможным, учитывая анатомию.

Джиневра Поттер от души веселилась над братом, хотя и не понимала, о чем говорит Северус.

— Как истинный Рон Холмс, ты наверняка с легкостью выяснишь это, малыш Ронни, — сказала она. И Северус окончательно улучшил свое мнение о ней, когда Джинни повернулась к Лаванде и слегка высокомерно сказала: — Хотя я сразу скажу, Лав-Лав: в растворимом кофе истину не увидишь!

Очевидно, это была старая шутка Гермионы и Джинни, поскольку они обе захихикали, словно школьницы, и заговорили о чем-то, совершенно непонятном Северусу. Он перестал слушать болтовню об уроках предсказания и развлекался тем, что уничижительно смотрел на Уизли и Браун. Насколько смела была мисс Браун в своем непристойном письме, настолько сейчас она смутилась в присутствии своего бывшего-и-снова-не-бывшего-друга, как называла его Гермиона. Уизли же то заливался румянцем до самых ушей, то покрывался пятнами, что не делало его симпатичнее. После войны Рон все-таки смирился, что Северус был на их стороне, но то, что Снейп встречался с Гермионой, видимо, считал личным оскорблением.

Когда Гермиона снова прижалась к нему, Северус ухмыльнулся Рону своей волчьей улыбкой и от души пожелал, чтобы этим все и закончилось. Ему понравилось, что Гермиона не скрывает их отношений, но и не кричит об этом на каждом углу. А еще его приятно удивило, что ее друзья, не считая, конечно, Уизли, так спокойно приняли это. Может, они умнее, чем он всегда полагал. Пока Гермиона счастлива, друзья принимали ее выбор.

Мысленно вздохнув, он посмотрел на группу на сцене. Три сумасшедших парня, называющих себя Волшебными озорницами буйствовали, а все школьники подражали им.

Северус нахмурился, увидев Минерву, спешащую к ним. Она была в темно-зеленом блестящем костюме. Если бы Северус случайно не слышал разговора Минервы и Поппи, он никогда не догадался бы, что это костюм Морган Ле Фей. Больше походило на зубную фею, у которой болят зубы. Она точно злилась, и Северус покрепче прижал к себе Гермиону. Неужели Минерва против их отношений? Но Макгонагалл было не до этого.