— Добрый вечер, Гермиона, мисс Браун, миссис Поттер, мистер Поттер и мистер Уизли. Надеюсь, вы прекрасно проводите вечер?

Гарри заверил директора, что они все отлично проводят время.

“Почти все”, — злорадно подумал зельевар.

— Северус, — обратилась к нему Минерва, — ты ничего не заметил? Филч утверждает, что ученики опять издеваются над ним. Они похитили миссис Норрис!

— Миссис Норрис? — взгляд Северуса метнулся к белому киту, издающему жалобные звуки.

Минерва разгневанно посмотрела на него.

— Северус! — прошипела она. — Это кошка?! Ты превратил ее в кита?

Северус потер колючий подбородок, не обращая внимания на возмущение Макгонагалл и хихиканье остальных.

— Вообще, если уж на то пошло, в кита ее превратила мисс Грейнджер. Но, признаю, решение было моим. Кошка осмелилась оставить свою шерсть в моей лаборатории! А мы все знаем, как опасно, если кошачья шерсть попадет в зелье, не так ли, мисс Грейнджер?

— Да, профессор, — послушно, словно школьница, ответила Гермиона. Вот только школьницы обычно не улыбались, когда их строго спрашивали.

— Немедленно преврати ее обратно, Северус!

Он пожал плечами.

— Боюсь, Минерва, это превосходит мои умения. Ты же знаешь, я не люблю глупые помахивания палочкой. А поскольку на кошку уже наложено несколько заклинаний, будет лучше, если мы просто подождем примерно двадцать четыре часа. Или сорок восемь. Пока чары сами не спадут. Мы же не хотим, чтобы с бедной кошкой нашего завхоза что-то случилось! — в его голосе явно слышалась усмешка.

Минерва кипела от ярости. Она обычно спокойнее относилась ко всему, но когда речь заходила о кошках…

— Исчезни с глаз моих, Северус, пока я не позаботилась о том, чтобы в память об этом вечере у тебя навсегда осталась твоя деревянная нога! — рявкнула она, резко повернулась и унеслась прочь.

— Полагаю, это было разрешение, — сказал Северус Гермионе. — Как насчет того, чтобы покинуть это негостеприимное место?

— Но, профессор! Я в ужасе. Вы же пример для нашей молодежи… — Поттер рассмеялся.

В первый раз, со времен, что Северус знал его, у Гарри было точно такое же выражение глаз, как у Лили, когда она веселилась. И теперь Северус мог смотреть в эти удивительно зеленые глаза и не испытывать ни вины, ни сожалений.

— Вы же слышали директора. Я хочу избежать членовредительства и поэтому предусмотрительно исчезну. Вы наверняка переживете вечер и без меня, как бы тяжело вам ни было, — проворчал Северус.

Он почувствовал волну желания, когда Гермиона провела пальцем по его руке и добавила:

— И без меня.

Джинни ухмыльнулась, Браун и Уизли посмотрели с отвращением, а Гарри внезапно посерьезнел.

— И еще, Снейп…

— О, пожалуйста! — Северус закатил глаза. — Избавьте меня от ваших речей «Гермиона-мне-как-сестра-и-если-вы-обидите-ее-с-вами-случится-что-то-ужасное». Она уже достаточно взрослая, чтобы самой решать, с кем встречаться. И она умнее и могущественнее, чем вы или Уизли когда-либо станете. Так что если я и буду бояться, то точно не вас. Я внятно объясняю?

— Полагаю, да, профессор. Но это нечестно. Вы прервали мою такую замечательно заготовленную речь. Что ж, хорошего вечера! И, Гермиона…

— Гарри? — ее глаза смеялись.

— Поосторожнее с ним, он уже не так молод…

В другой обстановке Северус не стерпел бы подобной наглости, но сейчас он просто хотел оказаться подальше от шума и толпы. А Гарри Поттер никуда не денется от небольшой мести.

Не обращая внимания на удивление остальных, Северус притянул к себе Гермиону для поцелуя, а потом произнес:

— Знаешь, какое преимущество у всех директоров Хогвартса?

— Полагаю, ты мне сейчас покажешь.

И Северус сделал именно это, аппарировав прямо из Зала.

*

— Ого! — она выглядела потрясенной, как он и надеялся. — Директор Хогвартса может аппарировать? И где мы?

Северус приобнял ее за плечи и развернул. Стемнело, и освещенный замок смотрелся очень красиво. Они любовались им с расстояния примерно в пять миль.

— Этот пик — самая высокая точка Запретного леса, — объяснил он. — Я часто бывал здесь, когда мне казалось, что я схожу с ума, в дни моего директорства.

Гермиона глубоко вдыхала теплый сладкий запах ночи.

— Как красиво, — тихо сказала она.

После того как глаза привыкли к темноте, Гермиона и Северус ясно могли рассмотреть все мелочи, тем более что на небе светила полная луна. Гермиона подошла к краю обрыва и посмотрела вниз. Северус молча наблюдал за ней. Повернувшись, она спросила:

— Если все директора могут аппарировать, почему же Амбридж не спаслась тогда от кентавров?

Ох уж эта ведьма. Без сомнений, если он приведет ее в самое романтичное место в мире, она все равно будет задавать вопросы. Не в силах сдержаться, Северус широко улыбнулся.

— Я долго думал над этим, но все же пришлось спросить Минерву, — признался он. — Неважно, кого Министерство поставит директором. Замок решает, принимать его или нет. Только тот, кто действительно заботится об учениках, будет признан. Хогвартс очень древний, он построен на пересечении магических силовых линий и на еще более древних кельтских руинах. В нем заложена магия, похожая на магию домовиков. Ты меня вообще слушаешь? — внезапно спросил он.

Казалось, Гермиона забыла, как дышать.

— Да, — пробормотала она. — Но…

— Но?..

— Твоя улыбка. Минерва уже рассказывала мне, и сегодня я дважды видела, как ты улыбаешься. Это… невероятно.

— Глупости, — проворчал он, но притянул ее к себе и обнял.

Они долго просто стояли так, слушая стук сердец.

— Ровно девять лет назад, — внезапно начала Гермиона. — Гарри рассказал, что ты выпрыгнул из окна второго этажа. Почему ты не аппарировал?

— В экстренных случаях мне присуще сначала делать, а потом думать, — сухо признался он.

— Как по-гриффиндорски, — отметила Гермиона и тихо засмеялась, когда он фыркнул. Затем подняла голову. — Я не очень хороша в признаниях, — серьезно произнесла она. — И не обещаю любить вечно. Но обещаю: пока я люблю тебя, я буду делать это изо всех сил, и постараюсь не кричать на тебя, по крайней мере не слишком часто.

Она поцеловала его, и у Северуса перехватило дыхание. Внезапно он рассмеялся.

— Проклятье! Ты смеешься надо мной! — воскликнула Гермиона и сердито посмотрела на него. Но затем произнесла: — Сегодня Рождество? Ты улыбаешься, ты смеешься, и это все искренне. Так по-настоящему и так красиво. Мне кажется, я рада, что ты не делаешь это чаще, иначе мне пришлось бы убирать с дороги соперниц.

Северус глубоко вдохнул, чтобы успокоиться.

— Это первое признание в любви, которое я получил в своей жизни, и никакие другие мне не нужны. Я бы тоже хотел пообещать, что никогда не буду кричать на тебя или обижать, но ты слишком хорошо меня знаешь. Когда мы будем жить вместе, это неизбежно. Но… — он замялся на секунду, борясь с собой и проклиная румянец, появившийся на лице. — Но я люблю тебя. И постараюсь сдерживаться. И буду надеяться, что ты помнишь, как я люблю тебя. И что ты не проклянешь меня, если я что-то сделаю не так.

— Посмотрим, — сказала Гермиона, улыбаясь.

Все эти признания… Глупо, смешно… великолепно. Северус смотрел в глаза женщины, которая полностью доверилась ему. Внезапно они оба вздрогнули, когда прямо над ними раздался глухой резкий крик.

Северус инстинктивно прижал к себе Гермиону и поднял голову.

— Это Санни, — сказала она, засмеявшись.

— Проклятый ирландский феникс! — рявкнул Снейп, пытаясь успокоить сердцебиение. — Что он тут делает именно сейчас?

— То, что умеет лучше всего, — отозвалась Гермиона, со счастливой улыбкой наблюдая за красивой черной птицей.

— Пугает людей? — спросил Северус, вспомнив.

— Нет. Живет. — Гермиона посмотрела на Северуса. — Хотелось бы мне, чтобы было “и жили они долго и счастливо до конца их дней”. Чтобы царили гармония и понимание. Но ведьмы и маги живут намного дольше людей. Наверняка снова наступят времена, когда какой-то сумасшедший захочет все разрушить. Я хочу жить, Северус, с тобой и быть счастливой. И если опять что-то будет угрожать нам, мы будем бороться. Вместе.