- Не... на...до. Ле...карство в вер...хнем кар...ма...

   Лев вытаскивает таблетки, даёт одну таблетку старику. Тот приходит в себя.

  - Спасибо, юноша. Вы меня спасли.

   Старик бодрый, жилистый, с еврейской внешностью, балагур. Видно, что ему очень много лет, и видно, что он - для его возраста - крепок.

  - Вы Семён Захарович?

  - Он самый. А фамилия моя непростая. Первый слог моей фамилии заключает в себе то, что Чубайс обещал нам; а в её втором слоге - то, что мы от него получили. Вы арестованы, гражданин Рай-Хер! Ха-ха.

   Старик смеётся, и его смех похож на кашель.

   Лев говорит:

  - Кстати, о Чубайсе. Не в защиту... но, согласитесь, что все... мы... достойны Чубайса. Народишко-то у нас... неважнецкий. Семён Захарович, я к вам по делу, я хочу с вами поговорить о девушке, которая жила у вас в прошлом году, о Гале Лаврентьевой. Вы её помните?

  - Юноша бледный, вот что я вам скажу. Перед вами - не маразматик. Помню ли я Галю Лаврентьеву? Отчего мне её не помнить? Мне о ней всё время напоминают. Шастают в этот дом толпами и спрашивают: "Как найти Галю Лаврентьеву?", "Где сейчас Галя Лаврентьева"? Откуда старому Семёну знать, где сейчас Галя Лаврентьева?

  - Кто-то к вам приходил раньше?

  - Вы на сегодня пятый с расспросами о Гале Лаврентьевой. Кстати, юноша бледный со взором горящим, вы кто?

  - Я частный детектив из Ростова Лев....

  - Лёва из Ростова.

  - И я ищу Галину Лаврентьеву.

  - Все ищут Галину Лаврентьеву.

  - Кто все?

  - Сперва на прошлой неделе приехала мамаша. "Ах, не вернулась ли моя Галенька?!". "Мадам, если Галенька вернётся, то не ко мне". Хорошо ещё, что я не сказал этой курице, что её доча укатила с кавказцем. А то она от переживаний померла бы на месте. Или родила бы Галю повторно. Но мамаша - не считается. Она была не сегодня.

  - А кто был сегодня?

  - Ой, сегодня у меня таки было вавилонское столпотворение. Сначала заявились эти поцы на джипе.

  - Какие поцы?

  - Шпана дворовая. Один тощий, как жердь, второй, тот, кто за рулём, толстый, как боров. Представились менеджерами курортно-оздоровительного комплекса "Парадиз". Хотел бы я поглядеть на тот парадиз, в котором оздоравливают пистолетом... Тощий вытащил пушку, начал махать ею перед моим шнобелем, требуя Галю. Ну, пришлось ему разъяснить, что я ломал таких пачками, когда его папаши не было даже в проекте, и что его ищет злая смерть пехотного ефрейтора Ганса Фогеля, был такой щеночек, и его не стало в январе сорок пятого. Я его задушил этими руками.

   Лев улыбается.

  - Четвёртый Украинский фронт, шестидесятая армия, хозяйство генерал-полковника Курочкина, батальонная разведка. Войну закончил в чешском городе Оломоуц. Тридцать восемь лично убиенных врагов. Орден Славы Третьей степени. Вот так-то, юноша Лёва со взором невинным... Я блефовал, конечно. Куда мне против тех двоих. Как ни странно, мои угрозы возымели действие. Тощий сел в джип и убрался. Через четыре часа парочка вернулась, уже с боссом в костюме. Тот вёл себя вежливо, извинился за своих охламонов.

  - Босс?

  - Всем боссам босс, не погляди что метр с кепкой. Вот ведь... те ребятишки корчили из себя бандюков, а сами - шакалята голодные. А этот - всё строил из себя культурного бизнесмена и чиновника. "Я депутат, я помощник депутата"... посулил мне персональную пенсию как фронтовику. Нужны мне дары от чёрта плешивого. Я отказался. И вы бы отказались, Лёвушка, если б увидели его глаза.

  - А какие они?

  - Никакие они, вот какие его глаза. Он-то и есть душегуб; Лёва, я убеждён, что он убивал. И он тоже захотел Галю. Не столько Галю, сколько её ненаглядного Алика. Алик у этой мафии что-то своровал. Я в первый раз узнал фамилию Алика. Аслан Темиртайпиев. Я сказал, что это похоже на название моего лекарства от печени - "тетрагепатрин". Босс ответил, что Алик у него давно в печёнках сидит. И они все заржали, как дураки. Я объяснил боссу, что не видел Галю и Алика с прошлого года, что я не знаю и не могу знать, где сейчас Галя с Аликом, потому что они в этом году не звонили старому Семёну. Кажется, он поверил мне.

  - Вы сказали, что я - пятый. Значит, был четвёртый.

  - Был. Этот... пижон.

  - Какой пижон?

  - С которым Галя гужевалась прошлым летом. Не бандит, и не подбандиток, как те, а так... имитатор, фрайер в белом... белые туфли, белые штаны, белый пиджак, белая рубашка, белый галстук, белая ковбойская шляпа. Белая сопля в бронзовом паккарде. Этот тоже интересовался Галей... тихо, осторожно. Мне подумалось, что он-то, в отличие от тех... знает, где Галя... что он интересуется не Галей, а теми. Разведчик хренов.

  - Хорошо, Сёмён Захарович. Теперь расскажите мне про Алика.

  - Что мне о нём рассказывать? Я его видел один день - двадцать пятого декабря прошлого года. Он примчался из Новоморска на чёрном фольксвагене, Галя с Аликом собрали шмотки и навсегда уехали в Новоморск.

  - А какой из себя, этот Алик?

  - Огромный кавказец. Но не дикий. Цивильный, лощёный даже. Задал он старому Семёну задачку.

  - Что такое?

  - У меня есть маленький навык; я умею определять национальность по лицу. Вы понимаете, что в январе сорок пятого года мне было жизненно важно суметь отличить чеха от судетского немца. С той поры я стал практиковаться. Вот вы, юноша, типичный русак, хотя и Лёва. А с этим Аликом... не получилось. Я глядел на него и думал: кто он? Чечен - не чечен. Ингуш - не ингуш. Аварец - не аварец... Старею. Теряю навыки.