Валентина, а за ней и Анриетта расхохотались.

— Господи, надо же такое придумать! Странно, что я вообще до сих пор жива.

— Этому можно только радоваться, — гостья ненароком взглянула на оставленную шахматную доску и спросила:

— Кто это у вас увлекается? Вы, месье Леруа?

— Да, — признал Луи и подавил тяжелый вздох.

— Играли с майором?

— Боже упаси. С кузиной.

Элен с интересом присмотрелась к расставленным фигурам.

— Вам шах, мадемуазель Лефевр.

— Это мне шах, — все-таки вздохнул Леруа, — научил ее на свою голову, а теперь она постоянно меня обыгрывает.

— Не будешь зазнаваться, — хихикнула Анриетта и добавила, — Тина потрясающе играет в шахматы, мадам Маршалл. А вы?

— Я кое-что в них смыслю. Мой брат научил меня этой игре, хотя я плохой игрок. Выходит, вы, мадемуазель Лефевр, постоянно выигрываете у месье Леруа?

— Они преувеличивают, — запротестовала Валентина, — не так уж часто я выигрываю.

— Вам нужно сыграть с моим братом, — засмеялась Элен, — он обожает повторять, что шахматы недоступны для женщин. Надеюсь, вы отомстите ему за меня.

Валентина фыркнула.

— Вы никогда не говорили, мадам Маршалл, что у вас есть брат, — сказала Анриетта.

— Не было случая, — пожала плечами Элен, — когда он приедет навестить меня, я вас непременно познакомлю. Джим — очень интересный человек, — она кивнула на доску, — продолжайте играть, господа, прошу вас.

Луи окинул взглядом фигуры и махнул рукой:

— По-моему, партия безнадежна. Мне крышка.

— Сдаешься? — съехидничала жена.

— Я устал проигрывать раз за разом. Это повторяется слишком часто.

— Глупости. Ты прекрасно обыгрываешь майора.

— Не смеши меня. Его бы даже ты обыграла. Он же не отличит слона от ферзя. Он их постоянно путает.

— Мат в три хода, — вставила Элен и рассмеялась, — вы постоянно поражаете меня своими талантами, мадемуазель Лефевр.

— Разве их много? — девушка приподняла брови.

— Не скромничай, — сказала Анриетта, — господа, приглашаю вас к столу. Нет, Тина, не вставай. Мы передвинем твое кресло и перенесем тебя.

— Глупости, — запротестовала Валентина, — я сама могу сделать несколько шагов. Мне прострелили руку, а не ногу.

— Железное самообладание, — улыбнулась мадам Маршалл, — так и надо, мадемуазель. Но все-таки, позвольте хотя бы поддерживать вас под локоть. Все же, простреленная рука, даже если это и не нога, не шутки.

— Верно, — Анриетта, не тратя больше слов на уговоры, подхватила кузину под руку и повела к столу, — не фыркай, сделай милость. Ты ведь не развалишься от этого.

— Вот именно. Анриетта, я не младенец. Признаю, мне немного больно двигать поврежденной рукой, но ведь хожу-то я ногами.

— А вот это для меня новость, — съязвила та, — сядь и не спорь. Иногда так и хочется тебя отшлепать.

Валентина села и украдкой показала кузине язык. Та исподтишка погрозила ей кулаком и пожаловалась гостье:

— Вредная девчонка. Вы не представляете, сколько с ней было хлопот в детстве.

— С тобой не меньше, — не осталась в долгу девушка.

Луи хотел что-то сказать на эту тему, но потом раздумал.

— Все мы в детстве любили пошалить, — подытожила Элен, чем вызвала в хозяевах стойкое подозрение, что она сама когда-то была далеко не ангелочком, — когда вы поправитесь, мадемуазель Лефевр, прошу ко мне в гости. Вы ведь так этого и не сделали. Я понимаю, что у вас была уважительная причина. Но тем не менее.

— Конечно, мадам Маршалл, — кивнула Валентина, — мы непременно приедем.

— И еще одно. Называйте меня все-таки по имени. Я понимаю, что кажусь вам дремучей старухой, но…

— Что вы! — в два голоса запротестовали Валентина и Анриетта.

Элен рассмеялась.

— Хорошо. Значит, договорились. Зовите меня Элен.

— Да, Элен. А вы меня — Тина. Меня все так зовут.

— Отлично. Очень красивое имя. Томми и Энн будут рады с вами познакомиться. Я уверена, что вы им понравитесь.

— Конечно, понравится, — хмыкнула Анриетта, — она и сама недалеко ушла от них.

Это развеселило всех, кроме собственно Валентины, которая обиженно надула губы.

— Ладно, не дуйся, я пошутила.

Элен пробыла у Леруа недолго. После обеда она задержалась лишь столько, сколько это позволяли приличия, а потом откланялась, сославшись на обилие дел. Главным, конечно, было то, что дома у нее оставались дети, а надолго этого делать нельзя. Энн, конечно, послушная девочка, а вот Томми — маленький сорванец.

— Я только и делаю, что постоянно извлекаю его из самых разнообразных мест, — мимоходом пожаловалась Элен, уходя, — чердак и подвал — самые безобидные из всех.

— Какая милая женщина, — прочувствованно произнесла Анриетта, когда гостья уехала, — навестила Тину. Не то, что некоторые.

— К примеру, майор Фолье, — добавил Луи невинно.

— Ха-ха, майор! Его я совсем не имела в виду. Но его дочери могли бы…

— Не могли. Без присмотра любящего папочки они никуда не ходят. Особенно, теперь, после нападения бандитов. Говорят, что майор спит с заряженным пистолетом под подушкой.

— Хотела бы я на это посмотреть, — развеселилась Анриетта.

— А что, он прав, — фыркнула Валентина, — ведь меня всю изрешетили пулями. Вдоль и поперек.

— Очень смешно, — покачала головой кузина, — как ты легкомысленна, Тина! Это ведь очень серьезно. Тебя в самом деле могли убить. Ты об этом не думала?

— Думала, — признала та, — но спать с пистолетом под подушкой я не стану, и не уговаривайте.

— Еще чего, — отозвался Луи, — наш дом хорошо охраняется. У нас собаки и привратник.

— Который все время спит, — хмыкнула его жена, — очень надежная защита, нечего сказать. Он просыпается лишь тогда, когда надо открыть ворота, и то, не всегда. Дождемся, когда нас передушат в собственных постелях.

— Какие глупости! На острове никогда не случалось ничего подобного.

— Вам нужно пожить на Мартиннике, — хихикнула Валентина, — и тогда грабители перестанут вас пугать. Для нас нападение пиратов — самая обыденная вещь.

— О господи, — встревожилась кузина, — этого только не хватало. Я уже совсем забыла, как весело жить на Мартиннике. Ладно, хватит об этом. Иди, ложись, Тина. Сегодня ты слишком много двигалась.

— Я так и знала, что ты вспомнишь об этом. Со мной все в порядке. Сколько еще я должна это повторить?

— Вот завтра приедет доктор, посмотрим, что он скажет. Может быть, все-таки прикажет тебя связать.

— Тебя бы это только обрадовало.

— Да, потому что тогда бы ты была лишена возможности скакать по всему дому с простреленной рукой. Как ребенок, честное слово!

Валентина не видела необходимости в постельном режиме хотя бы потому, что в самом деле чувствовала себя неплохо. Рука не напоминала о себе до тех пор, пока она не делала резких движений. И даже эту боль можно было терпеть. Ничего особенного, раньше было куда хуже.

Вскоре рана Валентины зажила полностью. После того, как это было официально подтверждено словами доктора, девушка могла считать себя совершенно здоровой. Впрочем, здоровой она чувствовала себя гораздо раньше.

Как-то в один из погожих дней Валентина прогуливалась по саду, наслаждаясь солнечной погодой. Анриетта рядом не было и это был один из весьма редких случаев, поскольку после случившегося кузина постоянно ходила с ней, не выпуская девушку из поля зрения. Она очень боялась, как бы с той снова чего-нибудь не случилось. Но как говорится, молния в одно и то же дерево дважды не попадает.

Заметив невдалеке скамейку под сенью высокого раскидистого дерева, Валентина направилась к ней и села, расправив складки платья. Легкий ветерок слегка шевелил ее волосы и это было даже приятно.

— Мисс Лефевр! — услышала вдруг она чей-то голос и резко обернулась.

Невдалеке у ограды стоял Патрик. Глаза Валентины лихорадочно заметались, выискивая безопасное место, либо хоть одну живую душу, за чьей спиной можно было бы спрятаться.