Потом Валентина выслушала пространную лекцию на тему правил игры в шахматы, о том, что следует делать и чего делать ни в коем случае не следует и игра показалась ей совсем не такой простой.

— О Боже, — простонала Анриетта, — восхищаюсь твоим терпением, Тина. Лично я сейчас засну. Мне уже начал сниться сон, где ладья забодала королеву.

Валентина фыркнула, а Луи проговорил:

— Ты напрасно столь пренебрежительно отзываешься о шахматах, дорогая.

— Ну что ты, я в восторге от того, что вы нашли себе занятие. Развлекайтесь, разве я вам мешаю? И вообще, я обожаю шахматы. В теории. Это так строго, так изящно, так пропорционально, и фигуры красивые. Вот только мне спать хочется, глядя на все это великолепие.

— Вот и спи, только оставь свое ворчание.

— Книжку почитай, — предложила и Валентина.

— Да ну вас, — отмахнулась Анриетта.

Все же, она поднялась с дивана и взяла с полки какую-то книгу.

— Почитать вам вслух? — предложила она на всякий случай.

На что ее муж и кузина почти одновременно воскликнули:

— Не мешай!

Женщина хихикнула и раскрыла том на первой странице.

Наконец, Валентина запросила пощады.

— Простите, кузен, — сказала она, потирая пальцами висок, — но с меня пока хватит.

— Тогда на сегодня все, кузина, — согласился Луи.

— Господи "На сегодня"! — воскликнула Анриетта, — бедная Тина! Ты посмотри, как ты ее замучил, Луи. Удивляюсь, как у нее еще не лопнула голова от всех этих премудростей.

— Глупости. Думать — полезно, — отозвался тот.

— Но не каждую же минуту. Так и с ума можно сойти.

— Вообще-то, это интересно, — сказала Валентина, — только мне сначала нужно все это переварить, а то у меня в голове каша.

— Да зачем тебе это нужно? — удивилась кузина.

— Мне нравится. И вообще, ты прямо как тетя Маргарита. Просила ее научить меня играть в покер, она и начала причитать: "Зачем тебе это нужно?" А сама-то играет.

— Ну, я в шахматы не играю.

На следующий день после завтрака учеба возобновилась. Луи сел за столик и не забыл пригласить кузину. Анриетта тут же начала возмущаться.

— Сколько можно, Луи! Вы вчера весь вечер сидели над этой противной доской, а я умирала от скуки. И чем прикажешь мне заняться сегодня? Ты ведь не один. Я тоже хочу пообщаться со своей кузиной. В конце концов, она ко мне приехала.

— У вас еще будет много времени для общения.

— Очень в этом сомневаюсь, — фыркнула жена, — тебя ведь хлебом не корми, дай поиграть в шахматы. Безобразие просто.

Анриетта все-таки смирилась и махнула рукой. Она лишь изредка отвлекала Валентину, считая, что не стоит понапрасну перенапрягаться из-за этих дурацких деревянных фигурок.

— Тина, я сажусь писать письмо твоим тетушкам. Может быть, ты хочешь черкнуть им несколько строк?

— Не хочу, — нетерпеливо отозвалась та, не отрывая напряженного взгляда от доски, — передавай им от меня привет.

— Как хочешь, — согласилась Анриетта, — и больше ничего?

— Остальное сама придумай. Мне некогда, — отмахнулась кузина.

— Хорошо, — фыркнула Анриетта и склонилась над письмом.

Валентина в это время обдумывала коварный ход, сделанный Луи и угрожающий ее королю.

А еще через несколько дней девушка научилась играть в шахматы настолько хорошо, что могла выдержать несколько партий подряд и совершенно не выдохнуться. Один раз ей даже удалось сделать ничью.

— У вас просто талант, кузина, — проговорил Луи с удивлением, — не многие мужчины могут освоить ее так быстро и так хорошо. Удивительно.

В ответ Валентина сделала ему шах. Луи оставил свои восторги по поводу ее успехов и напрягая голову, принялся искать выход из создавшегося положения. Его репутация умелого и опытного игрока оказалась под угрозой.

Но больше всего успехами кузины на шахматном поприще восхищалась Анриетта. Забросив все свои дела, она сидела рядом и наблюдала за игрой со все возрастающим азартом. Когда выигрывал Луи, женщина вслух выражала недовольство и сочувствие Валентине, а если наоборот — Анриетта в восторге хлопала в ладоши. Закончилось это тем, что Луи обиделся и сказал:

— Дорогая, я все-таки твой муж.

— Да, я знаю, — вздохнула та, — но ты и так слишком много выигрываешь. Сколько можно! Зато теперь королева Елизавета побила Людовика Четырнадцатого.

— Это невозможно в принципе, — не смолчал ее муж, — они правили в разные эпохи.

— Ну и что. Какой же ты зануда!

Через неделю Валентина стала выигрывать у Луи партию за партией. Бывало, правда, она и проигрывала, но это случалось все реже и реже. Сперва Луи едва не рвал на себе волосы от отчаянья, а потом смирился и лишь заметил:

— У вас несомненные способности к игре в шахматы, кузина.

— У нее просто потрясающие способности, — встряла Анриетта, — вот так-то, Луи, не будешь задаваться. А то, сидит тут с видом отставного профессора и разглагольствует.

— Успокойся, — посоветовал ей муж и продолжал, обращаясь к Валентине, — вам нужно тренироваться дальше.

— Мне все и так понятно, — она пожала плечами, — лучше научите меня играть в покер.

— Карты — азартная игра. Ни к чему хорошему не приводит.

— Глупости, — фыркнула его жена, — кто-то недавно распространялся о том, что ни одна женщина в мире не в состоянии постигнуть всех сложностей и тонкостей этой игры мудрецов. И что теперь?

Луи не любил, когда ему напоминали о подобном, впрочем, как и любой другой человек, поэтому поморщился.

— Вечно ты вспомнишь то, что было сто лет назад. Да и не говорил я так.

— Конечно, не так. Еще более весомо и значимо. И даже поднимал вверх палец.

Они с Валентиной рассмеялись.

— Ну, так что же? — спросила девушка, — научите меня игре в покер?

— Попозже, — туманно отозвался Луи.

— Да, верно. А сейчас мы должны показать тебе остров, — подхватила Анриетта, — познакомим тебя с соседями. У нас замечательные соседи. Особенно, майор в отставке и его четыре дочери.

— Майор? — заинтересовалась Валентина.

— Старый ворчун. Впрочем, сама увидишь. А дочери у него молоденькие, самой старшей, Кристине, лет двадцать, не больше. Они тебе понравятся.

Кузина ту же дала свое согласие посетить соседей. Жизнь на Барбадосе обещала быть все интересней и занимательней.

Вечером она вышла прогуляться в сад и у самой ограды увидела Патрика. Это было тем более неожиданно, что девушка была уверена, что после той сцены в порту его больше никогда не увидит. А вот, поди ж ты.

— Месье Кейн? — удивилась она, — что вы здесь делаете?

— Я вас нашел, — произнес он с отчетливо угрожающей интонацией, — думали, что вам удастся скрыться?

— Напрасно вы думаете, что я здесь прячусь, — фыркнула Валентина, — делать мне больше нечего.

— И что же вы здесь делаете?

— Я здесь живу. Вот так.

— Ну, ну, — Патрик просунул руку сквозь решетку и попытался ухватить Валентину за платье, но она успела увернуться.

— Что за выходки? — возмутилась девушка, — вы ведете себя, как пьяный грузчик.

— Это мое дело, как я себя веду. Я все равно доберусь до вас и тогда посмотрим.

— Мне уже все ясно. Вы просто хам.

— А вы — стерва.

— Что-о?

— Стерва, — повторил Патрик с мстительным удовольствием, — что, съела? Я еще доберусь до тебя.

— Не смейте мне тыкать! И вообще, оставьте меня в покое, наконец! Сейчас позову на помощь и на вас собак спустят. Посмотрю я тогда, как вы будете улепетывать.

— Сейчас ты будешь улепетывать, — Патрик снова сделал попытку поймать ее.

Валентина отскочила назад.

— Не дождетесь, — прошипела она злобно, — ишь, чего захотели!

— Я тебя достану, — пообещал он ей и глаза его при этом горели каким-то сумасшедшим блеском.

Валентина решила, что ей пожалуй все-таки стоит уйти отсюда.

— Не смейте больше сюда являться, иначе я сообщу в полицию, — сказала она напоследок и развернулась.

Бежать не стала, демонстративно идя не торопясь и с достоинством. Но до самой террасы чувствовала, как ненавидящий взгляд сверлит ей спину между лопатками, а это было очень неприятное ощущение.