Вскоре внизу послышались веселые, возбужденные голоса, прибыла кавалькада. Слышно было, как они поднимались по лестнице. Открылась дверь и в гостиную вошли четверо. Первой и самой значительной из них была молодая женщина лет двадцати с небольшим. Она была замечательно красива. Белокурые волосы, уложенные в кокетливую прическу, ярко-голубые глаза, аккуратный носик и пухлые губы. Черты лица были, пожалуй, несколько мелковаты, но не портили общего впечатления. Женщина была высока ростом и с прекрасной фигурой. За ней вошли трое мужчин примерно одного возраста, под тридцать.

Увидев гостей, Эльвира Томпсон радостно заулыбалась.

— Джим, дорогой мой, — проворковала она низким, грудным голосом, тоже необыкновенно привлекательным, — как мило, что ты решил меня навестить! О, и вы, мистер Кейн, тоже здесь? Давненько вы не бывали у меня. Я очень рада.

Тут Эльвира замолчала, потому что ее взгляд замер на третьей гостье, которую она здесь совсем не ожидала увидеть.

— Простите, — немного растерянно сказала она.

Другие гости давно уже разглядывали девушку с интересом и повышенным вниманием. Валентина любила внимание подобного рода, поэтому мило улыбнулась так, что на щеках показались ямочки и опустила глаза. Она прекрасно знала, какое впечатление это производит на мужчин.

— Это мисс Лефевр, — представил ее Рэдклифф как ни в чем не бывало, — моя кузина.

Все, не исключая Патрика и Валентины, уставились на него в изумлении. Эльвира опомнилась первой.

— Твоя… кузина?

— Да, — подтвердил тот со смешком.

Валентина посмотрела на Патрика и он ответил ей таким же пораженным и ничего не понимающим взглядом. Подобное объяснение было шито белыми нитками, на что миссис Томпсон и не преминула указать секунду спустя.

— Разве у тебя есть родственники — французы?

— Сколько угодно.

— О mon Dieu, — пробормотала Валентина.

— О… да, конечно, — после паузы проговорила Эльвира, — мисс Лефевр, я очень рада приветствовать вас здесь. Прошу вас, чувствуйте себя как дома.

— Благодарю вас, — отозвалась та, все еще удивленная.

Наверняка миссис Томпсон не удовлетворилась объяснением Рэдклиффа, но решила не накалять обстановку. Она представила гостей своим друзьям, которые почти не обратили внимания на небольшую паузу в беседе, так как присутствие столь хорошенькой гостьи всецело привлекло их внимание.

Минут через пять Валентина получила троих поклонников сразу, которые предложили ей три стула на выбор и принялись развлекать светской беседой. Патрик, позабыв про инцидент, молча злился, видя такое положение дел и не сводил с Валентины взгляда.

Эльвира, воспользовавшись тем, что внимание гостей отвлечено, подошла к Рэдклиффу и негромко произнесла:

— Нам нужно поговорить, Джим. Кто эта девушка? Только не повторяй, что это твоя кузина, я все равно не поверю.

— Я сказал это для твоих гостей, только и всего. Не хочешь же ты, чтобы я сказал им правду?

— А правда в чем?

— Дело в том, что во время нашего пребывания на Мартинике, на остров напали пираты, — начал капитан, понимая, что от этого разговора не отвертеться и поэтому следовало покончить с ним как можно скорее.

Его рассказ не занял много времени, так как Рэдклифф выложил Эльвире только самые основные сжатые факты, но и этого было достаточно для того, чтобы она негромко ахнула.

— Господи, Джим, ты не в своем уме. Почему ты не отвез ее домой позднее? Зачем нужно было везти ее сюда?

— Я торопился, — с достоинством прозвучало в ответ.

— Но ты ведь понимаешь, что это не объяснение.

— Другого все равно нет.

— Джим…

— Что?

— Таким милым и деликатным образом ты хочешь мне сообщить, что между нами все кончено?

— Что за глупости, Элви. Ты что, ревнуешь меня к этому ребенку?

— Не такой уж она ребенок, — пробормотала женщина, глядя, как Валентина кокетничает с ее знакомым Энди, — во всяком случае, она очень умело строит глазки.

— И на этом основании ты решила… Брось. Она просто развлекается.

— Ты ее оправдываешь? — это прозвучало с некоторой долей изумления.

— А что, по-твоему, кокетство — смертный грех?

— Дело не в этом.

— А в чем? Перестань, Элви. Ей это нравится, так пусть ее. Пусть лучше морочит головы твоим друзьям, а то начнет ворчать, жаловаться и возмущаться всем подряд. Знала бы ты, как она меня утомила своим визгом.

Эльвира ничего не сказала на это. Она только внимательно смотрела на гостью, а после перевела взгляд на Рэдклиффа.

— А ты заметил, что Кейн не сводит с нее глаз?

— Давно, — фыркнул он, — и что?

— Он в нее влюблен, это видно невооруженным взглядом.

— Ну и что?

— А она?

— Конечно, нет. По ее мнению, Кейн занудлив, утомителен и навязчив, а также совершенно не понимает шуток, что совершенная правда. Я тоже так считаю.

— А она понимает шутки? — спросила Эльвира, скрипнув зубами.

— О да. И язвит тоже не без успеха.

— Так ты неплохо проводил время в ее обществе.

— Иногда, — честно признался Рэдклифф, — чаще всего она меня злила.

— Да? Чем же?

— Подожди — узнаешь.

Эльвира уже знала, так как злилась с того самого момента, как услышала сакраментальную фразу о кузине. Но злилась совершенно по другой причине.

— И что ты собираешься с ней делать?

— Надо вернуть ее домой, хотя очень не хочется.

— Неужели? Почему? — вкрадчиво спросила женщина.

— Это же такой крюк, а мне еще нужно заехать в одно место.

— Ты всегда был эгоистом.

— Но я никогда не отрицал этого.

Между тем, Валентина очень неплохо проводила время в обществе новых кавалеров. После почти месячного перерыва она обнаружила, что старые навыки никуда не деваются и что ей по-прежнему очень легко водить мужчин за нос, мило им улыбаясь и раздавая небольшие авансы, которые ни к чему не обязывали. Тем более, что эти поклонники не вызывали в ней никаких отрицательных эмоций. Девушка повела за веселой болтовней немело времени и с удивлением обнаружила, что уже, оказывается, наступил вечер.

Уловив момент, когда Валентина ненадолго осталась одна, к ней подошел Патрик с бледной и очень решительной физиономией.

— Мисс Лефевр, вы ведете себя легкомысленно, — сказал он тихо.

— Что? — она приподняла брови, — как я себя веду? Месье Кейн, о чем вы? Я просто разговаривала с гостями миссис Томпсон.

— И кокетничали.

— Ну и что?

— Вы, кажется, собирались отсюда бежать.

— Да, конечно. Но какое отношение к этому имеет мое кокетство?

— Вы ведь знаете, что мне это неприятно.

Теперь Валентина посмотрела на него с удивлением.

— Я не понимаю, месье Кейн, что именно вы хотите этим сказать? Я имею право вести себя как мне вздумается. И здесь нет моих тетушек, чтобы постоянно делать мне замечания.

— Кстати, о вашей тетушке, — мстительно припомнил Патрик. — кажется, она тоже не чужда кокетства

— Да ну? Так мы ведь с ней родственники, в отличие от вас. Так что, оставьте свои претензии, месье Кейн. Это выглядит глупо.

— Мисс Лефевр, я только хотел вам сказать, что завтра все и свершится. Капитан посылает меня на корабль, а по пути я обо всем договорюсь. Подумайте об этом.

— Мы сбежим завтра?

— Скорее всего, вечером. А вы ведете себя так, словно задались целью свести с ума гостей миссис Томпсон.

— Не думаю, что они так легко сходят с ума, — фыркнула Валентина, — судя по вашим словам, мне уже и улыбнуться лишний раз нельзя. Это просто возмутительно.

С этими словами девушка решительно отошла в сторону, не желая дальше выслушивать все это. Только сцен ревности ей и не хватало. И от кого, скажите на милость? Месье Кейн ей не муж, не жених и не сердечный друг. Так, с какой стати?

Она очень хотела постоять немного в одиночестве и подумать, но хозяйка дома помешала этому, подойдя к ней.

— Скучаете, мисс Лефевр? Я удивлена.

— Почему?

— Все мужчины в этом доме лежат у ваших ног, за исключением, разве что, моего повара. И то, только потому, что он вас еще не видел.