Жития святых, 11-е января

Преподобный Александр, основатель обители Неусыпающих,[3] обратил ко Христу целый языческий город и самого начальника того города, по имени Равула. Потом, когда нашел всех крестившихся уже довольно утвердившимися в благочестии, сказал им: «До этого времени вы питались молоком, а теперь вам следует отведать уже и твердой пищи. Если кто из вас хочет быть совершенным в жизни христианской, тот пусть послушает слов Христа, говорящего: «Продайте имения, раздайте нищим и будете иметь сокровище на небесах, не заботьтесь даже и о завтрашнем дне, но ищите царства Божия, и Отец небесный даст все нужное, ибо знает, чего требуете». Равул, услыша это, сказал: «Я не могу быть столь совершенным христианином, ибо если все продам и раздам, то кто пропитает множество домашних моих, и как без заботы может прийти к нам то, что необходимо в жизни? Если ты хочешь уверить меня в том, докажи мне то самим делом и хоть один день пропитай без всякой заботы меня и весь дом мой; но я знаю, что ты не можешь сделать этого, будучи сам нищим и даже для себя одного не имея на один день пищи. И если ты не в силах сделать этого в городе, то что сделаешь в пустыне, если мы, оставив все, пойдем за тобой»? Но святой, имея великое упование на Бога, смело сказал: «Возьми, сколько хочешь, домашних своих, также и друзей своих, кого знаешь, и веди целый день в какую-либо далекую от людей пустыню, буду тут и я с вами; пусть никто не берет с собой ни малейшего куска хлеба или другой какой-либо пищи, и если Бог не напитает вас, как древле в пустыне израильтян, то не верьте потом словам моим». Равул согласился на это. И вот утром, встав рано и взяв с собой множество домашних и друзей, пошел в одну непроходимую пустыню, имея при себе и преподобного Александра и желая видеть исполнение слов его на самом деле. Когда прошел весь день, и был уже одиннадцатый час, они остановились в одном месте между двумя горами, не имевшими ни дороги, ни следа какого-либо, и тогда святой Александр, по обычаю своему, стал совершать вечернее пение, а Равул и дружина его, будучи голодны, ожидали, что будут есть. Когда святой оканчивал свою молитву, они вдруг увидели одного человека, как бы из простых поселян, который шел к ним и вел за собой скота, чрез верх обремененного всякой пищей: тут были чистые и теплые хлебы и другие яства садовые и огородные. И сказал преподобный Равулу: «Возьмите эту пищу и не будьте неверны, но верны». А те с радостью приняли, и удивлялись Равул со своими друзьями: «Откуда явился в эту пустыню человек с этой пищей? Мы целый день шли и то едва дошли до этого места; ему необходимо было встать и выйти из дому в полночь, чтобы дойти до этого места. Но если он вышел даже и в полночь, то как хлебы эти очутились теплыми, как бы только сейчас вынутые из печи?» Удивляясь таким образом, он спросил человека: «Откуда ты и кто послал тебя сюда?» А тот отвечал: «Господин мой послал вам это, чтобы вы не были голодны». И когда Равул еще нечто хотел сказать человеку тому, он вдруг со скотом своим стал невидим; ибо то был ангел Божий, явившийся в виде простого человека. Тогда все в ужасе дивились этому и поверили словам преподобного, в особенности же словам евангельским – Христовым, дабы тот, кто работает Господу, не заботился, но полагался на промысл Божий.

Жития святых, 3-е июля

К преподобному Феодосию Печерскому[4] пришел однажды эконом его, по имени Анастасий, и сказал, что на следующий день не на что купить необходимого к братской трапезе и на другие потребы. Преподобный отвечал ему: «Теперь еще, как видишь, вечер, и завтрашний день далеко, поэтому иди и немного потерпи, молясь Богу, Который позаботится о нас и помилует нас, как Сам хочет». Выслушав это, эконом ушел. А преподобный, встав, тотчас пошел во внутреннюю келью петь свое обычное правило; но вот эконом пришел во второй раз, говоря то же. Тогда преподобный сказал ему: «Не сказал ли я тебе: молись Богу, а завтра иди в город и возьми взаймы у продавцов то, что нужно для братии; после отдадим по милости Божией, ибо верен Он, говорящий: не пецитеся на утреней (Мф. 6, 34), не может Бог нас оставить своею благодатию». Когда эконом вышел, вошел к преподобному в воинской одежде светлый отрок, положил на стол гривну золота и тотчас, ничего не сказав, вышел. А преподобный, встав и взяв золото, помолился со слезами, благодаря Бога. Затем утром, призвав к себе привратника, спрашивал его, не приходил ли кто в прошлую ночь к воротам. Привратник отвечал: «Нет, ибо, как только село солнце, тотчас ворота были затворены мной, и с того времени я не отворял их, и никто не приходил к ним». Тогда преподобный, призвав эконома, отдал ему гривну золота, говоря: «Что говоришь, брат Анастасий, что не имеем, на что купить братии необходимое, но вот имеешь золото, иди же и купи, что нужно». Эконом, уразумев благодать Божию, пав, поклонился преподобному и просил у него прощения. А преподобный дал ему такое наставление: «Никогда не отчаивайся, брате, но утверждайся в вере и на Господа возложи всю печаль твою, ибо Он промышляет о нас, как Ему бывает угодно. Иди и сотвори сегодня угощение для братии, ибо это есть посещение Божие, а когда оскудеем, тогда Бог опять попечется о нас».

В другой раз пришел к преподобному Феодосию старший над служителями пекарни и сказал ему, что у них нет муки на хлебы для братии. Преподобный отвечал: «Иди и посмотри в житнице, быть может, найдешь там муки хотя немного, доколе Бог снова попечется о нас». А тот отвечал преподобному: «Правду говорю тебе, отче, я сам мел закрома, в них нет ничего, кроме того, что в одном углу немного отрубей, так, горсти три или четыре». Преподобный сказал ему: «Поверь мне, чадо, силен есть Бог наполнить нам закрома мукой из тех немногих отрубей, как при Илии сотворил той вдовице, которой из одной горсти сод ел ал множество муки, так что она питалась с детьми своими во все то время, пока не окончился голод (3 Цар. 17, 12 и 15). И ныне тот же есть Бог и силен сотворить и нам так же многое из немногого; иди же и смотри, когда будет на том месте благословение Божие». Выслушав это, брат ушел и, прийдя в житницу, увидел, что те закрома, которые прежде были пусты, теперь, ради молитв преподобного Феодосия, наполнены были мукой, так что она сыпалась даже чрез верх на землю. Видя это преславное чудо, инок пришел в ужас, возвратился к преподобному и рассказал ему о том. А преподобный сказал: «Иди, брате, и не говори об этом никому, но твори хлебы по обычаю, ибо это Бог послал Свою милость к нам по молитвам преподобных братий наших».

Жития святых, 3-е мая

Преподобный Пафнутий спрашивал преподобного Онуфрия Великого:[5] «Отче святый, много ли подъял ты трудов в первое время после прихода своего в эту пустыню?» Блаженный старец (пред кончиной своей, по изволению Божию) отвечал: «Поверь мне, возлюбленный брат, такой труд подъял, что много раз отчаивался в жизни своей и уже думал, что при смерти. Ибо изнемогал от голода и жажды, не имея вначале что есть и пить, кроме того, что разве найдешь когда какое-либо растение пустынное, оно было пищей для меня, а жажде бывала прохлада только от росы небесной; днем был палим жаром солнечным, а ночью замерзал от холода, и тело мое делалось мокрым от росы небесной, и чего не претерпел, каких трудов не подъял в этой непроходимой пустыне? Невозможно и передать этих трудов и терпения, не следует и обнаруживать то, что человек должен творить наедине ради любви Божией. Тогда благий Бог, видя меня всецело отдавшегося постническим подвигам и предавшего свою душу голоду и жажде, повелел святому ангелу Своему заботиться обо мне и приносить мне, для укрепления тела моего, немного хлеба и немного воды: таким образом питаем был от ангела тридцать лет, по прошествии коих Бог, для утешения моего, устроил мне еще обильнейшее пропитание: близ пещеры моей явился финик (дерево), имевший двенадцать ветвей, и каждая ветвь в свой месяц приносит плоды свои, одна – в этот месяц, а другая – в другой, пока не пройдут все двенадцать месяцев. Когда оканчивается месяц, тогда оканчиваются и плоды одной ветви, и когда наступает другой месяц, тогда являются плоды на другой ветви. По повелению Божию явился также и небольшой источник ключевой воды. В таком изобилии вот проходят уже другие тридцать лет; иногда ем хлеб, приносимый ангелом, а иногда вкушаю от плодов финиковых с растением пустынным, которое, по повелению Божию, сделалось для меня сладким, как мед, и, благодаря Бога, пью ключевую воду из источника. В особенности же сладко питаюсь от слова Божия, как пишется: не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящим изо уст Божиих (Мф. 4, 4). Ибо если, брате Пафнутие, постараешься совершать волю Господа Бога, все необходимое для тебя пошлется от Него, ибо говорит в святом Своем Евангелии: не пецитеся глаголюще, что ямы, или что пием, или чим одеждемся; всех бо сих языцы ищут: весть бо Отец ваш небесный, яко требуете сих всех. Ищите же прежде царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам (Мф. 6, 31 и 32). Когда преподобный Онуфрий говорил это, я, Пафнутий, удивлялся дивной жизни его. И спросил его опять, говоря: «Откуда, отче, ты причащаешься в субботу и в воскресенье пречистых Таин Христовых?» Он сказал мне: «Ангел Господень приходит ко мне, приносит пречистые Тайны Христовы и причащает меня. И не к одному ко мне приходит ангел с божественным причащением, но и к прочим, ради Бога живущим в пустыне и не видящим лица человеческого, причащая которых, исполняет невыразимого веселия. Если же кто из них пожелает видеть человека, того ангел берет и возносит на небеса, чтобы увидел святых и возвеселился; тогда просвещается, как свет, душа того человека, и он радуется, что сподобился видеть духом красоты небесной, и забывает все труды свои, подъятые в пустыне. Возвращенный затем на свое место, начинает еще усерднее работать Богу, надеясь получить в вечное обладание то, что удостоился видеть на небесах». Все это преподобный Онуфрий поведал мне, Пафнутию, под горою, где я встретился с ним. Великой радости исполнился я от этой беседы преподобного, так что забыл все труды свои, подъятые в путешествии с голодом и жаждой. Укрепившись духом и телом, сказал: «Блажен, сподобившийся видеть тебя, святый отче, и слышать прекрасные и сладкие слова твои!» А он отвечал мне: «Время уже встать нам, брате, и идти к моему обиталищу», – и, встав, пошли. Но я все не переставал удивляться благодати преподобного старца. Пройдя несколько, пришли мы к честной пещере святого, и стоял там близ нее довольно большой финик, и протекал небольшой источник ключевой воды. Остановившись у пещеры, преподобный помолился; потом, окончив молитву и сказав «аминь», сел и мне велел сесть с собой, и, сидя, беседовали, поведая друг другу дела Божии. Когда же солнце склонилось к западу и день оканчивался, увидел я лежащий пред нами чистый хлеб и приготовленную воду. И сказал мне тот блаженный муж: «Вкуси, брате, предлежащего хлеба и воды, чтобы укрепиться, ибо я вижу, что ты изнемог от голода и жажды и от далекого пути». Но я сказал ему: «Жив Господь мой, не стану есть и пить один, а оба вместе». Старец не хотел вкусить, я же долго просил его и едва упросил; взяв хлеб, разломили его, ели и насытились, так что остались и остатки от хлеба, пили воду, благодаря Бога, и провели ту ночь в молитве.