— Нет! — Лидия решительно замотала головой. — Я не буду его выдавать. Все свидетели запуганы. Андрий Кривож может…

Я среагировал мгновенно, потому что ждал этого. Лидия мне смертельно надоела за стойкой свидетеля, я каждый раз дергался и гадал, чего еще от нее ждать.

— Довольно! — резко прервал я ее. — У меня больше нет вопросов к свидетелю. И я заявляю о вызове нового свидетеля, профессора Андрия Кривожа!

Я ждал реакции стороны защиты: отец Бульвайс казался растерянным, он явно ничего не знал, а вот лицо помчицы перекосилось в злобной гримасе. Я удовлетворенно кивнул головой.

Судья просмотрел бумаги и спросил меня:

— Господин обвинитель, этого свидетеля нет в списке заявленных.

— Знаю, ваша честь. Я специально не заявил его, поскольку опасался, что с ним может случиться то же, что с остальными свидетелями по данному делу. Простите меня.

Колдунья склонилась к защитнику, что-то ему прошептала, и тот подскочил как ужаленный:

— Ваша честь, я протестую! Гнусные инсинуации стороны обвинения переходят всякие границы, а вызов незаявленного свидетеля — это просто лицемерное затягивание процесса!

Судья задумчиво покрутил дужку очков и решил:

— В этом деле много странностей… И очень мало свидетелей, готовых давать показания. Господин Тиффано, вы обеспечили явку свидетеля?

— Да, — кивнул я.

— Тогда я разрешаю.

В самом дальнем ряду поднялся неприметный старик, полностью седой, худой и сгорбленный,

который медленно прошаркал к стойке свидетеля. Профессор был очень, очень стар, но глаза светились ясностью и умом.

— Назовите свое имя.

— Профессор Андрий Кривож, давно уже отошел от дел и не преподаю.

— Вы знаете обвиняемую?

— Да, я хорошо знаком с помчицей Малко.

— Расскажите, при каких обстоятельствах вы познакомились.

— Тридцать лет назад я заведовал кафедрой фармакологии при Академии. С помчицей Малкой нас свели общие знакомые, она очень интересовалась работами по косметологии и была готова пожертвовать крупную сумму на разработку эликсира молодости. А я был амбициозным дураком, которому хотелось прославить свое имя.

Старик горестно покачал головой. Я подал ему стакан воды.

— И я взял деньги. Работал круглые сутки, исследовал все новые составы кремов и настоек. Помчица постоянно дергала и подгоняла меня. Она старела, каждая новая морщина приносила ей ужасные страдания, она просто с ума сходила! Поэтому, когда ко мне обратился заезжий купец с запрещенными к торговле экзотическими товарами из Мертвых земель, я преступил закон. Я купил у него почти все, что было. И стал проводить опыты. Среди прочих диковинок был странный светящийся гриб. Именно его экстракт дал невероятный эффект. Исчезали не только морщины, но даже старые шрамы! Это было просто удивительно! Я продемонстрировал свою находку помчице и тут же получил крупную сумму для продолжения опытов. Я сделал новый заказ тому купцу, потом еще один. И, конечно же, я пытался культивировать этот гриб, чтобы выращивать его и не зависеть от поставок. Но ничего не получалось. Грибница чахла в любой почве и при любых условиях. Я был в отчаянии. Тогда я еще не знал, что в это время помчица проводит собственные опыты…

Старик дрожащей рукой поднес ко рту стакан воды, сделал глоток. В зале стояла гробовая тишина. Лицо отца Бульвайса наливалось кровью.

— Купец сказал, что больше не будет рисковать, доставлять товар становилось все более накладно и опасно. Я поехал к помчице в поместье сообщить эту новость. Она казалась очень странной, совсем безумной, потащила меня в подвал. Все это время она тоже пыталась вырастить этот гриб, в отличие от меня, у нее получилось. Грибница прекрасно прорастала в… — старик тяжело сглотнул. — В человеческом теле. Она заразила спорами гриба свою дочь. Заперла бедную девочку в подвале и смотрела, как ее тело разъедает страшная грибная плесень… Я пытался образумить помчицу, но она накинулась на меня и приказала убираться.

Профессор замолчал, молчал и я.

— Я уже стар, мне мало осталось, поэтому хочу хотя бы перед смертью облегчить душу. Я должен был донести на помчицу, остановить ее, но она пригрозила мне. Контрабанда товаров из Мертвых земель — тяжелое преступление, и я мог бы лишиться всего. Кроме того, спустя несколько месяцев она приказала мне уволиться и уехать. И забрать с собой ее дочь. Она ей была больше не нужна, но помчица щедро заплатила тогда и платила исправно каждый месяц деньги на содержание девочки. Я думал, что на этом все закончилось, и заботился о несчастной, думая, что искупаю свой грех. Если бы я только знал!

Мне вспомнилась записка Лидии, и осененный страшной догадкой, я спросил:

— Уточните, о какой из двух дочерей помчицы Малко сейчас идет речь?

Старик поднял голову и очень твердо сказал:

— Конечно, о старшей. Я говорю об Анне Малко.

Гомон удивления прокатился по залу. Старшая дочь помчицы, заявленная как свидетель защиты, присутствовала в зале. Сейчас эта дебелая матрона с мелкими невыразительными чертами лица сидела, крепко сцепив руки, поджав губы и опустив грязно-серые глаза.

Отец Бульвайс вскочил и заявил:

— Ваша честь, свидетель лжет! Старшая дочь помчицы жива-здорова и присутствует здесь!

Старик покачал головой.

— Это самозванка! Вызовите настоящую Анну Малко, и сами увидите, кто лжет!

У меня неприятно засосало под ложечкой. Сколько же еще сюрпризов эта мерзавка мне приготовила? Могла бы рассказать все заранее!

— Ваша честь, я прошу вызвать, повторно вызвать Анну Малко. Настоящую Анну Малко!

Матрона нерешительно встала со скамьи, но тут театрально распахнулись двери, и Антон вкатил коляску с девушкой в накидке. Одного взгляда на несчастную было достаточно, чтобы понять, что именно она и есть Анна Малко. Фамильное сходство было удивительным. Лицо было совсем юным, хотя Анне должно было быть под сорок.

Отец Бульвайс не думал сдаваться.

— Почему мы должны слушать эту девицу? Как она докажет свою личность?

— По-моему, уважаемый коллега, одного взгляда на нее и вашу подзащитную уже достаточно, чтобы понять, кто здесь настоящая Анна Малко. — Я парировал выпад и вопросительно взглянул на судью.

Судья задумчиво кивнул. Антон подкатил коляску к стойке свидетеля и замер рядом.

— Назовите свое имя, пожалуйста.

— Анна Малко, — голос девушки был сиплым, дыхание тяжелым. Она явно была тяжело больна.

— Здравствуй, мама, — она уставилась на колдунью взглядом, полным боли и ненависти.

Помчица подскочила и крикнула:

— Ты мне не дочь! Неблагодарная дрянь! Заткнись немедленно и убирайся отсюда, иначе…

— Иначе что? — просипела несчастная.

В зале поднялся шум, судья вынужден был постучать молотком, призывая к спокойствию.

— Тишина в зале! Продолжайте.

— Госпожа Малко, расскажите…

Девушка меня не слушала.

— Зачем ты сотворила со мной это? Что я тебе сделала? За что? — ее глаза наполнились слезами. — Только за то, что посмела быть молодой и красивой, а ты старела? Я все думала, гадала, в чем моя вина! Когда мою плоть разъедала эта мерзкая гадость, когда ты по каплям выпивала мою красоту и молодость, когда заперла меня в подвале, я все думала и не могла понять, за что! Ты же моя мама! Ты должна заботиться и любить меня!..

Я прервал девушку.

— Вы подтверждаете, что именно ваша мать, помчица Малко, провела над вами колдовской ритуал?

— Да, подтверждаю! Более того, я хочу, чтобы все увидели, что именно она сделала со мной! — девушка бессильно мотнула головой Антону, и тот быстрым решительным движением сдернул с нее накидку, прежде чем я успел сообразить, что произойдет. Подавленные вскрики ужаса прокатились по залу. Обнаженное до пояса тело девушки было странным и рыхлым, словно шляпка гриба, изъеденная зеленоватой плесенью. С трудом угадывались руки и плечи, было видно, как тяжело дается несчастной каждый вздох, она словно дышала всей кожей, каждой ее порой. Это было тяжелое и отвратительное зрелище.