— Я туда не пойду.
— Я спрашивал про отца Георга, соседи о нем хорошо отзываются.
Я ненавидела церковь и все, что с ней связано. Пожалуй, я даже не знаю, кого больше ненавидела: церковников или колдунов.
— Ну хорошо, — Антон явно был не намерен отступать. — Но тебе все равно необходимо заручиться помощью церковников. Колдовством должен заниматься не мирской сыск, а церковный.
— Не хочу. Что-нибудь придумаю.
— Госпожа боится зайти в церковь? — Тень смотрела на меня с подозрением.
Ну вот что ей сказать? Как объяснить? Я вздохнула.
— Хорошо. Пойдем на воскресную службу все вместе. Посмотрим на вашего хваленого отца Георга.
Церковь оказалась достаточно скромной и уютной, служба вогнала меня в сон, собственно, я благополучно ее проспала на плече Антона. Тот сердито растолкал меня после ее окончания, кивнув в сторону священника. Отец Георг, седовласый и маленький, подошел к нам и поздоровался.
— Вы мои новые прихожане? Недавно купили дом помчика Галицкого?
— Да, — я внимательно приглядывалась к церковнику, пытаясь отыскать знакомые искорки безумия в его глазах. Горький опыт убедил меня, что почти все священнослужители — безумные фанатики, от которых стоит держаться как можно дальше. Но в ясных глазах цвета весеннего неба я не находила ни единого признака безумия. Это было очень странно и непривычно. Хотя любое исключение лишь подтверждает общее правило.
— Я рад приветствовать вас в церковной обители. Надеюсь, вы станете прилежными прихожанами.
— Не сомневайтесь. Отец Георг, подскажите нам, где можно найти хорошего лекаря?
— У вас что-то случилось? — священник казался искренне обеспокоенным.
— Я вчера купила рабыню, она в плохом состоянии, боюсь, что…
— Рабыню? — отец Георг нахмурился и неодобрительно покачал головой. — Рабство унизительно и недостойно истинного верующего. Церковь осуждает как работорговцев, так и тех, кто им потакает.
— Церковь осуждает? — я чувствовала, что сейчас наговорю гадостей. — А что, простите, сделала ваша Церковь, чтобы искоренить рабство? Может, Церковь выкупает и освобождает рабов? Или может Святой Престол отлучил воягов, на землях которых процветает рабство? Что вообще делает ваша Церковь? Что она может делать, кроме как осуждать? — Антон дернул меня за рукав, и я сердито замолчала.
Отец Георг виновато покачал головой.
— Не в моей власти отвечать за всю Церковь и решения Святого Престола. Каждый в ответе только за свои поступки.
— Я выкупила рабыню, которую собирались отправить на рудники. Хотя сомневаюсь, что она бы пережила плавание. Давайте не будем больше об этом. Помогите найти лекаря, окажите свою, — я сделала выразительную паузу, — посильную помощь.
— Конечно, я позабочусь об этом. Сегодня после обеда у нас будет лекарка из церковной больницы. Она посещает наш детский приют каждое воскресенье, заботится о бедных сиротах. Вы можете оставить вашу… — старик замялся, — вашу подопечную, ей кажется тяжело передвигаться, а вечером встретиться здесь с лекаркой и получить назначение.
— Спасибо вам.
— Я надеюсь, что вы также не останетесь в стороне от богоугодного дела — заботе о сиротах. Церковный приют с радостью примет от вас любую посильную помощь.
— Конечно, — я полезла в сумочку и достала кошель. — Пожертвования в 10 золотых хватит, надеюсь?
— Не все оценивается деньгами, — старик посуровел. — Я надеюсь, что вы найдете время пожертвовать приюту не только деньги, но и свое внимание. Навестите как-нибудь детей, они очень ждут гостей и подарков. А деньги можете оставить себе.
Старик развернулся и собрался уходить. Ишь, правильный какой. Делать мне больше нечего, нянчиться с сиротками, праведницу нашел.
Антон опять дернул меня за рукав и прошептал:
— Спроси про инквизицию, может в городе есть ее представители.
Я глубоко вздохнула и со всем возможным почтением окликнула отца Георга.
— Я прощу прощение за свою грубость, я не хотела никого обидеть. Ваша святость, мне нужна помощь еще в одном деле.
Церковник помедлил, потом повернулся ко мне. Кажется, я произвела на него плохое впечатление.
— Каждый может ошибаться, но только истинно верующий в Единого способен признать свои ошибки и раскаяться в них. Искренне раскаяться, — старик подчеркнул последнюю фразу.
— Подскажите, куда мне следует обратиться с заявлением о колдовстве?
Церковник неожиданно нахмурился.
— Колдовство? Вы уверены? Очень часто люди путают колдунов с обычными блаженными, хотя те всего лишь больные несчастные люди.
— Уверяю вас, я не путаю.
— Колдуны — всего лишь выдумка невежественных мирян, чтобы оправдать собственную слабость, и…
— Хватит, святой отец! — я чувствовала на себе пристальный взгляд Тени. — Вы что, не верите в колдунов?
— Я верю только в Единого, — строго ответил старик. — И вам советую не забывать об этом.
— Хорошо, то есть вы не признаете факта существования колдунов? Я правильно вас понимаю? Мне кажется, это уже смахивает на ересь, ваша святость. Существование колдунов официально признано Святым Престолом. Ими занимается Святая Инквизиция и церковный сыск. Или мне стоит обратиться с этим вопросом напрямую к епископу?
— Хорошо, на все воля Единого, — старик махнул рукой и тяжело вздохнул. — В город недавно прибыл инквизитор, мой воспитанник. Я дам вам его адрес. И все же, — старик медлил и испытующее смотрел на меня. — Вы уверены в своих подозрениях? Это ведь очень серьезные обвинения, они могут повредить человеку.
— Вы никогда не встречались с колдунами, да, святой отец? — я устала от его упрямства.
— Нет, но я много раз видел несправедливо обвиненных…
— А я видела жертв колдуна. Много жертв: мужчины, женщины, дети. Растерзанные, изуродованные, замученные до смерти. Расскажите их семьям о том, что колдунов не существуют. Что они всего лишь выдумка.
Старик ошеломленно отступил.
— Лидия, ты была жестока к старику, — упрекнул меня Антон уже на улице. Полуденное солнце палило нещадно, но меня била крупная дрожь.
— Хватит об этом. Пошли к инквизитору.
По дороге мне не давала покоя одна мысль. Зачем в город, пусть крупный торговый и курортный центр, но, тем не менее, не столицу вояжества или княжества, прислали инквизитора? Неужели Церковь изменила свою обычную практику? Или в городе что-то намечается? Ведь недаром чутье привело меня именно сюда. Надо будет присмотреться к церковнику.
— Кажется, мы пришли. Вот этот дом.
Антон кивнул на обветшавший каменный дом со сдаваемыми внаем апартаментами. Похоже, Святой Престол не слишком заботится о своих псах. Хотя, может это к лучшему? Если он окажется жадным к подачкам, то будет легче купить необходимую информацию.
Глуповатый привратник наотрез отказался нас впускать.
— Велено никого не впускать, господин обедает. Вы можете подождать…
Я смела с дороги тщедушного мужичка и влетела на второй этаж. Дверь оказалась не заперта, так что я ворвалась в столовую.
— Простите, ваша святость, но у меня срочное дело…
Сидящий за столом мужчина поперхнулся супом и поднял на меня взгляд. У меня перехватило дыхание. Инквизитор был молод и невероятно красив. Я практически ничего не чувствую, меня сложно чем-то удивить или пронять. Но красота абсолютна и заставляет восхищаться собой даже самого бездушного человека. Я давно не встречала настолько красивого мужчину. Темноволосый и широкоплечий, с правильными выразительными чертами лица, с нежной, словно девичьей, смуглой кожей, он поднял на меня глаза, и я почувствовала, что тону в их чайном бархатном великолепии.
— Эм… инквизитор Кысей ТиффанО? — я лихорадочно соображала, как выгляжу. Я вылетела из дому, толком не приведя себя в порядок. На мне было скромное дорожное синее платье, как раз пригодное по своей закрытости для посещения церкви. После приступа у меня наверняка под глазами круги и бледный вид. Шляпка скрывала растрепанные и толком не уложенные волосы, кое-как забранные шпильками. А я определенно хотела получить этого красавчика. И не привыкла себе в чем-то отказывать.
