По мере того, как длился их путь, звуковой фон менялся. Приятное жужжание наполнило воздух, напомнив о пчелином улье. Поначалу оно было едва слышимым, но постепенно начало нарастать, и вдруг Карновски понял, что это голоса, множество разных голосов: высоких и низких, глухих и звонких, сильных и послабее. От ударов металла о металл вздрагивала почва, воздух наполнял приглушенный гул каких-то мощных машин.

Затем в нос ему ударил запах горящего дерева, пряностей, трав, жареного на углях мяса. Жужжание голосов становилось все громче. И хотя бородач ничего не видел вокруг, он легко представил, как жители заоблачного города толпятся вокруг, глазея на пленника, как они расступаются, пропуская носильщиков и образуя проход перед ними. До его ушей доносилось сдержанное бормотание, а иногда даже мелодичный смех. Он почти понимал, о чем говорят эти люди. Наверняка, о странных пришельцах, о том, чего зачем они явились сюда, и как осмелились вторгнуться в их владения.

Внезапно голоса начали нарастать, стали заметно громче, в них послышалась злоба, и так продолжалось до тех пор, пока один из тех, кто сопровождал носильщиков, не подал короткую команду, после чего все стихло. Но были ли эти существа на самом деле людьми?

Тем временем гул голосов постепенно затих, исчезли звуки работы мастерских. Должно быть, центр города остался позади, а значит, сам город был не так уж велик. Судить трудно, тем более, что Карновски во время движения «вслепую» совершенно утратил ощущение времени. Единственное, чего он сейчас хотел, — чтобы мучения поскорее закончились, и он смог бы наконец хоть немного поспать. Схватка с дикими собаками изрядно измотала бородача.

Словно услышав его мысли, носильщики остановились.

Антон почувствовал, что его освобождают от пут, затем кто-то подхватил его на руки. Со скрипом открылась невидимая дверь, его подтащили к ней и толкнули вперед. Споткнувшись, он плюхнулся ничком на пружинистый пол. Дверь захлопнулась, снаружи загремел засов…

Первым делом мужчина попытался избавиться от мешка на голове. Он ослабил завязки на затылке, после чего стащил с себя мешок и отшвырнул подальше. Прохладный воздух охладил разгоряченное лицо, но самое главное — теперь он мог свободно дышать и видеть окружающий мир.

Он находился в шарообразном помещении диаметром около трех метров. Стены его были сплетены из упругих стеблей какого-то растения, каркасом служили более толстые жерди, изогнутые дугой, и в целом все выглядело так, как если бы он оказался внутри гигантской тыквы. Пол, слегка вогнутый, был изготовлен из того же материала. Никаких окон — только запертая дверь, через которую его втолкнули сюда, и небольшая дыра в полу, которой, очевидно, пользовались в качестве отхожего места. Сколоченная из тонких дощечек узкая кушетка, покрытая грубошерстной тканью, завершала скудную обстановку. В углу в полутьме виднелись глиняный кувшин с водой и тарелка с лепешками.

Наконец-то он сможет хоть немного поесть!

Как изголодавшееся животное Карновски накинулся на свежеиспечённые лепешки, запивая их водой, и в два счета прикончил все до единой. Никогда раньше ему не приходилось пробовать ничего вкуснее.

Затем он дополз до кушетки, натянул на себя покрывало и со вздохом закрыл глаза.

Спустя минуту мужчина уже спал глубоким сном.

Рафаэлю Морренсьору понадобилось немало времени, чтобы понять, где он оказался.

Постепенно глаза привыкли к темноте. Слабые отблески света отражались от влажных каменных стен. Какая-то пещера или грот. Звуки от падения капель отдавались гулким многократным эхом. Время от времени из глубины пещеры налетал холодный сквозняк, принося с собой запах дыма или гари.

Оглянувшись, юноша понял, что свет падает сверху, проникая через отверстие в скале. Бледный луч выхватывал из сумрака некое подобие алтаря, окруженного множеством заостренных сталагмитов. На алтаре дымилось несколько курильниц. Порывы сквозняка подхватывали белесый дым, свивали его в жгуты, которые образовывали причудливые узоры и фигуры.

— Эге-ге-гей!

Его голос гулко прокатился по пещере и затих вдали.

— Есть тут кто-нибудь?

— …Нибудь… нибудь… нибудь, — подхватило эхо.

Учёный попытался пошевелиться, но из этого ничего не вышло. Он стоял совершенно прямо, спиной к столбу, который каким-то образом был вмурован в каменный пол пещеры. Его руки и ноги стягивали тонкие и невероятно прочные сыромятные ремешки, врезавшиеся в кожу запястий и щиколоток. О том, чтобы освободиться, не могло быть и речи.

Должно быть, его похитители имеют особые планы насчет него.

В дыму курильниц Морренсьору удалось различить смутные очертания одинокой фигуры. Она медленно раскачивалась, словно в трансе, и издавала низкие, гудящие и переливающиеся звуки. Это существо пело.

Рафаэль прищурился, чтобы лучше видеть. Оно было одного роста с ним, и имело чрезвычайно длинные конечности. На широких плечах сидела крупная голова с длинным клювом. Ритмичные движения фигуры немного рассеяли завесу дыма, после чего существо сделало несколько танцующих движений и приблизилось.

Теперь рыжеволосый смог убедиться, что тело этого невероятного создания полностью покрыто иссиня-черными перьями. Оно походило на гигантского ворона, с той разницей, что глаза у него были не вороньи, а круглые и янтарные, как у совы. В желто-оранжевой, размером с блюдце, радужной оболочке отражалась пещера со всем ее содержимым.

При виде этих глаз у юноши непроизвольно вырвался крик ужаса. Существо резко повернуло клювастую голову к нему. Застыло на мгновение, затем расправило широкие крылья и, двигаясь короткими прыжками по спирали, начало приближаться.

Существо несколько раз пронеслось совсем рядом, издавая хриплые каркающие звуки, и наконец остановилось. Оперение его, пропитанное дымом, слегка курилось, словно оно прибыло прямиком из преисподней.

— Что тебе нужно от меня? — спросил Рафаэль, изо всех сил стараясь не поддаться панике.

Существо промолчало, потянулось к своему бедру, а затем вскинуло руку, в которой внезапно оказался кинжал.

— Что? Постой!.. Что ты хочешь сделать?!

Рафаэль рванулся, пытаясь разорвать путы. Но тонкие ремешки глубоко врезались в тело, не уступая ни на миллиметр.

— Послушай, ведь я не сделал тебе ничего плохого.

Кинжал блеснул, и Рафаэль почувствовал короткую резкую боль. Он взглянул вниз — и увидел, что острие рассекло подушечку его пальца. Из ранки выступила капля крови, соскользнула по пальцу, за ней другая, третья… Существо подставило под его руку глиняный сосуд, что-то вроде плошки, и стало собирать кровь в него. Затем сосуд сменился другим, но длилось это недолго — ровно столько, сколько требовалось, чтобы дно плошек покрылось тонким слоем алой жидкости.

Когда кровь остановилась сама по себе, существо выразило удовлетворение. Оно приблизилось к учёному на расстояние вытянутой руки, при этом его клюв почти коснулся кончика носа юноши. Горящие янтарные глаза проникли прямо в мозг Рафаэля.

А затем всё вокруг поглотила тьма.

========== Глава 9 ==========

Ранним утром Антона бесцеремонно разбудили. В полутьме своей тюрьмы он различил пять или шесть фигур, столпившихся вокруг. Сильные руки схватили стримера, подняли с топчана, натянули ему на голову мешок и связали запястья.

— Отпустите меня, я же ничего вам не сделал! — завопил Карновски, пытаясь вырваться.

Бесполезно — его снова схватили и вытащили наружу из плетеной каморки. Затем повалили на землю, связали дополнительными ремнями руки и ноги и снова подвесили к шесту. И вот он опять болтается, как дохлый кролик.

Но что это? Справа и слева слышатся знакомые голоса: это его друзья!

— Рафаэль! Айрин! Густав! Вы здесь? — закричал Антон.

— Слишишь мьеня? Я здес!.. — донесся ответ, сопровождаемый стонами и бранью. — Шьёрт побьери, развье так обрашшаются с гостями? Вьедь ми пришли к вам с миром!