– Это... правда, – МакКой уже еле мог шептать. Воздуха отчаянно не хватало. – Через... четырнадцать минут... зараза... окажется здесь. Если... ящик... не найти и не убрать. И вы... не найдёте. Ещё раньше... через минуту-другую... с вами свяжется «Энтерпрайз». Выслушайте их… и соглашайтесь... на условия... сдачи.
– Я задержу их, – быстро сказал Райс. – Выбей из него всё. Снова крылья – и он расколется.
Контр-адмирал Осава мало что понимала в происходящем. Её звание было ниже, чем у Романенко, и формально она присутствовала тут только как глава проекта реабилитации. Она ощущала ответственность за провал проекта и должна была хоть как-то способствовать стабилизации ситуации на Земле, где люди словно сошли с ума после известия о бунте сверхлюдей. Для этого ей требовался Хан. Ей предстояло принять на борт сверхчеловека, доставить его на суд на Землю, где решится его дальнейшая судьба. Кроме того, для Ириды требовался командующий, чтобы руководить переводом выжившего экипажа “Энтерпрайз” в рамках миссии Совета по эвакуации. Она настояла на своей кандидатуре, хотя многие безосновательно были против. Вице-адмирал Райс настаивал на том, что сам сможет вести “Ириду”, но ей нужно было сделать хоть что-то с Ханом, и это решило дело. Осава отстояла своё право на время спасательной миссии занять капитанское кресло “Ириды”.
Романенко приказал ей не предпринимать никаких действий самостоятельно и ждать распоряжений. Связано это было с тем, что они имели дело с Кирком, а тот был слишком непредсказуем. “Он может решить, что мы посланы уничтожить его экипаж, – сказал ей Романенко перед вылетом, – и начать... действовать, навредив и своему экипажу, и нам. Надо быть аккуратнее”.
Но теперь происходящее не вписывалось вообще ни в какую логику. Сначала Корунд, как и было оговорено, перенёс к себе на борт кого-то из старшего офицерского состава Энтепрайз, чтобы оценить степень опасности эвакуации остального экипажа. Сенсоры засекли энерговспышку транспортации. Через два часа Корунд открыл по “Энтерпрайз” огонь. Осава связалась с адмиралом Райсом, но тот сказал, что всё под контролем, и повторил приказ Романенко – ждать его прямых распоряжений.
По Энтерпрайз с неравными интервалами было нанесено три удара. Последний вызвал серьёзные повреждения корпуса. “Корунд” перестал выходить на связь. Ещё через три минуты, когда Осава уже собиралась нарушить приказ и сама связаться с Энтерпрайз, либо же транспортироваться на “Корунд”, из гущи шторма вырвались два корабля, нанесли быстрые и точные фазерные удары в генераторы щитов и снова скрылись.
Осава снова попыталась вызвать Райса, но сигнал перебил входящий с “Энтерпрайз”. Одновременно с этим отозвался и Корунд – два окна появились на видеоэкране, разделив его пополам. На правом был взбешённый Райс, на левом незнакомый Осаве офицер в звании коммандера. И он начал говорить первым, перебив адмирала.
– Говорит коммандер Монтгомери Скотт, ЮСС “Энтерпрайз”. – Скоти стоял перед экраном прямо, но это дорого ему стоило. Он всё-таки не был Кирком, чтобы так легко и изящно хамить адмиралам. А воспоминания о ссылке на Дельта-Вегу были ещё ох как свежи и буквально в перьях зудели. – Нашими силами по вашим кораблям минуту и пятнадцать секунд назад были произведены выстрелы, которые привели к полному выводу из строя основных генераторов щитов. Если вы не сдадитесь, мы произведём повторные выстрелы...
– Вы повредили щиты, но серьёзно навредить нашим кораблям не сможете, – резко влез Райс. – Мы разнесём вас быстрей, чем успеете выстрелить.
Скотти упёрся ладонями в пустующую консоль связи – Ухура отошла в сторону, и Скотти крыльями ощущал её взгляд. Это здорово придавало решимости. Он склонился ближе к экрану.
– Пусть так, адмирал Райс. Но напоминаю, что на борту Саратоги и Энтерпрайз произошло растительное заражение. Даже если вы успеете разнести Энтерпрайз, уже через сорок секунд ещё два корабля выпустят в вашу сторону самонаводящиеся торпеды. В них в том числе заражённые останки погибших. Мы не нанесём вам серьёзных повреждений, адмиралы. Мы просто заразим ваши корабли неизвестной дрянью, убивающей человека за минуту.
– Что?! – в изумлении и гневе переспросила Осава. Ей казалось, что она успела попасть в параллельную вселенную, где всё с ног на голову. Однажды на посту капитана ей пришлось пережить такое. – Офицер Скотт, с какой стати вы собрались по нам стрелять? Мы пришли на помощь!
Слух Хана был соизмерим со слухом вулканцев. Он слышал всё. Крики и вой Леонарда, бессильное рявканье предателей, которых он ненавидел. Эта ненависть помогала держать разум в ясности. Он сосредоточился весь в этой ненависти и жажде мщения.
О если бы только его ненависть могла победить паралич!
Хан слышал крик, которым сопровождалась ломка крыльев. Этот нечеловеческий вопль, полный боли и безумия. Хан кричал вместе с ним, хоть и не мог открыть рта.
А потом – удар. По “Корунду” выстрелили. И красная тревога. Следом тихий хрип Леонарда, подаривший облегчение, граничащее со счастьем – если он говорит о коробке, значит, крылья могут зажить. Душа цела. Разум не повредился.
Почти сразу же после того, как Леонард договорил, адмирала Райса вызвали для сеанса связи с Энтерпрайз.
Хан не знал, насколько серьёзные повреждения получили стальные крылья Леонарда. Но он понимал, что сейчас, в отчаянии, второй адмирал сделает всё, чтобы выбить нужные ему сведения. На памяти Хана пытки с крыльями всегда работали безотказно. Потому что не существовало боли, соизмеримой с этой болью, и знать, что в нескольких шагах от него Леонард подвергается ей снова…
Охваченный яростью, ненавистью, жаждой мести и убийства, Хан не сразу понял, что смог шевельнуть рукой. Пальцы медленно, преодолевая сопротивление скованных парализацией мышц, сжались в кулак.
А в это время там, за стеной, раздался голос второго адмирала.
– Доктор, я не хочу калечить вас, уверяю…
Я не убью тебя
– … но я сделаю это, если будет нужно. Я даю вам последний шанс…
Я сделаю хуже
– Начните говорить. Иначе...
Двигательная активность возвращалась не сразу. Сначала рука, потом вторая, сейчас Хан чувствовал, как к нему медленно возвращается контроль над ногами. Но продолжал лежать, чтобы Марта, стоящая к нему спиной, не услышала его и не потянулась к тревожной кнопке.
– Мы оба... знаем... что после второго раза... Я всё расскажу. Но и вы... скажите… на кого вы работаете, – прохрипел доктор. – Я… так и так… не жилец, но это не значит… что мне… не интересно. Скажите... и я отдам вам формулу.
Тишина.
– Пожалуйста, – попросил Леонард. – Хочу знать... за что... умру.
– Я работаю на тех, кто оценил мои реальные заслуги, – резко выплюнул адмирал. – В отличие от Совета, который только и может, что без разбору карать всех, на кого упала тень Маркуса. Чтобы ни в коем случае не очернить свою белоснежную репутацию, дав второй шанс тому... кому не повезло. Вы думали об этом? Об этой лживой чистоте Федерации? Мы сторонимся всех, и действительно виновных, и тех, кто просто оказался не в то время и не в том месте, лишь бы не запачкать белые перья, и нам плевать, сколько чужих судеб рухнет после этого.
– Вы были... сторонниками... Мар...
– Я не участвовал в военном заговоре Маркуса! – рявкнул адмирал. – Но попал под раздачу после его провала, потому что они думали так же!
Романенко замолчал, видимо, успокаивался.
– Это правда, доктор МакКой, – продолжил тише, – и проект реабилитации сверхлюдей, который я, Райс и наши сообщники подпихнули Совету, был нашей местью. Обычно в случае ошибок и провалов Федерации всё проходит тихо и мирно, не так ли? Люди смещаются с должностей, их рассылают на дальние колонии, отбирая должности, права, политическое влияние, стирают из истории. Федерация спит спокойно. Однако со сверхлюдьми так бы не вышло. Мы позаботились, чтобы красивая сказка об адаптации этих генетически выведенных зверей прогремела на всю Федерацию и эхом разнеслась за её пределами. Её предрешённый провал вовсе не был ножом в спину Совета. Он лишь смёл красивую золотую пыль с гнили. А следом, доктор, следом... Пока люди не доверяют Флоту и Совету, пока Совет не знает, кого карать, а кого миловать, а Земля полнится слухами о начале новой евгенической войны, те, кто нам помог это организовать, нанесут первый удар. И это станет началом конца для Федерации.
