— Лиза Тулу? — переспросила я.

— Коренных австралийских животных приносят в жертву крайне редко, — объяснил он, переводя дыхание. — Это делают всего лишь два или три жреца. Из них на восточном побережье живет только Лиза Тулу. Она поклоняется Маринетте. Этот дух питается ароматами свежего мяса. А еще за Тулу закрепилась репутация потрошительницы.

— Откуда ты столько знаешь о ней? — спросила я.

Он перевернул труп Далатто обратно, чтобы не видеть ужасного зрелища, потом вытер руки о подушку и ответил:

— Мы вместе бежали из Америки, до того, как Конформисты стали преследовать практикующих хунганов. Мы поселились в этой стране на правах беженцев и попали в лагерь Джинбера. И она сразу же стала привлекать жителей Вива на свою сторону… собственным способом. — Он вздохнул. — Будь осторожна в выборе друзей, Ойя. И радуйся, что ты свободна.

У меня по коже побежали мурашки, но вовсе не от холода. У Тулу есть связи в Вива.

— Не знала, что ты эмигрант, — сказала я.

— Сейчас в Америке только одна религия, — ответил Пас. — И никто не смеет выступать против Белых Покровов.

Меня совсем не интересовали американские репрессии. Северный Хем сам вырыл себе могилу. Меня также не пугало и то, что кто-то пытался повлиять на мою жизнь с помощью дурацких кукол.

— А где сейчас Тулу? — спросила я.

— Я прикажу своим людям искать ее, хотя они сейчас слишком напуганы. — Пас стал стягивать свое ожерелье до тех пор, пока оно не начало душить его.

Муэновцы напуганы? Я зашагала взад-вперед, не давая появиться новому видению. Как может быть связана мамбо из Вивасити с похищением караджи? И что ей нужно от меня?

Вопросы наскакивали друг на друга, словно хищные звери. Мне было слишком трудно думать… и даже дышать в этом смраде. У меня начала раскалываться голова. Я подошла к алтарю, взяла кукол и засунула их в карман. А потом пнула алтарь с досады.

— Ойя! — воскликнул Пас. — Не трогай жертвоприношения!

Я чуть не заехала ему кулаком по лицу. Разве он не понял, что его старая подруга Тулу приготовила гроб для меня? А может быть, это его совсем не удивило? Разве можно верить Пасу, если он боится мамбо, как огня?

Какое-то время я даже боролась с желанием убить его, но разум все же взял верх.

Паразит опять проиграл.

— Командир! — Ру настойчиво потряс меня за плечо. — Командир!

Я с трудом узнала его голос. На лице у него выступила испарина. Что же так напугало биоробота?

Он смотрел куда-то вниз.

Проследив за его взглядом, я увидела, что моя левая рука сжимает правую, в которой болтается удавка. Из-под ногтей текла собственная кровь.

Все мускулы напряглись.

Челюсть ходила ходуном.

А тело застыло неподвижно.

Пас съежился в углу, изо всех сил борясь с желанием чем-нибудь прикрыться.

Сколько же это продолжалось?

Я разжала правую руку и отшвырнула удавку в сторону. Неизвестно откуда появилась Минна и занялась моими пальцами.

— Спасибо, что припугнула моего мужа, — прошептала она.

Только теперь я сообразила, что действительно могла убить Паса. Свернуть ему шею на глазах у его жены и Ру.

— Иди домой, — приказала я Минне. — А ты, Ру, возвращайся к Тису.

Потом я повернулась к Пасу, но извинения застряли у меня в горле.

Поэтому я сказала:

— Сожги эту лачугу до моего возвращения. Понятно?

Он кивнул. В его глазах все еще читался страх.

А я кинулась бежать.

Я бегала чуть ли не всю жизнь, с тех пор, как отчим начал приставать ко мне. В детстве это был единственный способ спастись от него.

При жизни Джеймона мне тоже пришлось немало побегать, что помогало отогнать страх и ярость. На бегу я чувствовала себя гораздо увереннее. И развеивались все сомнения.

Но меня никогда не хватало надолго.

Вскоре легкие уже горели огнем, но я все гнала себя по бездорожью, борясь с усталостью и болью в груди.

Наконец я перешла на шаг, и боль слегка ослабла. Потом я снова побежала мимо заборов и чьих-то безжалостных глаз, смотревших на меня из тени.

Наступило серое утро. Я оказалась под какой-то ржавой лестницей вместе с могучей крысой.

Эти твари живут обычно на чердаках или в подземельях, но та, что попалась мне сейчас, была не совсем обычной. На одной ноге у нее виднелась огромная шпора, напоминавшая человеческую ступню. Из-за нее она прихрамывала. От крысы почему-то несло кислотой. Шкура была изодрана во многих местах, и виднелось розовое тело.

— Тебе надо сменить диету, — сказала я, что показалось мне забавным.

Крыса закашлялась, потом негромко зарычала.

Мы сидели вместе до тех пор, пока я не почувствовала запах пищи. Как ни странно, бродячий торговец взял мою кредитку и пропустил ее сквозь сжатые пальцы.

— Кредитка нормальная, — сказал он наконец и протянул мне пончик.

Я откусила пару раз, а после третьего затрусила дальше. Мне не слишком нравилось общество могучих крыс. Вомбат знает, что я убила Большую, но все-таки побаивалась их. Особенно голодных и беззащитных.

Ведь в этом состоянии они становятся наиболее опасными.

Крыса двинулась за мной, обнажая кровоточащие десны.

— Ну и видок у тебя, — сказала я вслух.

Крыса повела оборванным ухом.

Я посмотрела на нее еще секунду, борясь со рвотными позывами, потом двинулась вперед. Сейчас я находилась на границе Башенного городка, во владениях Даака. Если Лиза Тулу с помощью кукол надеялась уложить нас в одну постель, то ей должно быть что-то известно.

Пожалуй, надо зайти узнать, как там Мэй и Столовский.

Кажется, я испытывала к нему материнские чувства.

Но мысль о встрече с Дааком была для меня так же невыносима, как попытка убить Паса.

Или почти так же.

Я вздохнула. В сложившейся ситуации нельзя верить почти никому. А сейчас я не могла верить даже самой себе. Кажется, у меня начинается настоящая паранойя.

Крыса не отставала. Тогда я схватила ее и засунула в свой чемоданчик.

Двое людей Даака начали пасти меня, как только я покинула территорию муэновцев. Его владения начинались там, где заканчивались дома, стоявшие кругами. Здешние строения напоминали башни. Внутренние перегородки в них были выломаны, чтобы освободить побольше места.

В одном из таких домов сейчас ютились Столовский и Мэй. Немногие женщины смогли бы полюбить его. Но он просто боготворил Мэй, и она отвечала ему взаимностью.

Я делала вид, что не замечаю слежки, и молча проследовала к одному из серых зданий. Зашла внутрь и стала подниматься по лестнице.

Даак ожидал меня на крыше, среди спальных коконов и спутниковых тарелок. Отсюда открывался странный вид. Кругом было грязно, но во всем пейзаже наблюдалась некая красота. К полудню, когда небо станет синим, он будет смотреться еще лучше. На западе виднелось серое море, на востоке — масляно-коричневые воды реки Филдер.

Даак часто бывал на крыше. Не только из-за клаустрофобии, появившейся у него после работы на рудниках, но и потому, что здесь ему лучше думалось о предстоящем крестовом походе, который вернет его народу власть над Тертом.

Он собрал банк данных с генеалогическими древами, которые были длиннее, чем река Филдер. И думал, что это поможет ему осуществить свои планы. Но теперь они оказались в моих руках, и Даак жаждал заполучить их обратно. А я держала их у себя только ради собственной безопасности.

Когда я поднялась на крышу, мне показалось, будто Даак собирается пойти прямо по воздуху.

Может быть, он полагал, что у него получится.

Хватило бы одного легкого толчка. Конечно, после этого меня схватят. Но нет, я в принципе не собиралась убивать его. По крайней мере, сейчас.

— Перриш!

— Лойл!

Он повернулся ко мне и сказал без тени улыбки:

— Ты кое-что забрала у меня. Может быть, собираешься вернуть?

— По-моему, у меня это сохранится лучше, — ответила я, качая головой.