Пас снова закрыл жалюзи. Я увидела спрятанную среди амулетов сигнализацию. За время моего отсутствия муэновцы успели обзавестись кое-какими техническими новшествами.

Пас посмотрел на меня с укоризной, как будто на дочь, собиравшуюся улизнуть с семейного праздника.

— Не разрушай их веры, Перриш. Надежда — это самая драгоценная вещь на свете.

Он впервые назвал меня настоящим именем. Маска фанатизма сползла, и из-под нее выглянула проницательность. Мне стало не по себе. Оказывается, глава моих приверженцев затеял какую-то собственную игру. Тогда я решила сменить тему.

— Нам всем многое угрожает. Кто-нибудь из вас видел людей, способных менять облик?

Пас что-то пробормотал и поспешно перекрестился.

Я задумалась над тем, что стоит ему выкладывать. Между нами не было дружеских отношений. Но, с другой стороны, мне не обойтись без его помощи.

— Некоторые из нас считают, что такие люди возникли благодаря… хм… паразитам, которые изменяют их на первичном уровне, — сказала я.

— Но что это за паразиты?

— По-моему, они из другого мира, Пас.

Его глаза расширились. Как любой уважающий себя муэновец, он верил в духов и всевозможную чертовщину. Иначе зачем бы ему проводить столько времени, стоя по колени в куриной крови?

— Я должна остановить распространение зла.

— Чего же ты хочешь от меня, Ойя? — спросил Пас.

— Чтобы твои люди охраняли мою территорию, пока меня не будет. Ты можешь отправить их туда?

— Будет сделано. — Он щелкнул пальцами.

— Они должны поговорить с моим человеком, Тисом.

Пас запустил свои пухлые пальцы в волосы.

— Я помню его, Ойя. Он такой же, как и я, сильный и смелый.

Я едва не рассмеялась, не найдя между ними сходства.

— Тис пока замещает меня.

— Твои люди могут не знать муэновских обычаев, — заметил Пас. — Из-за этого возможны конфликты.

— Тис обо всем позаботится, — возразила я.

Паса мои слова, кажется, удовлетворили.

— Что еще, Ойя? — спросил он.

— Я кое-кого ищу. Пропали мудрецы Кабал. Когда мои люди стали расспрашивать об этом, им выпустили кишки. Сдается мне, ты знаешь, кто тут может быть замешан.

Его лицо окаменело. Рука автоматически потянулась к толстому волосяному ожерелью, висевшему на шее. Оно было сделано из свиной щетины. Муэновцы используют ее как оберег против злых сил.

— Возможно. Я обладаю… большими знаниями. — Пас поежился, будто ему стало горячо на стуле. И покрепче сжал ожерелье, чтобы успокоиться.

— Я хунган, поэтому исполняю множество различных обрядов. Но далеко не все. Есть хунганы, поклоняющиеся лоа Пьетро[7].

— Лоа Пьетро? — переспросила я.

Он нахмурился, удивленный моей темнотой.

— Лоа Пьетро очень злобны и требуют жестоких жертвоприношений.

— И где же мне найти тех, кто связан с этими лоа? — спросила я.

— Они уже давно не появлялись здесь. — Пас выпятил грудь. — Иначе я бы знал…

Из темноты появилась Минна. Сделав короткий, нервный вдох, она произнесла:

— Муж мой, женщины говорят…

Он ударил ее, не дав закончить.

Минна покачнулась, но устояла на ногах. Такое происходило явно не впервые.

Пас хотел ударить еще раз, но я перехватила его руки и произнесла:

— Дай ей сказать.

Она утерла разбитую губу и опустилась перед Пасом на колени.

— Я не хотела помешать вашей беседе, муж мой. — Она взглянула на меня. — Женщины говорят, что Далатто снова призывает Маринетту. Я могу показать, где она живет. Только нужно переодеться. Даже я не в силах гарантировать безопасности.

Она исчезла и вернулась с моей грязной одеждой, а также двумя браслетами из щетины. Протянула один из них мне, другой — Ру. Я засунула штаны в чемоданчик, потом послушно натянула куртку и нацепила браслет. Теперь мои пальцы пахли жиром.

— А насколько опасна эта Далатто?

— Тебе нечего бояться, Ойя.

Замечательно!

Мы прошли в заднюю часть дома, погруженную во мрак. Минна остановилась и испустила пронзительный крик. Ей ответили испуганные женские голоса.

Открыв дверь, мы увидели множество муэновских женщин, перепачканных в жире.

Спускаясь с крыльца, пришлось останавливаться несколько раз — Мина помогала мужу преодолеть крутые ступени.

Она проявляла гораздо большее спокойствие, чем можно было ожидать.

А вот я была не так спокойна. Из-за адреналина и постоянного ожидания все нервы находились на пределе. И мне совсем не нравилось, что за мной наблюдали. Вовсе не хотелось блуждать в темноте и, тем более, отправляться в такой час к колдунам.

— Пошевеливайся, Пас, — пробормотала я.

Ру шагал позади меня. Его легкие ноги едва задевали за препятствия. Не знаю, видел ли он ночью лучше, чем я.

Наконец Минна окончательно остановилась и негромко вскрикнула.

— Оставайтесь снаружи, — сказал Пас, двигавшийся за нею.

Минна кивнула. Даже по силуэту чувствовалось ее огромное напряжение.

Ру расчехлил свои ручные ножи и включил систему наведения.

Пас сделал несколько шагов и замер. Оно и понятно. Дверь здания, к которому мы приблизились, была перепачкана кровью. Казалось, что здесь постоянно кто-нибудь умирает.

Тошнотворный запах, тяжелое дыхание Паса и настороженность Ру действовали мне на нервы. Не соблюдая муэновских обрядов, я обошла Паса и распахнула дверь, в одной руке сжимая «Люггер», в другой — удавку. Но вообще-то мне хотелось повернуться и кинуться прочь.

Я ступила внутрь кошмара, вроде тех, которые страшно вспомнить, даже проснувшись утром.

Мы оказались на кухне. Ее заполняли разные предметы, используемые для поклонения водун[8]. И видимо здесь происходила настоящая бойня. Все кругом, даже пол и стены, покрывали кровавые брызги.

Если лоа Пьетро требуют именно этого, то они получили свое сполна.

Я пересекла помещение и направилась в гостиную. Ру замедлил шаг и начал блевать.

Большую часть комнаты занимал алтарь, покрытый роскошным покрывалом. На нем стояло множество свечей, бутылок с темной жидкостью и еще каких-то непонятных предметов. Посреди него располагался маленький гробик, в котором лежали, подозрительно обнявшись, две грубо сделанные куклы. У той, что изображала женщину, были короткие темные волосы, очень длинные ноги, маленькие груди и неправильные черты лица.

Как вы думаете, на кого она походила?

Другая кукла изображала мощного и довольно красивого мужчину.

Да, это были Перриш и Лойл, слившиеся в объятиях.

Над алтарем плыл неприятный запах, выводивший меня из себя.

Ру осмотрел комнату в поисках кого-нибудь живого и, наконец, сказал:

— Командир, наверху.

Подняв глаза, я увидела какое-то существо, спрятавшееся за ящики. Оно было едва живым и перепачканным кровью. Его широко распахнутые глаза испуганно бегали.

— Это же настоящее сумчатое, — сказала я удивленно.

— Какого вида? — спросил все еще бледный Ру.

— Точно не знаю. Я никогда их не видела.

Ру протянул палец к существу. Оно забилось в угол и затряслось.

— Командир, — позвал Ру дрожащим голосом.

Я знала, о чем он хочет попросить. Но я не могла ему этого позволить. Ведь мне необходимо оставаться самой сильной. Я отправила его следить за дверью, а сама пристрелила несчастное существо.

Пас, приблизившись ко мне, упал на колени и перекрестился.

— Сумчатое, — произнес он. — Это совсем плохо.

— Почему?

Пас поднялся на ноги и провел меня в соседнюю комнату. Там лицом вниз лежала какая-то женщина. Ее голову прикрывали подушки. Пас ногой отбросил их прочь и перевернул женщину на спину. Содержимое ее брюшной полости осталось на полу.

— Это и есть Далатто. — Его лицо стало еще более серым, чем шерсть сумчатого, а все тело затряслось от страха. — Я знаю, чья это работа… Одного хунгана по имени Лиза Тулу[9].