«Стороной, стороной» Стороной, стороной Шумно листья шелестят; Я не сплю, надо мной Тонко ласточки свистят. Я блажен, я могу Предаваться чувством ей, Лишь её берегу В ясной памяти своей. Колдовски тронут я Речью самой ходовой; Не дано забытья — Впечатления с лихвой. «Даётся под небом её предпочтенье» Даётся под небом её предпочтенье Пустому цветку: Достойное чувства другое растенье Несёт ей тоску. Случается мять ей душистое племя Во мгле дождевой: Любая минута – не лучшее время Для неги живой. Прекрасней ли было б её подчиненье Примеру друзей? То было б уныло – пускай треволненье Сопутствует ей. «На качели пришли мы без мысли резонной» На качели пришли мы без мысли резонной В полумгле дождевой. За речами раскрыл я свой зонт однотонный, Ты – расцвеченный свой. Прояснил я тебе щепетильные страсти, Да нельзя не вздохнуть: Их изысканный смысл убеждает отчасти, Тривиальный – ничуть. Уязвления в нас одинаково жгучи, Но крылаты на спад: Утешаемся мы, что соблазны летучи, Что спасает уклад. «Идя со знакомой, на диво любезной» Идя со знакомой, на диво любезной, Шутил осторожно о страсти коримой. Внезапно столкнулся с отчаянной бездной, Зиявшей во взоре ревнивости зримой. Невольно смутился: презрения стоит Язвящий другую на поприще хвата, Ведь он её чары любовью удвоит, Изменой – до капли лишит аромата. Сомнительна, впрочем, иная проруха, Дано ошибаться в чужом окаянстве. Порой не струится морозного духа, А сад отчего-то в морозном убранстве. «Румянца жар, актёрство, мишура» Румянца жар, актёрство, мишура, Нездешний лик и пряди вихревые Велят ему для мнимого добра Служить ей не впервые. Наказанный забывчив оттого, Что горести и тесные тенёта Рассматривать она влечёт его С орлиного полёта. Но что порой любая высота? Желанней грех и чувственные вкусы. На клавишах оставлена фата, А на скульптуре бусы. «Не только с юмором оценивает он»
Не только с юмором оценивает он — И с пониманием отчасти: Судьёй становится не всякий пустозвон, А раб исследуемой страсти. Не ваше поприще, не плод иметь ему — Нести критическое слово. Знаток он избранный для вас, и потому Гласит уверенно, сурово. Не распознаете вы псевдомудреца. А кто предмет его смущений? Средь осмеяния спокойный до конца, Реализующийся гений. «Хорошо бы спуститься к реке» Хорошо бы спуститься к реке, Где на ряби дробится луна, Где гитара, звуча вдалеке, Приворота полна. К сожалению, планы свои На песке создавал я порой. Вы не ждёте заветной ладьи. Вы томитесь игрой. Не хочу сокрушаться сейчас, А печалей немало терплю, Но, возможно, похож я на вас, Если вас я люблю. «Забыл я на время святую науку» Забыл я на время святую науку, Черёмухой пахло гнилое жильё; В окно занесла ты лилейную руку, Чтоб ливень обрызгал её. Давно светлоокой не видел я рядом, Остыли тревоги живой суеты; Лица дорогого коснулся я взглядом — И взглядом ответила ты. Не теплится в ком-то огня колдовского, Но кроется что-то, победно разя; Тут общего мало, но много такого, Чему научиться нельзя. «Протекли три стаи в виде клина» Протекли три стаи в виде клина, Протекли, курлыча надо мной; Вдалеке сомкнулась их община, Дождь объял округу пеленой. Журавли при встречах и разлуках Извещать умеют о себе — Ничего не ведомо о муках, О твоей безропотной судьбе. Ты всегда крепила дорогого Добротой святого образца — Не теряй с оглядкой на другого, Что несла с оглядкой на Творца! «Чуть улыбается с портрета» Чуть улыбается с портрета Певица редкой теплоты. Звезда хранила тайну света, Хранила тайну красоты. Вершили суд иные строго, Но суд их истинен едва ль; Она цветов объяла много, Сложила жатву на рояль. А запоздалому тюльпану Виднеться выпало при ней, Что помнить я не перестану Душеспасительно поздней. |
