Литмир - Электронная Библиотека

Пацаны торчали на лестничной клетке всю ночь, пили и курили. Некоторые из них периодически выходили на балкон, чтобы посмотреть, не подъехала ли к зданию машина. Один из них бросил пустую пивную бутылку с шестого этажа. Звук битого стекла, эхо которого раздавалось на лестнице, вспугнул меня, но никто больше даже не дернулся.

Периодически заходила парочка новых людей, и у них всегда было с собой пиво. Они расплывчато говорили о проблемах банды и типах оружия, которые были у разных банд. Я слушал так внимательно, как мог, но перестал задавать вопросы. Периодически кто-то снова спрашивал меня, откуда я. Они вроде наконец поверили, что я не был на самом деле из мексиканской банды, хотя некоторые из них оставались обеспокоены, что я «говорил по-мексикански». Некоторые из них невольно заснули, сидя на бетонном полу и упираясь головой в стену.

Я провел большую часть ночи сидя на холодных ступеньках, пытаясь не задевать выпирающие железки. Я бы тоже хотел поспать, но я слишком нервничал.

Наконец, Джей Ти вернулся. Утреннее солнце проникало на лестничную клетку. Он выглядел уставшим и занятым.

«Иди туда, откуда пришел, – сказал он мне, – и веди себя осторожнее, когда ходишь по городу». Когда я начал собирать свою сумку и планшет, он сказал мне, как правильно изучать людей.

«Не надо им задавать идиотских вопросов, – сказал он. – С такими людьми, как мы, нужно пообщаться, узнать, чем они живут, как они живут. Никто не будет отвечать на такие вопросы. Тебе нужно понять, как молодежь живет на улицах».

Я был в шоке от того, каким разумным казался Джей Ти. Казалось, что он был почему-то заинтересован в моем успехе или, на худой конец, считал себя ответственным за мою безопасность. Я встал и пошел к лестнице. Один из ребят постарше протянул мне руку. Я был удивлен. Когда я пожал ему руку, он кивнул мне.

Я обернулся и увидел, что все, включая Джей Ти, смотрели на нас.

Что можно сказать после такой ночи? Я не мог ничего придумать, так что я просто развернулся и ушел.

По дороге обратно в мою квартиру в Гайд-парке все выглядело совершенно иначе. Переходя из одного района в другой, я думал о границах территорий банд. Когда я увидел группу людей, собравшихся на углу, я задумался, не защищают ли они свою территорию. У меня была масса вопросов: «Почему люди вступают в банды? Какая от этого была польза? Не становилось ли им скучно торчать на лестничных клетках – и как кто-то вообще мог так долго терпеть запах мочи?»

Анкеты в моей сумке казались тяжелыми и бесполезными. Я начал беспокоиться о своих отношениях с профессором Уилсоном. Он бы точно не одобрил мое экспериментальное путешествие, в которое я отправился без его разрешения, и я задумался, не выгонит ли он меня из проекта, если узнает, что я сделал.

Голос моего отца – он сам профессор – зазвучал у меня в голове. Он всегда давал мне советы об образовании. В мои университетские годы он всегда подчеркивал необходимость слушаться моих преподавателей, и когда я уехал в Чикаго, он сказал мне, что ключ к успеху в аспирантуре – это наладить хорошие отношения с моими научными руководителями.

Я принял душ и стал думать об остатке своего дня. Были книги, которые мне нужно было прочесть, работы, которые нужно было писать, и одежда, которую нужно было постирать.

Но ничто из этого не казалось особенно важным. Я пытался заснуть, но это мне удавалось с трудом. Я не мог выкинуть прошлую ночь из головы. Я подумал позвонить кому-то, но кому? Я не был близок ни с одним из членов исследовательской команды Уилсона – и они, скорее всего, тоже бы не отнеслись с пониманием к тому, что я сделал.

Я понял, что, если я действительно хотел понять сложную жизнь черной молодежи в трущобах Чикаго, у меня был только один вариант: принять совет Джей Ти и пообщаться с людьми. Так что я вернулся назад в проджекты в Лейк-Парк, чтобы попробовать снова найти Джей Ти и его банду.

Мне не было страшно, когда я шел на север вдоль улицы Коттедж-Гроув-Авеню. Я нервничал немного, конечно, но я был уверен, что Джей Ти меня не считал за угрозу. В худшем случае? Будет стыдно. Он и его банда потребуют, чтобы я ушел, или обсмеют мое желание узнать их получше.

Я добрался туда где-то в два часа дня. На этот раз у меня с собой была упаковка пива. Напротив дома номер 4040 где-то с десяток молодых людей стояли возле своих машин.

Некоторые из них начали показывать на меня пальцем. Другие играли в гандбол, бросая теннисный мячик об стену. Когда я подошел поближе, они все обернулись, чтобы посмотреть на меня.

«Охренеть», – сказал кто-то. Тогда я увидел, как Джей Ти, стоявший опираясь на машину, улыбнулся и покачал головой.

«Пива хочешь? – сказал я, бросив ему бутылку. – Ты сказал, что мне надо потусить с пацанами, если я хочу знать, как они живут».

Джей Ти не ответил. Некоторые из парней начали смеяться, не веря своим глазам.

– Да он поехавший, я же говорил тебе! – сказал один из них.

– Ниггер думает, что будет с нами тусить!

– Я все еще думаю, что он из Латинских Королей.

Наконец Джей Ти заговорил. «Ладно, брат хочет с нами тусить, – сказал он невозмутимо. – Пускай тусит!»

Джей Ти улыбнулся и открыл свою бутылку. Остальные собрались вокруг и быстро расхватали оставшееся пиво. Тогда, к моему удивлению, они все вернулись к своим делам. Они, кажется, не обсуждали ничего важного и никаких преступных деяний.

В основном они говорили о том, какие диски поставить себе на машину. Пара из них занималась клиентами, раздавая пузырьки с крэком людям, которые подходили из соседних зданий или подъезжали на убитых машинах. Вдали я видел пару прихожан церкви на воскресной прогулке. Парочка гангстеров стояли на стреме напротив дома номер 4040, и через какое-то время парни, стоявшие возле машин, их отпустили.

У Джей Ти ко мне было много вопросов: «Ты всегда используешь эти опросы? Ты сможешь найти работу, когда закончишь это исследование? Почему ты не изучаешь свой народ?»

Последний вопрос впоследствии станет его любимым. Я чувствовал странную близость с Джей Ти, непохожую на связь, которую чувствовал с близкими друзьями. Это было бы трудно объяснить тогда и трудно до сих пор, но мы как-то быстро завязали близкую дружбу.

Я пытался вести себя непринужденно, когда Джей Ти задавал мне эти вопросы, но внутри я был очень рад, что ему интересна моя работа. У меня было чувство, что я говорю с кем-то, о ком большинство людей, скорее всего, ничего не знает. Я не знал, куда наши беседы нас могут завести, но я понимал, что получаю уникальный взгляд на жизнь в бедном районе. Было множество социологических исследований об экономически не вовлеченной молодежи, но большинство опиралось на сухую статистику безработицы, преступности и семейных проблем.

Я присоединился к команде Джулиуса Уилсона в надежде оказаться поближе к основам. Моя возможность сделать это стояла сейчас прямо передо мной. Периодически Джей Ти заходил в дом встретиться наедине с кем-то, кто приехал на машине.

Я немного играл в гандбол и, демонстрируя мои заработанные тяжким трудом пригородные футбольные навыки, подбросил теннисный мяч головой пару десятков раз.

Некоторые из гангстеров постарше интересовались моей личностью, моей ролью в университете и, конечно, причиной, по которой я вернулся.

Они выглядели такими же уставшими, как я, и, кажется, мы все получили какую-то разрядку от присутствия друг друга.

В целом я мало говорил. Я не задавал никаких «серьезных» вопросов – в основном про их машины, почему они так высоко их поднимают и меняли ли они масло самостоятельно – и быстро увидел, что эта стратегия может и сработать. Прошлой ночью я понял, что они не очень охотно отвечают на вопросы из интервью; они, наверное, достаточно получали такого от копов, соцработников и редких журналистов.

Так что я просто болтал с ними, пытаясь убить время и вести себя, как будто я тут раньше был.

6
{"b":"652989","o":1}