— Рилли, любимая, — шептал он, и каждый звук растекался во мне бархатной волной, ласкающей и заставляющей просить еще, — Маленькая моя, как же давно я мечтал об этом… — и цепочка поцелуев устремляется к моему лону. Я забываю, как дышать, я вся сосредоточена в одной точке, той, что касаются и ласкают его губы, той, которую, дразня, обводит его язык. Мои безвольно раскинутые в стороны руки, сжимают и мнут простыни, а губы могут только шептать:

— Пожалуйста… Пожалуйста, возьми меня…

Он выпрямляется и склоняется надо мной, чуть касаясь моего живота своим возбужденным членом, и это заставляет меня дышать часто и неровно…

— Пожалуйста… — шепчу я, открывая глаза и наталкиваясь на его внимательный взгляд. Он не отводит его, но как-то поспешно склоняется к моим губам, а в следующий миг мысль об этой непонятной поспешности вылетает из меня вместе с криком наслаждения. Он входит в меня резко и глубоко, и все взрывается во мне, а потом медленные, неторопливые движения качают меня на волнах, поднимая все выше и выше, чтобы, достигнув самой вершины, я вновь взорвалась под его напором и разлетелась тысячью сверкающих и переливающихся звездочек и, на самом краю улетающего сознания, услышала довольный стон моего мужчины…

Я лежала у него на груди, обняв его одной рукой и закинув на него ногу. И мне было очень удобно и очень комфортно в его объятиях. Я прислушивалась к ровным ударам его сердца и думала о том, что такого потрясающего секса у меня никогда не было. Нет, я не хочу сказать, что мои предыдущие мужчины были плохи в постели… Но, они все время куда-то спешили или чего-то опасались… Антон был нежен и терпелив, и я очень любила его… Но он не хотел детей до получения мной диплома, не позволял мне использовать контрацептивы, беспокоясь о моем здоровье, поэтому секс был только в безопасные дни и с презервативом…

— Ох! — страшная мысль пронзила меня, я невольно дернулась и тут же оказалась лежащей на спине, а встревоженный муж навис надо мной:

— Рилли! Что случилось? У тебя что-то болит? Тебе плохо?

— Не-е-ет… А мы предохраняемся? — от испуга не соображая, что говорю, выпалила я.

— Рилли… — облегченно выдохнул муж, — У нас стоит предохраняющее заклинание… А ты по-прежнему не хочешь подарить мне наследника? — как-то очень грустно прозвучали его слова.

Мне очень не хотелось его огорчать, но как объяснить ему, что я — это не я, что как волей непонятного случая оказалась здесь, так же в любой момент могу исчезнуть отсюда… И что-то очень настойчиво подсказывало мне, что беременность Рилли-меня, может не остаться у Рилли-Рилли… А в том мире для полного счастья мне только ребенка от эльфа не хватает…

— Анди… — провела я рукой по его щеке, — Я хочу… Но я хочу быть уверена, что с ним все будет в порядке, что на нем никак не скажется моя болезнь…

— Ты, правда, согласна родить ребенка?

Ох, как же мне не хотелось обманывать его!

— Да… — да, только не здесь и не от него…, - А заклинание еще сколько будет действовать?

— Где-то с полгода, ты ставила его незадолго до происшествия…

— Я больше не буду его ставить… — а вот здесь я была абсолютно честна, даже, если очень захочу, я не смогу это сделать…

— Люблю тебя, — наклонился он к моим губам, я зарылась пальцами в его длинные шелковистые волосы.

— Хочу, чтобы ты полностью была моей… — поймал он мои руки и поднес их к губам, целуя каждый пальчик.

— Я твоя…

Он медленно завел мои руки за голову, потом уселся на колени, крепко сжав мои ноги вместе и не позволяя мне пошевельнуться. Его руки пустились в ласкающее, возбуждающее, доводящее до полного изнеможения путешествие по моему телу. И то, что я не могла двинуться, только еще больше возбуждало меня. Я никогда не думала, что чувствовать себя такой беззащитной и покорной может быть так приятно. Он гладил мою грудь, чуть сжимая ее, он наклонялся и обхватывал губами мой сосок, слегка прикусывая его и вызывая у меня стоны и спазмы внизу живота. А я растворялась в его руках, в его губах, в его глазах, когда, чуть улыбаясь, он смотрел на меня и продолжал легко касаться моего тела.

— Совсем моя? — выдохнул он почти мне в губы, опять касаясь моего живота своей разгоряченной плотью и доводя меня этим до совершенно невменяемого состояния.

— Да… — забывая дышать, прошептала я, и в следующий момент оказалась перевернута на живот. Его руки подхватили и широко раздвинули мои бедра, и он медленно, очень медленно и очень глубоко вошел в меня.

— А-а-ах, — вдохнула я и не смогла выдохнуть… А он уже медленно скользил наружу, а потом также медленно внутрь…

— Дыши, — прошептал он мне на ухо, почти касаясь его губами, и я судорожно вдохнула.

Его движения становились все быстрее, и он все сильнее и резче притягивал меня за бедра, вызывая каждый раз сияющие круги у меня перед глазами, и я, уже не сдерживаясь, вскрикивала. Еще несколько таких сильных движений, и я распадаюсь на тысячи разноцветных осколков и безвольно повисаю у него в руках. Он замирает, проводит руками вверх, поднимая меня и прислоняя к своей груди. Моя голова откидывается на его плечо, и он находит мои губы, ласково касается их. Его руки гладят мою грудь, нежно обводят сосок, заставляя его собраться в твердый возбужденный шарик. Волны желания вновь просыпаются во мне и скатываются вниз живота, вызывая легкие сокращения мышц и давая мне еще отчетливее почувствовать его в себе. Чуть выровнявшее дыхание опять сбивается. А он продолжает ласкать мою грудь и играться с шариками сосков, и вдруг резко сжимает их. Огромная волна устремляется от моей груди вниз, заставляя с силой сжаться мышцы и разбивая только собравшиеся осколки. И мое громкое «а-а-ах!» на вдохе смешивается с его тихим «о-о-ох» на выдохе… Он продолжает удерживать меня, потом целует за ухом и осторожно укладывает.

— Люблю тебя, — нежно целует в губы, укладывает к себе на плечо, прикрывает одеялом и крепко прижимает. И я понимаю, что хотела бы остаться здесь навсегда…

Утро началось поздно, очень поздно… И началось оно с поцелуя…

— Рилли, дорогая, пора вставать…

— Не хочу, — прижимаюсь я к нему плотнее.

— Рилли, не капризничай, не успеешь позавтракать, и Кэмилл уведет тебя на тренировку голодной…

— И ты не защитишь меня? — притворно возмущаюсь я.

— Поэтому я предлагаю тебе встать сейчас, пока я еще не уехал и могу защитить тебя… — его губы опять целуют меня.

— Хорошо, — вздыхаю я, жалея, что ночь уже закончилась, — сколько у меня времени?

— Только принять ванну и быстро одеться. Можешь сразу надевать брюки и рубашку, чтобы потом не тратить время на переодевание.

— А ванна что, уже готова? — спрашиваю я с тайной надеждой на отрицательный ответ.

— Давно ждет тебя! — меня подхватывают на руки и кружат по комнате, я ахаю и обхватываю его руками за шею. Его неправдоподобные аквамариновые глаза смеются, я чувствую себя безмерно счастливой, и только маленький злобный червячок продолжает грызть и напоминать, что это все не мое, что все это счастье краденое…

После завтрака мы с Кэмиллом направились на тренировку. Он, правда, попытался поворчать, что просил меня выспаться, но Анди так цыкнул на него, что эта тема больше не поднималась. День сегодня выдался солнечный и безветренный, и тепло было буквально разлито по воздуху. Я шла по дорожке, подставляя лицо солнцу, и глупо улыбаясь… Мне было очень хорошо, и даже таинственная тренировка не могла испортить мое настроение…

— Поляна уже просохла, можно провести занятия сегодня там. К тому же, свежий воздух тебе не повредит, — как и вчера, Мастер перешел на «ты», едва мы остались одни и немного удалились от дома.

— Хорошо! На солнышке даже лучше! — весело ответила я ему.

— Посмотрим, что ты запоешь через четверть круга, — хмыкнул он в ответ.

Поляна была большой, заросшей светло-голубой коротко-стриженной травой, ее окружали высокие деревья, покрытые длинными свисающими гроздьями белых цветов. Я оглянулась, радостно улыбаясь и вдыхая нежный аромат.