Вышла из здания и застыла на порожках — ветер вовсю гонял мусор, дождь лил как из ведра, и в ближайший час погода явно не собиралась улучшаться. Посмотрела на часы и чертыхнулась — в семь, после уборки кабинетов, Надя закрывает здание нашей конторы, сейчас 18:34.

— Давай подвезу? — проговорил сзади Кир.

Шею обдало теплым дыханием, по телу пробежал табун мурашек. Сглотнула и хрипло прошептала:

— Если не трудно. В контору.

Усмехнулся:

— Стой здесь, я машину поближе подгоню.

Вышел из нашего укрытия и побежал к машине. Через минуту, я уже садилась в машину с ощущением, что что-то обязательно пойдет не так.

Ехали всю дорогу молча, правильные слова не находились — по горлу как будто наждачной бумагой прошлись, что даже не сглотнуть нормально. Сердце грохотало так, словно отбивает какую-то дробь, казалось, что даже Кириллу слышно его биение. Как только машина остановилась, вылетела из неё пулей и почти бегом пошла в контору.

Еще минуты две и не успела бы — Надя уже хотела включить сигнализацию. Договорилась с ней, что сама всё закрою и пошла в свой кабинет.

Вздохнула, стукнула от досады по столу, скривилась — опять ничего ему не сказала, убежала. Сзади скрипнула дверь — обернулась и застыла, глядя на зашедшего Кирилла. Сглотнула — вот он, шанс всё рассказать. И всё равно не решаюсь — ни единого слова не могу произнести, как будто немая стала.

Вздохнула глубоко и решилась — выдавила из себя:

— Кирилл, я сказать хотела… вздыхаю тяжело: — я должна сказать…

Подходит ко мне близко, резко хватает меня за талию — притягивает к себе:

— Т-ш-ш… тихо, не сейчас. — вмиг — впился мне в губы, охнула от неожиданности и растворилась в таких желанных все эти годы ощущениях.

Их губы слились в поцелуе. Его язык ласкал её рот, её зубки покусывали его язычок. Руки Кирилла расстегивали пуговицы на рубашке, задевая кожу. От этих прикосновений подкосились ноги, Алиса невольно всхлипнула то нахлынувшего на неё возбуждения. Кирилл тут же понял в чем дело, обхватил Алису за талию, и посадил ее на стол, не переставая целовать. Его губы ласкали ее тело и медленно приближались к груди — как же сильно он хотел её. Приподнял вверх бюстгальтер и стал ласкать её нежную кожу на груди. Целуя её соски, проводя по ним пальцами, он слушал, как она постанывает, и её тело прогибается навстречу его губам. Кир сгорал вместе с ней в этом огне чувств. Руки заметно подрагивали, от волнения и возбуждения, изучая её, такое любимое, тело. Прошелся руками по её стройным ножкам, поднял вверх юбку, отодвинул её трусики и нежно провел пальцами по влажной промежности Алисы. Она выдохнула и крепко вцепилась в его рубашку. Кир чуть отстранился и начал расстёгивать брюки, Алиса же начала нетерпеливо расстёгивать его рубашку. Пробралась своими нежными пальчиками к плечам и принялась нежно поглаживать.

Их стоны, горячие поцелуи, затуманенный взгляд — возбуждению, кажется, нет предела.

Тихий шелест фольги, томительные секунды и Кирилл стал медленно входить в Алису, наслаждаясь ощущением. По кабинету прокатился их сдвоенный стон.

— Алиса, девочка моя… — шептал Кир, целуя её нежную шейку: — Как же я скучал, девочка моя…

Алиса извивалась под ним, стонала, а Кирилл двигался в ней все быстрее и быстрее.

— Кирилл… — только и смогла прошептать Алиса, чувствуя как скоро, её накроет волной удовольствия.

— Да, моя маленькая. — прошептал он, нежно на ушко: — Отпусти себя Лисенок, кончай. — и прикусил ушко.

Алису тут же накрыло мощной волной удовольствия, по телу пробежали сотни мурашек, внизу живота рассыпались миллионы нежных, сыпучих частиц, оседая приятной теплотой.

Ещё пара движений, и Кирилл догнал Алису, получая сильнейший взрыв удовольствия.

Кир обнял её несопротивляющееся тельце и стал нежно поглаживать по спине, пытаясь отдышаться.

Облокотилась на Кира, до сих пор плохо соображая затуманенным разумом. Где-то на задворках сознания понимала, что мы совершили жуткую глупость. Но, черт, до чего же приятную…

Вздохнула, чуть отстранилась и стала приводить себя в порядок. Стало как то неуютно, стыдно, готова была сквозь землю провалиться, от такого безрассудного поступка.

Кирилл, справившись быстрее меня, с интересом наблюдал за моими движениями.

Глубоко вздохнул, потер устало глаза:

— Алис. — взял за руку: — я хочу быть с тобой. Мне не хватает тебя. — привлек меня к себе, осторожно поцеловал в висок: — Если что-то было, я уже давно тебя простил.

Замерла в его руках, в солнечном сплетении зажгло невыносимой болью. Оттолкнула его, из глаз покатились крупные слёзы — опять это чувство паршивости.

— Уходи. — шепчу убитым голосом.

Смотрит на меня обеспокоенно, руку протягивает:

— Алис…

Перебиваю его задыхающимся от слёз голосом:

— Уходи! Сволочь ты Верестов.

Посмотрел на меня устало:

— Никуда я без тебя не пойду. Бери что хотела, и я тебя домой отвезу. — посмотрел на меня твердо: — В таком состоянии я тебя одну никуда не отпущу.

Вздохнула зло, взяла нужные документы и нервно бросила:

— Поехали.

Доехали до дома молча, уже думала, что так и расстанемся — не сказав друг другу и слова, но нет — ошиблась. Кажется он никогда не оставит меня в покое.

Вот как ему говорить о сыне, если он до сих пор уверен, что я ему изменила?

Вздохнула устало:

— Ну что ты от меня хочешь?

— Хочу, чтобы рядом с тобой не было всяких Олегов. Хочу, чтобы ты со мной была!

Хмыкнула нервно:

— А не много ли ты хочешь?

Посмотрел на меня устало, с надеждой:

— Я просто хочу быть с тобой. Хочу, чтобы у нас всё было иначе.

Сглотнула подступающую горечь в горле:

— Знаешь, всё могло быть иначе… Я ведь и правда тебя любила.

— А сейчас?

— Что?

— Сейчас любишь?

Кажется, этот странный разговор пора заканчивать. Зачем я только согласилась с ним ехать? Ведь знала же, что ничего хорошего из этого не получится. Дома Максим ждет, а я тут сижу. Надо уходить, бежать… С этим человеком нельзя находиться рядом, слишком сильные эмоции он у меня вызывает. И чего он, собственно, добивается? Неужели ему тогда было мало?

— Нет. Сейчас я люблю только маму и…

— И?!

— Неважно! Я прошу тебя, отстань! Живи своей жизнью, а в мою не лезь. Нет там для тебя места.

На улице дождь, как по заказу, а я в босоножках. Ладно, все ровно не далеко идти.

Только открыла дверь, схватил за локоть. Взгляд тяжёлый, злой, таким можно было бы убить.

— Так зачем же ты со мной трахалась?!

Молчу, а что сказать? Дура…

— Молчишь?! Неужели ты и правда, такая сука…

— Правда.

И зачем я только затеял этот разговор?

Отпустил руку, разблокировал двери.

— Можешь идти.

— До завтра Кирилл Владимирович.

Она быстрым шагом дошла до подъезда, даже не обернулась.

Всегда умела держать себя в руках. Но только рядом с Верестовым это было сложно. И все же смогла уйти, а не убежать. Уйти с ровной спиной и не обернуться. Это было сложно, чувствовать его взгляд на спине тысячами раскаленных иголок.

Вошла в подъезд и кажется, только сейчас нормально начала дышать. Руки, ноги дрожат. Как же я дошла и не упала… Ладно, вдох-выдох, надо подниматься…

Открываю дверь, и вот оно, счастье моё бежит.

— Мама прришла!..

Из кухни выглянул Отец, посмотрел на меня задумчиво, кивнул в сторону гостиной:

— Пойдем, поговорим?

Вздохнула, кивнула ему, перевела взгляд на Максима:

— Солнышко, я сейчас с дедушкой поговорю и приду к тебе.

— Хорофо. — кивнул и побежал обратно к себе в комнату.

Прошла в гостиную, встала у окна и с неуверенностью посмотрела на отца.