— Эй, уважаемые, — не вовремя прикусила язык, в прошлый раз меня пронзили стрелой, в этот может и похлеще.

— О, смотрите, баба! — рыкнул один из всадников, призывая остановиться. Так, Анна, не дрейфь, я была сама любезность, когда спросила, не подскажут ли мне как можно добраться до города или хотя бы выйти на трассу. Последние слова им показались отчего-то смешными, а я сжалась, ой, зря полезла.

— Милочка, так ты заблудилась?

— Нет. То есть, немного, вы поможете?

— Отчего бы и нет? Чем заплатишь?

— У меня нет денег.

— М…жаль, — что-то в его жесте мне не понравилось, что-то похотливое проскользнуло в нем и я, не решаясь искушать судьбу, развернулась и быстро зашагала в противоположную от них сторону, они засмеялись, что мне было знаком к тому, чтобы я побежала. Бежала и молилась, чтобы они за мной не погнались, к счастью, они этого не сделали, то ли я была плохим экспонатом, то ли у них нашлись дела поважней, впрочем, какая разница. Не успела я хоть немного порадоваться своему успеху, как оказалась снова в непростой ситуации. Когда бежала от них, даже и не заметила, что оказалась в лесу, и теперь не знала как выбраться оттуда. Ему не было видно ни конца, ни краю, и даже опушка куда-то затерялась. Отлично! Просто отлично.

Мне пришлось долго плутать по лесу, прежде чем до меня дошло, что я заблудилась окончательно и бесповоротно. Когда солнце начало опускаться, я рухнула на землю и зарыдала, кусала руку, чтобы не закричать, сжимала кулаки, унимала дрожь, но все было тщетно — я заблудилась и в ближайшее время меня никто возможно и не найдет.

— Мне страшно, мама, пожалуйста, приди, приди, молю тебя, — было бы странно, если бы на мой зов откликнулись и еще странней и страшней, если бы ответили. Я закрыла глаза, совершив самую большую ошибку, нельзя такое делать, если ты одна в лесу без оружия, спичек, палатки и вообще — без ничего, тем более, если ты заблудилась.

Хорошо, что проснулась, а не попала в загробный мир, но проснулась я ночью, уже страшно. Меня окружали тишина и темнота, луна еле пробивалась сквозь заросший лес, я подтянула ноги к груди, приблизившись к дереву, хоть с этой стороны никто не подойдет и не увидит, дерево было достаточно широким, чтобы скрыть меня, но только сзади. Лес был пустынно и обманчиво тих, и эта тишина гулкими стуками отдавалась в ушах, я боялась даже дышать, лишь сидела и смотрела в одну точку, стараясь избавиться от дурных мыслей, стараясь вообще ни о чем не думать. Немного погодя, к страху прибавился и собачий холод, я же уснула на холодной и влажной земле, дура. Позже — затекла нога, разболелась спина, глаза слипались, а страх и холод не уходили. О, как же в этот момент хотелось оказаться в объятиях матери. Аня, только не плачь, не смей плакать, тебя уже ищут, тебя ждут, любят, не смей плакать. Подул сильный ветер, а за ним последовал волчий вой. Мамочки. Он не был в отдалении, но и не прозвучал прямо надо моим ухом.

— Боже, спаси и сохрани, прошу тебя, — истерика чуть ли не парализовала меня, как только я снова услышала вой, но уже поблизости, даже не подумав, вскочила и со всей силы рванула подальше. Несколько раз я падала и мне казалось, что сейчас стальные зубы сомкнуться на моей шее, но ничего не происходило, а обернуться боялась. Боялась, что увижу там стаю волков: голодных, опасных, кровожадных волков, которые бы, не думая, вонзились в мою плоть, отрыва… черт, не можешь думать о хорошем? Стоило мне еще немного пробежать, как я увидела тень, все что я смогла сделать, так это пискнуть, и, споткнувшись, покатилась кубарем, полетев вниз. Все — конец моей никчемной жизни.

М…м…м, пахнет вкусно. Связная мысль появилась в моей голове, прежде, чем я открыла глаза. Для пущей убедительности я еще раз моргнула, но видение не исчезло — чуть дальше от меня горел небольшой костер, возле него сидел человек и крутил вертел, так вот откуда этот божественный запах.

— Вставай и поешь, — голос очень знакомый. Эй, подождите-ка!

— Ты? Это ты, — но голос меня на сей раз подкачал, я закашляла от приступа боли.

— Даже твой организм против твоего сквернословия.

— Почему ты здесь?

— Что за нелогичный вопрос. Так ты подойдешь?

— Нет. Не могу. У меня нога болит, — нет, я не привирала, мозоли теперь были знатными, да и кажется, я вывихнула ногу когда скатилась. Но я бы могла встать, могла, но не хотела. Мужчина недовольно фыркнул, а я готовилась к словесному поединку, но его не случилось, он лишь на большом листе непонятного растения положил часть жаренного мяса, вручив его мне, сам же присел рядом, полностью сосредоточившись на моей ноге.

— Где именно болит?

— Везде.

— Конкретней, — еле выдавил он, видно словесного поединка не избежать.

— Лодыжка, кажется, я ее подвернула и стопы, я натерла мозоли.

— Я осмотрю?

— Ага, чтобы потом опять меня приковал, извращенец.

— Еще раз так назовешь, скормлю тебе помёт.

— Ты что, не можешь слово дерьмо произнести, — мужчина застонал, грубо скинув мою обувь.

— Больно.

— Терпи, — я приподнялась и увидела ужас, ноги кровоточили, но ран я не видела, их просто не могло быть.

— Даже мы, переходя Хэлкараксэ, так не натоптали свои ноги, как ты, даже и не пройдя несколько десятков лиг.

— Уж прости, я не любитель походов, как вы.

Мужчина осторожно коснулся ноги, щупая, а я почему-то замерла, позволяя ему меня трогать, словно так все и должно быть. И с чего вдруг у меня появилась уверенность в том, что он мне не причинит зла, просто уверенность, за которой последовала и защищенность, и теплота от осознания, что я больше не одна в этом лесу, все эти чувства вызвало одно лишь его прикосновение.

— Спасибо, — мужчина повернулся ко мне, удивлённо подняв брови, — думаю, это ты спас меня от волков.

— Не знал, что ты знаешь такие слова.

Мужчина намочил тряпку со своей фляги, вытирая мои ноги и это было по меньшей мере странно, а все волшебство момента было вычеркнуто и выдавлено реальностью. Я вообще не люблю когда ко мне прикасаются, а некоторые части тела вообще являются табуированными. Я попыталась отнять свою ногу, на что получила тяжелый взгляд рядом сидящего.

— Я могу и сама.

— Не сомневаюсь, — мозоли местами полопались и больно щипались. Хоть бы закрыть глаза и проснуться дома в своей уютной и теплой комнате, на мягкой кровати, где за дверью раздается голос мамы. Вот сейчас закрою глаза и все будет как прежде, но…

— Ешь, пока не остыло. Я обмотаю твои ноги, — мне не пришлось повторять, хоть отвлекусь на еду, не думала, что такая голодная, но набросилась на мясо как зверь, — так я тебя еще и от голодной смерти спас?

— Курица просто великолепна. Спасибо, — улыбнулась я широко, откусывая от сочного мяса, еда всегда поможет.

— Курица? Где бы я тебе тут курицу нашел? Это крольчатина, — хмыкнул мужчина, а я замерла, я ем мясо кролика, кролика… я сплюнула, отбросив кусок мяса, меня начало тошнить.

— Что ты сделала? Я зря охотился?

— Ты убил кролика, — незнакомец закатил глаза, снова поворачиваясь к моим ногами, а мне вдруг стало неловко и стыдно за свое нелогичное поведение, он тут, понимаете, охотился, трудился, а я его труд выбросила.

— Эм, — попытка привлечь таким образом его внимание не увенчалась успехом, мужчина сосредоточенно затягивал полоски ткани на моей ноге. — Извини.

— Да?

— Прости, простите, что выкинула мясо, я никогда раньше не ела крольчатину, и никогда не представляла, что можно зарезать кролика, такое милое, пушистое и безобидное существо.

— Откуда ты свалилась, — усмехнулся мужчина, — вывиха нет, но лучше уж не тревожить ногу на время.

— Ага, в лесу-то.

— Ты поедешь со мной.

— Нести на руках собрался?

— Нет, я ведь здесь не один, — улыбнулся мужчина, а я вдруг ощутила небывалую усталость и сомкнула веки. Последней мыслю, промелькнувшей в моей голове стало — я не вернусь домой.

========== Глава II ==========