Наконец, мне открылась иная картина, и теперь я уже не думала, что замок так и безлюден, туда-сюда шастали эльфы, не обращая на меня внимания, в холле разгорелось настоящее представление, словно давние родичи не видели друг друга сотни лет, тут явно что-то намечалось, а мне это было как раз на руку. У проходившего мимо эльфа я спросила о продуктах, ссылаясь на то, что по поручению Келегорма, я должна была подготовить походный рюкзак. Эльф мою ложь воспринял, и отвел в кладовую, выделив небольшую матерчатую сумку. Естественно, я набила его до отвала. У того же эльфа я спросила как выйти, он любезно все объяснил и когда я с ним уже попрощалась, довольная собой, он вдогонку бросил.

— А как вас зовут?

— Анна, — сказала я, сразу же пожалев, что назвала ему свое настоящее имя. И, боясь реакции, дала деру, забыв о том, что должна была еще украсть и оружие и коня. До деревни я тогда, естественно, не добралась. В попытке побыстрей сбежать, чтобы замок больше не был виден, я пошла в черт знает какую сторону. Я шла может и долго, но мне казалась, что не продвигаюсь ни на метр: вокруг было все так однообразно, острые холмы, голая земля, большие камни, истязавшие мои ноги. Несколько раз я хотела выкинуть свою ношу, настолько сильно она на меня давила, но каждый раз я лишь садилась на землю, переводила дух и снова пускалась в путь непонятно куда.

Времени было полно, никто не гнался за мной, никто не бил, и мне даже показалось, что я снова дома, просто решилась пройтись до дому иным путем, окольным путем. Первые десять секунд в это было легко поверить, но затем… нет, пустынные поля, недоброжелательный воздух отогнали наваждение. Так все ли после смерти попадают в Средиземье, или я одна такая счастливая? И почему меня занесло именно сюда? Кто так распорядился и, главное, почему, чтобы я опять прожила еще одну серую жизнь. Но я точно не умерла, нет, я живу, дышу, мыслю, хотя толку-то от этого мало. Посильней укутавшись в плащ, дабы укрыться от сильного ветра, я прибавила шаг, то ли стремясь к новому будущему, то ли к своей гибели.

***

Собрание, призванное вновь для объединения народов, ни к чему дельному не привело. Все понимали силу врага и необходимость сплотиться, все поддержали идею взаимопомощи, но стоило перейти к настоящим делам, а не речам, как все отказались, решив, что пока не время. Майтимо, словно изначально знал чем закончится сбор, не выказал ни единой эмоции, хотя и раньше он особо не отличался проявлением эмоции. Рыжий лишь устало опустился на стул, прикрывая глаза ладонью. Остальным, кажется, и вовсе не было дела, они лишь приехали ради широкого пиршества, а некоторые еще и с целью повидать Однорукого призрака, нельзя было не заметить скрытых взглядов, направленных на него, некоторые смотрели на него с восхищением, другие же с неприкрытой злобой, либо отвращением, и я не мог их винить. Как ни странно. Но вот вид Келегорма меня привлек: охотник явно был не в своей тарелке, озирался, огрызнулся, ничего нового, но сейчас он точно не был здесь, мысленно он рыскал в поисках потерянного, и то и дело, бросал испепеляющие взгляды на Майтимо, и его взгляды точно не касались темы собрания. Тот их, конечно же, видел, но ничего не отвечал. Стоило огласить, что собрание считается оконченным, как охотник сорвался с места.

— Я тоже с тобой, — вдогонку ему прокричал Куруфин.

— Куда они собрались? Они не будут на пире? — обратился отец к Кано, что стоял рядом со мной.

— Наверное, в людское поселение.

— И что они там забыли? — вопрос явно риторического характера, но Кано все же счел нужным ответить на него.

— Ищут…

— Дядя, — Майтимо встал, увлекая моего отца, а мне стало интересно зачем они все же поехали туда прямо перед началом праздника.

— Кано?

— Да, мой милый?

— У вас все в порядке?

— Не считая очевидного? — кузен улыбнулся. — Абсолютно.

— Почему тогда Келегорм был таким злым?

— Майтимо, — Кано помедлил, окидывая меня взглядом, затем лукаво улыбнулся, — спроси у него сам, что-то ты в последнее время его избегаешь.

— Нет. Вовсе нет.

— Разве нет, душа моя?

Кано был прав. Но я не мог все же видеться с Рыжим, не знаю какие силы удерживали меня от того, чтобы зайти к нему в комнату, сесть на пол, прислонившись к креслу, где он сидит, и говорить ему обо всем без утайки, как тогда, как раньше. Может, я понимал, что так как раньше уже не будет, и поэтому опасался, что Майтимо воспримет меня совсем не так? Не как своего кузена, а как одного из воинов.

Внутренний двор замка, на удивлении, был тих, кажется, все уже собрались в зале для торжеств, мне бы тоже стоило присоединиться к ним, однако тянуло меня сейчас совсем в иную сторону, и я поддался порыву. Странно, что он привел меня к нежданным эльфам — Амбаруссат.

— А вы тут чего забыли? — всегда радостные братья сейчас выглядели поникшими, удрученными, а у одного было вообще красное ухо.

— Валар! Амрод, кто тебя так?

— Вообще-то Амрас, но спасибо за заботу, — я долго не виделся с близнецам, и видел перед собой абсолютно других эльфов. В них словно растоптали, а затем и вовсе убили их наивность, ребячество, они выросли, черты лица стали острее, как и их характер. Трудно было не заметить очевидное. Они сейчас мне чем-то напомнили Куруфина, а не Майтимо, и я не мог не удивиться своему открытию. Лисята стали совсем другими, и от этого у меня на сердце отчего-то опустился тяжелый груз тоски. Я сглотнул, прочищая горло.

— Так что случилось?

— Кузен, тебя Нельо прислал?

— Нет.

— Тогда почему ты не на празднестве?

— Решил проветриться.

— Вот и проветрись.

— Амрод, отчего ты на меня так реагируешь?

— Я? Как я реагирую?

— Я тебя обидел чем?

— А сам как думаешь?

— Хватит уже, — прорычал его близнец, — все нормально, Фингон. Ухо мне открутил Келегорм, что я не уследил за его…эм…вещью. Все хорошо, правда. Иди вовнутрь, Нельо тебя вскоре разыщет.

Удивительно услышать от близнеца такие речи, но я лишь кивнул, и повернулся обратно. Выросли, так выросли, ничего не скажешь. Итак, что мы имеем? Келегорм зол на Майтимо и близнецов. Ох, кому сдались эти внутренние перводомские разборки. Мы уже давно не в Тирионе, чтобы позволять себя влезать в личные дела друг друга. Я уже входил в зал, как выхватил голос, доносящийся с боку.

— Так ты видел ее?

— Нет, Морьо, я ее не видел.

— Кто же она, что Келегорм и Куруфин взъелись на старшего и младших?

— Она из людского рода.

— Какой позор.

Подслушивать дальше было выше моих сил, я и так чувствовал себя отвратно, что сразу же не ушел, а сейчас, я ведь не смогу отпустить услышанное, Майтимо об этом точно прознает, и…

— Сын, куда ты пропал? Мы тебя заждались.

Я ничего не ответил, просто позволил отцу повести меня вслед за собой, вовлекая в водоворот. Кажется, не было и того напряженного собрания, на котором каждый представитель не преминул вставить свое резкое слово, сейчас все были рады друг другу настолько, что их можно было принять за родственников. Разительное отличие, и я не мог ответить, нравилось мне это наблюдение или же нет, просто очередная вещь, про которую я благополучно забуду, но мелочь, которая способна была завладеть моим вниманием, приковать его и заставить хотя бы на время владеть моими мыслями. О чем это я? У меня и так полно других дел, о которых я должен беспокоиться. Мне так и не удалось поговорить с посланниками из Гондолина. Было неожиданно видеть их здесь, от них никогда не бывает вестей. Никогда я не смел даже просить увиденных мною посланников о встречи с братом. Раз он решил оградиться от меня, от всего Средиземья, то, пускай, если ему будет так лучше, пусть царствует в своем королевстве, подальше от зловонных выделений этого мира.

— Как тебе собрание? — я обернулся на голос Майтимо. Мы с ним на самом деле мало общались, я избегал его, это честно, и он особо не искал со мной встречи.

— Я думал, что будет хуже, а ты?