– Может, отключишь его систему коммуникации?
– Отличная идея.
Пока мы переговаривались между собой так, точно никакого Коннора здесь нет, сам андроид на столе недоуменно, но с легким испугом перекидывал взгляд. Едва только в воздухе прозвучало предложение заткнуть рот машине принудительно, и предложение это дополнилось звуком моего поворачивающегося стула, как Коннор вдруг тревожно попытался возразить:
– Постойте! Не…
Женские пальцы в синих перчатках несколько раз ударили по клавиатуре, и в глубинах машины послышался легкий щелчок. Теперь андроид беззвучно открывал и закрывал рот, беспомощно осматривая нас снизу вверх. Выглядел он сейчас как несчастный, продрогший щенок посреди толпы незнакомых и жестоких людей.
Ассоциация вызвала во мне неприятные эмоции. В конце концов, я не Златко и уж точно не собираюсь извращаться над существом, пусть даже оно и не испытывало чувств в отличие от девиантов. Откинувшись на спинку стула, я сложила руки на груди и со сжатыми в тонкую полоску губами посмотрела на RK800 в упор. Тот так и продолжал тревожно смотреть по сторонам, видимо, в поиске спасения.
– Еще не разочаровалась? – с едва уловимым ехидством произнес девиант, все так же стоящий со скрещенными руками.
– Я отдала двадцать пять тысяч не для того, чтобы слышать его речи. Меня интересуют его мозги. Думаю, он может нам дать очень много.
– По-моему, это были деньги на ветер.
– Не смотри так поверхностно. Это же революционный прототип, у него наверняка есть нужный код.
Разговоры о ком-то в третьем лице, пока этот кто-то находится рядом, для нас с Майлзом стали нормой за столько времени работы. По началу мы оба испытывали некоторый стыд, точнее, Майлз испытывал стыд перед собратьями, я же скорее просто неловкость. Постепенно у нас обоих это ощущение сошло на «нет». Но я была уверена, что RK800 вызвал у Майлза куда более неприятные эмоции, чем нейтралитет. Об этом говорили грубые обращения андроида к охотнику за девиантами, блестящие холодом голубые глаза, слегка вздернутый подбородок.
Вообще Майлз выглядел всегда дружелюбно – так спроектировал его «Киберлайф». Овальное лицо, открытый взгляд голубых глаз, всегда слегка вздернутые уголки тонких губ. PL600 не отличался высоким ростом, но был, как и все машины, атлетически сложен. Однако даже за самой милой мордашкой может скрываться сущий дьявол. У Майлза этот дьявол проявлялся порой либо в едких замечаниях, либо во враждебном отношении к некоторым побывавшим здесь андроидам.
– Есть для меня работа?
Мягкий, чуть высоковатый голос Майлза вывел меня из раздумий, и я, прикусив нижнюю губу, потеряно посмотрела на него через плечо. Только когда андроид вздернул брови, тут же поняла, что именно он имеет в виду.
– Да… да, вообще-то есть, – я снова вернулась к столу, но на этот раз к расположенному слева монитору. Скрытый интернет-ресурс тут же показал почтовый ящик с приходящими заказами. – Утром пришел запрос на заказ. К вечеру я должна дать ответ.
– Кого проверять?
– Некий Альберт Шоу хочет заполучить компромат на Лео Манфреда, – я прокрутила сообщение на мониторе, напрочь забыв о застывшем андроиде на столе, что, кажется, пытался рассмотреть диагностические мониторы. Увы, ему не хватало для этого угла обзора. – Пытается доказать, что тот связан с наркотой. Нужно осмотреть обоих и убедиться, что они никак не связаны с властями. Не хватало нам попасться на ФБР.
Майлз, принимая в учет задание, тут же убрал руки за спину. Он вновь был похож на солдата, разве что не хватало сменить домашнюю одежду на военный зеленый костюм. Оставив экран в покое, я полностью развернулась на стуле к девианту и безучастно посмотрела на него снизу вверх, ожидая вопросов. Белый халат подолами болтался по обеим сторонам подлокотников.
– Сколько предлагает?
И почему я не удивилась, услышав этот вопрос? Видимо, я все же очень плохо влияю на девианта, настолько сильно ему стали важны товарно-денежные отношения.
– Три тысячи, – без какого-либо интереса произнесла я.
– Три тысячи за наркотики? – не веря в услышанное переспросил Майлз, слегка нахмурившись. RK800 все это время внимательно слушал наши разговоры, перестав вертеть головой.
– Там не так много работы, так что и цена соответствующая. Это тебе не «Киберлайф» шантажировать, – я напомнила девианту об утренней сделке, и тот понимающе хмыкнул. Никогда не доставляло проблем его в чем-то убедить, по крайней мере мне. Хотя с другими он и не общался.
Заказы всегда были для нас своеобразной игрой, процесс которой стал скучным и пресным с течением времени. По началу совместная работа была напичкана притирками и попытками ужиться вместе, в конце концов Майлза я нашла девиантом, и тому приходилось привыкать к более хорошему отношению, чем за все то время, что мы не были знакомы. Не говоря уже о том, что нам обоим пришлось налаживать систему незаконного сбора компромата с нуля. Только если в начале пути этот процесс был полон страхов, сомнений и проблем, то теперь мы словно выполняли нудную работу. Настолько сильно уже вся система была налажена, что проблем практически не возникало.
– Постарайся как можно быстрее, заказчик ждет ответа до девяти вечера, – я посмотрела на наручные часы, отмечая переход стрелок за один час по полудня. Глаза вновь начинали сонно слипаться.
– Будешь сидеть с этим здесь?
Слово «этим» было сопровождено небрежным кивком головы в сторону лежащего андроида. RK800 нахмурил брови от такого движения. Наверняка был бы у него включен коммуникатор, и мы бы услышали в ответ упрек в духе «как будто я здесь сам хочу находиться».
– Недолго, – я пожала плечами, уложив руки на стул между ног. Вновь начала качаться из стороны в сторону как девочка. Девочка тридцати двух лет, забавно.
Майлз кивнул головой как бы в знак прощания, и вышел. Но то было бессмысленно, ведь мы оба знали, что я всегда провожала его перед выходом на улицу. Даже не смотря на способности и проворство Майлза, его одиночные походы из дома всегда напрягали меня. Неспокойное нынче время, как бы до изъятий андроидов не дошло.
Повернувшись к смотрящему на меня RK800, я закусила губу и слегка улыбнулась. Смотрит так, как будто я его ушатом дерьма облила. Черные зрачки расширены, карие радужки насыщенного оттенка искрят. Его постоянные повороты головы из стороны в сторону заставили некоторые пряди волос выбиться из прически, губы были плотно закрыты. Уж насколько Майлз был милым и добродушным на вид, но этот некий Коннор был совсем иным: изящным, совершенным. По настоящему красивым.
– А ты красивый, – усмехнулась я. Андроид не выказал никакой реакции, вернувшись обреченным взглядом в потолок.
В течение пяти минут я настраивала программы в компьютере на диагностику изменений заводских установок машины. Процесс обещал быть долгим, учитывая, как много функций и кодировок находилось в этой прекрасной голове с темными волосами. Моя же техника для таких вещей слегка устарела, так что придется прождать минимум часов пять прежде, чем все бегунки дойдут до конца.
Андроид перестал таращиться на меня. Теперь прототип детектива смотрел строго перед собой, лишь изредка вздрагивая черными ресницами с некоторой обреченностью. Его грудная клетка размеренно вздымалась, широкая мужская грудь манила имитированным рельефом мышц. Еще несколько минут беспечно рассматривая машину без всякого стеснения, я оставила андроида в полном одиночестве, поднявшись в дом.
Мой дом был небольшим, но вполне приличным. Не так тяжело приобрести одноэтажное пятикомнатное здание с широким двором и крупным подвалом, будучи одним из инженеров-кодировщиков крупной компании. Прошло уже четыре года с того времени, и этот дом стал единственным положительным напоминанием о прошлой жизни.
Девиант имел свою комнату. Помню, как округлились его глаза в первый день жизни здесь, когда я сказала, что у него будет свой уголок. Посмотрел так, как будто я изъявила по утрам кислоту выпивать. В его комнате я бывала крайне редко, но если и бывала, всегда отмечала, насколько сильно он не любит лишних мелочей. Бордовые стены с золотым рисунком остались прежними, стол с аквариумом, шкаф с одеждой, постель, на которой никто так ни разу и не спал, телевизор, который работал, почти не переставая. Последнее сначала казалось странным, но позже я заметила, с чем это было связано – Майлз не любил тишину.
