В гостиной раздался звук битого стекла. Во всём доме, кроме кухни, царила темнота, и потому первым делом я попыталась включить свет во всех ближайших комнатах, однако когда я это сделала в гостиной, возникло стойкое желание выключить его обратно. Двое мужчин в чёрными горнолыжных масках на голове резко переглянулись в мою сторону. Видимо, никто из них не ожидал застать дома хозяев. Один из них в ту же секунду оказался рядом и закрыл мне рот прежде, чем я успела позвать Дэвида. В руках мужчины блестел кухонный нож.

– Ты сказал, что дома никого!

– Да какая теперь разница, наверняка в таком доме есть что взять. Эй, детка, – мужчина аккуратно погладил острым лезвием по моей щеке, и я ощутила приступ паники наряду с засасывающей чёрной дырой в желудке. – Проведёшь нам экскурсию по самым интересным местам своего дома? Обещаю, за это мы не станем тебя сильно мучить.

Мужчина резко дёрнулся и выронил нож. Осколки стекла посыпались вниз, и вор медленно осел на пол, уткнувшись лицом в лужу вина. Дэвид стоял неподвижно, в его руке осталось лишь горлышко от бутылки. Что случилось дальше я не видела. Оставшийся вор, завидев лежащего друга на полу, бросился на андроида и тот резко отбросил меня в сторону. Капсула, в которую я врезалась, опасно пошатнулась, но тут же вернулась в прежнее положение, едва пропищав. Когда я встала, оба вора лежали на полу. Казалось, будто они усердно слизывали алкоголь с пола.

Полицейские приехали только через час после звонка, и я вновь убедилась в скором развале этой страны. Мужчины в форме и с пистолетами наперевес усадили связанных воров в машину, что-то говоря об «очередном набеге этих подонков». Завидев капсулу, один из них удивлённо перекидывал взгляд с меня на андроида, видимо, в попытке понять кто из нас человек. Вскоре машины скрылись в другой улице.

– У тебя кровь, – едва свет от мигалок полицейских исчез, я пригляделась к своему спасителю. Должно быть, тот полицейский присвоил статус «андроид» мне. – Она твоя?

Дэвид аккуратно стёр струйку крови с правой щеки. Бурая жидкость продолжала вытекать из раны, оголившую серую, блестящую стальным оттенком мышцу.

– Наличие крови позволяет человеку чувствовать себя более комфортно рядом со мной. Присутствие бессмертного существа вызывает у людей чувство опасности.

– Нужно обработать.

Был ли в этом смысл, я не знала, но Дэвид не стал сопротивляться, и я, усадив его на кухонный стул, принялась аккуратно протирать место вокруг раны спиртом.

– Это вообще может помочь? Я медик, но роботов мне не приходилось лечить.

– Раньше такого не случалось. Могу лишь предположить, что благодаря биологическому материалу, из которого я состою, некоторые медицинские препараты могут вызывать должный эффект.

Спустя несколько минут обработки в тишине рана действительно перестала кровоточить.

– Она затянется?

– Да, но не так быстро, как живая ткань.

– Ты можешь вернуться в капсулу и починить себя.

– Благодарю, но не думаю, что стоит тратить ресурсы капсулы на такую ерунду.

– В таком случае, ее придётся зашить. Иначе останется шрам. Ты же не хочешь ходить с рубцом на лице? – шутливо улыбнувшись, я достала хирургические иглы и нитки. Возможность кого-то починить меня радовала, ведь в ближайшее время я сделать этого больше не смогу.

– Корпорация не приветствует самостоятельного хирургического вмешательства.

– Ты забыл? Ты больше им не принадлежишь, и я могу делать с тобой всё, что захочу.

– Но вы отказались от меня.

Действительно, ведь совсем недавно я умоляла Эллис забрать его, совсем недавно я пряталась под одеялом с пистолетом в руках. Дэвид представлял опасность, если исходить от описанного в руководстве, но так ли это? Оставив замечание Дэвида без ответа, я продолжила аккуратно зашивать рану.

– Ты спас меня. Я так и не сказала спасибо.

– Это мой долг, – Дэвид сидел спокойно и не двигался. Такие бесчувственные «клиенты» у меня были только под наркозом.

– И только?

Андроид некоторое время смотрел мне в глаза, стараясь найти в них ответ на мой же вопрос. Работа не заняла много времени и спустя пять минут я уже убирала в гостиной оставленный ворами беспорядок. Оставшийся вечер мы провели в безмолвии.

Работа, как и в первый день, оказалась не пыльной, однако ближе к концу дня у меня появилось больше свободного времени. Разговор с Эллис вызвал бурю положительных эмоций, что не могло уйти от внимания подруги.

– Ты какая-то странная. Тебя вчера едва не убили, а у тебя голос так и светится позитивом.

– Всё более или менее нормализовалось. Нет причин для грусти, и лучше использовать такие моменты себе в удовольствие.

– Дело даже не в этом. Ты стала иначе отзываться о Дэвиде. Вы наконец нашли общий язык?

– Я бы не назвала это общим языком. Просто, наверное, ты права. Я слишком часто стала закрываться в себе и думать…

– Ты оставишь его?

– Господи, Эллис…

– Серьёзно! Мне-то он не нужен, ты сама знаешь, а возвращать его обратно как-то жалко. Попадёт ещё в плохие руки, а вам там весело, похоже.

– Эллис, это просто машина. Ему всё равно, куда и к кому его отправят.

На том конце линии повисла тишина, заставляющая меня предпринять попытку уговорить настырную женщину:

– Ладно, щенячья ты душа, даже если и жалко. Он стоит уйму денег! Да я даже если директором университета стану, не смогу отдать тебе такую сумму!

– Я не прошу отдавать деньги, Диана. Это мой подарок. Более того, я ведь так и не подарила тебе ничего на прошлый день рождения, так что пусть он останется у тебя.

– Мы ещё обговорим этот вопрос.

Хотелось ли мне рассказать ей о ненормальном поведении андроида, о его рассуждениях? Однозначно нет. Каждый раз, входя в собственный дом после рабочего дня, я ждала новых сюрпризов, который мне приготовил вечер. Дэвида, как ни странно, нигде не было, однако свет горел на всём втором этаже. Когда же я позвала андроида из кухни, сверху послышался шум фена. Через десять минут Дэвид спустился на первый этаж. Его волосы были мягкого пшеничного цвета, придирчиво уложенные вправо. От такой новости я села на стул. Руководство вновь начало мелькать перед глазами, и я смогла лишь нервозно выдавить из себя кривую улыбку:

– Тебе идёт. Лучше, чем тёмный…

– Я разбирал оставшиеся вещи и нашёл краску в одной из коробок.

– Она старая. Хотела как-то покрасить волосы старым способом, но не стала. А зачем ты?..

Мужчина посмотрела в отражающую поверхность холодильника и поправил волосы.

– Мне всегда хотелось что-то изменить в своей внешности.

Едва произнеся это, выражение лица Дэвида изменилось с благодушного на испуганное. Словно сам не поверив своим словам, андроид скрылся на второй этаже.

«Всегда». Успокаивая себя, что это просто оговорка, я судорожно пересчитала дни, что андроид пробыл в моём доме. Пятнадцать дней, не включая первый день. За это время вряд ли можно возжелать изменить себя. За это время нельзя даже мир внешний познать, чего уж говорить о познании самого себя. Разобрав продуктовые пакеты и переодевшись, я попыталась отвлечься от мыслей за галографом. С наступлением ночи в комнате стало темно, лишь экран едва освещал гостиную. Во время рекламы передо мной вновь всплыла модель андроида «New Era», и я поставила её на паузу. Дэвид гулял где-то на верхних этажах, не желая появляться на глазах после разговора. Возможно, он испугался моей реакции на изменения в его теле, возможно, он просто решил заняться другими делами. Однако столь резкое изменение в его поведении насторожило меня.

Я медленно подошла к капсуле. Совесть, требующая оставить Дэвида в покое, безуспешно боролась со здравомыслием, призывающим к обеспечению собственной безопасности. Я аккуратно нажала на кнопку интерфейса капсулы, и на экране появилось меню кодировок. Капсула запросила подтверждение на вызов работников организации.

– Давай, – Дэвид возник из ниоткуда. Его тёмный силуэт стоял посреди гостиной, как вестник недобрых новостей. – Прикажи мне вернуться в капсулу.