Проигнорировав обеспокоенный вопрос андроида, я направилась в кухню к оставленным коробкам. Боковым зрением я старалась не упускать машину из виду. Андроид, постояв ещё несколько минут на месте, медленно прошёлся вдоль стены с полками. Его внимание привлекли фотографии, на многих из которых красовались я и Барри. Прямо под ногами послышался звон битого стекла. Подпрыгнув на месте, я почувствовала острую боль в стопе. Одна из чашек оказалась задетой мной, и многочисленные осколки белого стекла рассыпались по полу. Один из таких осколков больно впился в кожу. Кое-как протопав к стулу, я осмотрела ногу.

– Позвольте мне, – Дэвид, появившийся очень неожиданно, чем вызвал во мне ещё большее подозрение, опустился на колени и лёгким движением руки вытащил осколок. В его руке виднелись бинты и спирт.

– Где ты это взял?

– В ящике, в ванной.

– Откуда ты знаешь про этот ящик?

На секунду андроид замер с бинтом в руке.

– Не могу сказать. Просто знал и всё.

Я не могла предположить даже одного варианта, откуда он мог об этом знать. Зная Эллис, я бы сделала вывод, что именно она записала в его данные планировку моего дома. Может, это и должно было послужить плюсом для хозяина андроида, но меня это напугало ещё страшнее: искусственный разум всегда импульсивен и непредсказуем. Откуда мне знать, что ночью он не возьмёт в руки нож или не вытащит пистолет из-под моей кровати?

– Всё, спасибо. Дальше я сама, – я постаралась отобрать бинты из рук Дэвида, когда тот уже хотел завязать узел. Андроид покорно послушался.

– Мы куда-то уезжаем?

– Я уезжаю. Ты отправишься обратно в корпорацию.

Дэвид смолчал. Весь оставшийся день я, прихрамывая на левую ногу, собирала вещи. Темп работы из-за скорости моего передвижения снизился, однако верхний этаж к концу дня стал пустым. Андроид, получивший отказ на предложение помочь, просидел на диване в одной позе. Уже вечером, уничтожая последнюю порцию спагетти болоньезе, я наконец решилась рассмотреть андроида получше. Каждая новая деталь внешности Дэвида вызывала во мне неподдельный страх. На его шее красовался маленький шрам. Только позже, изучая руководство должным образом, я узнала, что этим шрамом награждены все созданные андроиды. Последний этап активации и проверки машины происходил путём вживления контролера, после которого био-синтетическая кожа затягивалась не до конца. Более того, создатели решили оставить этот маленький «дефект» для того, чтобы находящиеся рядом люди чувствовали себя увереннее. Когда встречаешь неопознанное и непонятное всегда заботишься о том, а уязвимо ли оно?

На минуту меня посетило помутнение. Если андроиды имеют настолько схожее с человеком обличие, то откуда знать людям, что они – люди? Встревожившись, я быстро нащупала шрам на внутренней стороне плеча. Рассмотрела себя в отражении стекла на кухонном гарнитуре: тёмные, стянутые в хвост волосы, круглой формы лицо, уставшие зелёные глаза и маленькая родинка справа от нижней губы. Меня нельзя считать красоткой, и мужчины не часто обращали внимание на среднего роста девушку в серой юбке и белой блузке, возможно, именно поэтому я посвятила всю себя карьере и образованию. Но ведь я не всегда помнила себя взрослой. У меня есть детские воспоминания, самые первые, когда я только ещё училась ходить. В одном из пунктов руководства компания вполне логично объяснила отсутствие у андроидов хоть каких-либо воспоминаний, мировоззрений и представлений о своей жизни. Размышляющий, ищущий себя андроид прямая угроза человеческой жизни. Именно поэтому наличие у меня воспоминаний было следствием моего прямого рождения.

Окончательно себя успокоив, я вновь принялась искоса рассматривать Дэвида. В капсуле, которую я рассмотрела вдоль и поперёк, не предусматривалась одежда или какие-либо приложения к андроиду. Капсула предназначалась только для исправления ошибок в системе Дэвида, в основном касающихся его внешней целостности. И это возмутило меня. Всё, что имел при себе Дэвид: светлый облегающий комбинезон. Ни обуви, ни одежды. С одной стороны это позволяло дать собственному вкусу свободный полёт и одевать помощника как позволит фантазия. С другой – это несло за собой расходы. Андроид, что прибыл сегодня днём в мой дом, должен был просидеть у меня как минимум неделю. Мне удалось связаться с Эллис и выплеснуть всё своё негодование за такие дорогие «подарки». После усердных сопротивлений подруга наконец-таки сдалась и согласилась забрать Дэвида, однако сама она находилась на другом конце планеты. Данное обстоятельство означало, что мне придётся задержаться в этом городе: оставить Дэвида одного в доме мне не позволяли совесть и ответственность за чужое имущество. Более того, Эллис слёзно умоляла придержать его у себя. Вернуть в корпорацию обратно товар без прямого покупателя не представлялось возможным, поэтому я всячески старалась смириться с присутствием андроида в моём доме.

– Переоденься, – я аккуратно сложила футболку и брюки на диван рядом с мужчиной. Дэвид, шесть часов пребывающий в неподвижной позе, медленно посмотрел на вещи, затем на меня.

– Я считал, вы живёте одна.

– Это вещи моего старого знакомого, – с приступом неприязни я вспомнила Чака. – Нашла, пока разбирала третий этаж. Где-то ещё были ботинки, я поищу завтра.

– Спасибо.

Дэвид немедленно удалился в другую комнату. Вскоре он вышел обратно в гостиную, поправляя тёмно-зелёную футболку и синие джинсы.

– Надо же. Чак был почти как ты, но вещи тебя прямо обтягивают. Они явно малы.

– Должно быть, он часто появлялся у вас дома, раз оставлял свои вещи.

– Можно и так сказать.

– Это он? – Дэвид, подойдя к стене с фотографиями, указал на ту, на которой была я и седеющий жизнерадостный мужчина. Оба участника фотографии весело махали на камеру, ступая по берегу озера Байкал. Это был очень весёлый поход, вызывающий во мне массу радости и тревоги.

– Нет. Чак на соседней фотографии. А на этой фотографии мой отец.

– Его уже нет?

Я мельком взглянула на андроида, что с интересом рассматривал изображение.

– Уже нет.

– Мы ведь сильно отличаемся, не так ли? Моя жизнь насчитывает всего один день, но на основе всего заложенного во мне должен заметить, что человеческая жизнь до смешного коротка.

– Что ты знаешь о смерти? – эти слова я произнесла слишком укоризненно, однако Дэвид ничего не заметил.

– Немного. В данную минуту умирают около нескольких тысяч человек. Голод, болезни, убийство. Всего этого достаточно, чтобы размышлять и делать выводы: люди умрут. Я – нет.

В тишине дома эти слова прозвучали слишком пугающе. Вскоре после разговора я отправилась в спальню, позволив Дэвиду беспрепятственно передвигаться по первому этажу. В ту ночь перед сном я впервые решила открыть руководство, главная мысль которого звучала, как «При любом сбое или подозрительном поведении верните андроида в капсулу и дождитесь результата диагностики». Размышление считалось сбоем. Наверное, лучше бы я вернула Дэвида в капсулу вместо того, чтобы отключить приложение и ещё долго прислушиваться к тишине в ожидании шагов.

Утром следующего дня я нашла Дэвида, покорно сидящим за столом на кухне. Перед ним были аккуратно расставлены стопки бумаг, сам же он печатал с завидной скоростью в компьютере, даже не взглядывая на клавиатуру.

– Доброе утро.

– Я очень рад, что вы считаете его добрым, мисс, учитывая скольким немногим людям в этой стране позволительно так думать.

– Будь проще, пожалуйста. Не разговаривай такими фразами и постарайся обращаться ко мне по имени. Что ты делаешь?

Наполняя бокал апельсиновым соком, я изредка посматривала на разложенные документы.

– Я проанализировал все ваши попытки занять место работника. Насколько я понял, это единственная причина, по которой вы желаете уехать отсюда. Но должен заметить, что выбор ваш не совсем прагматичен и полон.

– Ты запрограммирован, как секретарь?

– Скорее, как компаньон.

– Тогда откуда такое рвение к самостоятельным заданиям?