— Молчите! — огрызнулся Белег, тут же повернувшись к Ороферу и что-то торопливо объясняя.

От досады Финвэ сжал кулаки. Было крайне непривычно слышать, как посторонние, пленившие его квенди, обсуждают его персону и при этом не понимать смысл их речи.

— Владыка спрашивает, кто вы и как очутились в нашем лесу? — процедил командир стражей, склонив голову.

— Скажите ему, что я — Финвэ из Тириона и был милостью Манвэ возвращен из чертогов Мандоссэ на Эа, — заговорил Финвэ, — Не знаю, почему случилось так, что я, по возвращении, оказался в его владениях. Но, видит Эру, я не имел намерения вредить ему и его народу. Я не враг эльдар!

Белег переводил, сдвинув раскосые брови.

Выслушав его, Орофер задал командиру стражей еще несколько вопросов. Финвэ смотрел, как двигаются его губы во время речи, следил за тем, как подрагивают черные ресницы и обозначаются вертикальные морщины у переносицы.

«Кто этот Орофер? Откуда взялся?» — размышлял Финвэ, вглядываясь в его излучавшие гордое достоинство черты.

Наконец, Белег объявил ему о завершении высочайшей аудиенции. Финвэ снова, как в лесу, посмотрел на него вопрошающе. Лишь они оказались за дверью приемной залы, командир стражей объяснил:

— Владыка считает вас одним из граждан Нового Эрин-Ласгален и вы вольны свободно передвигаться в его пределах. Однако покидать территорию нашего государства вам нельзя без особого распоряжения Владыки Орофера.

— Что?! — возмутился Финвэ, — Но мне нужно в Тирион! Там мои дети и внуки! Там меня все знают! Я не могу здесь остаться, Белег! — бывший Нолдаран был близок к отчаянию, схватившись руками за голову.

— Мне очень жаль, — бесстрастно и без всегдашней улыбки на лице проговорил в ответ командир стражей леса, — но такова воля нашего Владыки. Учитывая его нрав и ваше поведение во время приема, вы должны благодарить Высшие Силы за то, что вам сохранена относительная свобода… — он замялся.

— Я должен благодарить за это вас, а не Валар! — ответил Финвэ, прикрывая глаза ладонью.

— Было бы несправедливо, если бы с вами обошлись с излишней жестокостью, — отозвался Белег, похлопывая собеседника по плечу, — Как насчет того, чтобы пойти что-нибудь выпить сегодня вечером? Я знаю одно отличное место здесь в центре…

— Выпить? — удивился Финвэ, — Вы имеете ввиду — пить вино?

***

Уже через несколько часов, успевший отдохнуть и полюбоваться закатом Анара, бывший Владыка нолдор сидел за одним из небольших аккуратных столиков в уютном, напоминавшем винные погреба в его тирионском дворце, заведении с арочными сводами, горящими под высоким потолком свечами на люстрах и расторопными прислужниками, и выпивал один за другим бокалы местного вина, настоянного на лесных ягодах.

Его собутыльник услужливо подливал ему рубиновый, искрящийся красным, напиток, следя за тем, чтобы бокал Финвэ из толстого стекла не оставался полупустым. Это заведение в самом сердце Ост-Эйниор посещалось лишь мужчинами, как заметил нолдо. Он вообще отметил, что видел крайне мало представительниц противоположенного пола на улицах города. И виденные им девы были в большинстве своем прислужницами или кем-то подобным. А что касалось благородных дев, то они передвигались из дома в дом по крытым переходам, или в специальных повозках, наглухо занавешенных плотными шторами.

В ярко освещенной многими свечами и расставленными на комодах, стоявших у дальних стен, голубовато-белыми светильниками зале было шумно. Посетителей в тот вечер было много. Все гомонили, пили, ели, перекрикивались и пересвистывались с соседними и стоявшими на другом конце залы столиками. Кое-где начинали звучать хоровые запевы. Музыканты, располагавшиеся рядом со стойкой, за которой стояли пара прислужников, непрестанно приготовлявших все новые порции напитков и откупоривавших все новые бутыли с вином и разнообразнейшими настойками, начинали настраивать инструменты, подыгрывая в тон певшим хором исполнителям.

— Здесь всегда так шумно?! — выкрикнул Финвэ, стараясь перекрыть голосом царивший в помещении гомон.

— Сегодня здесь празднуют сбор урожая! — кричал в ответ Белег.

— Что значит «Куталион»?!

— Мое старое прозвище! Еще из прошлой жизни в Белерианде!

— Я уже многое понял из вашего языка! Мне не хватает только связующих слов и знания названий всех предметов и явлений!

Командир стражей не успел ответить. Из-за находившегося в центре залы длинного стола, составленного из сдвинутых вместе нескольких столиков, послышались крики, явно направленные в их с Белегом сторону. Финвэ насторожился, тряхнув головой. Его собеседник повернулся в сторону сидевшей за столом многочисленной компании празднично разодетых и явно разгоряченных вином эльдар.

— Что они говорят? — схватив командира стражей за рукав камзола, спросил Финвэ.

— Ничего особенного, — отвечал Белег, — Нам лучше уйти.

— Ни за что! — запротестовал его венценосный приятель, резко вскочив со своего места, — Что хотят от нас эти нахалы?! — он грозно сверкнул глазами на продолжавших смеяться, развалившись на длинных скамьях, стоявших вдоль сдвинутых столов, квенди.

— Они говорят, что вы — чужак, не знающий наших языка, традиций и обычаев… — проговорил Белег и, повернувшись к продолжавшим свистеть и выкрикивать оскорбления пирующим, стал что-то с горячностью объяснять.

— Нет! Я сам разберусь с ними! — воскликнул бывший Владыка нолдор, отодвинув могучей рукой своего провожатого и выйдя вперед.

— Чего я не знаю?! — спросил он на языке эльдар, обведя сверкающим взором присутствовавших, вмиг замерших в тех нелепых позах, в которых их застало его неожиданное появление, — Повторите ваши насмешки, глядя мне в глаза!

Выкрикнув это, Финвэ одним прыжком оказался на столе, за которым сидели обидчики. Зала закачалась и закружилась перед его взором, однако, нолдо удержался на ногах, приосанился, распинал носком сапога стоявшие на столе блюда, тарелки и приборы, опрокинул несколько бутылей с вином и вдруг обратил слегка затуманенный взор в сторону притихших в своем углу музыкантов.

— Почему стало тихо? — прогремел в тишине, нарушаемой лишь звуком льющегося из опрокинутой бутыли вина, его голос, — Я хочу музыки! Эй, там, сыграйте что-нибудь веселое!

На миг он задумался.

— Да! Сыграйте «Песнь во славу леса»! — выкрикнул Финвэ, глядя куда-то вдаль, поверх голов присутствовавших в зале квенди.

Музыканты не посмели ослушаться его повелительного голоса и принялись играть. При первых звуках он вдохнул пропитанного винным ароматом спертого воздуха и запел:

В сумерках шел я домой

Через древний дремучий лес!

Его любовался красой,

Тайной жизнью его чудес!

Плащ твой — серебряный, волос — что звезд сияние!

Плащ твой — серебряный, волос — что звезд сияние!

И в глубине лесной чащи

Готов я вечно бродить!

Лишь бы из рук твоих чаши

Пьянящее зелье испить!

Плащ твой — серебряный, волос — что звезд сияние!

Плащ твой — серебряный, волос — что звезд сияние! *

И Финвэ закружился на месте в такт музыке, так, что тяжелые черные волосы рассыпались по плечам, образовывая ореол вокруг головы. Бывший Нолдаран притопывал так, что стол трещал, танцуя, раскинув руки, в одной из которых держал бокал с расплескивавшемся во все стороны вином. Многие присутствующие восторженно хлопали, наблюдая замысловатый танец, продвигавшегося вдоль длинного стола нолдо, движения которого все убыстрялись вместе с ритмом тамбуров и бубнов, поддерживаемых флейтами. Столы были сделаны из крепкого дуба, а потому, хоть и скрипели, но выдерживали яростный, резкий темп движений бывшего Нолдарана.

Внезапно Финвэ замер после очередного прыжка и тут же раздались одобрительный свист, аплодисменты, крики восхищения и мерный стук каблуков по дощатому настилу, означавший приветствие танцора.

— Лорд Турукано! Государь! — послышалось откуда-то из глубины залы.