Терзаемый недобрым предчувствием, Финвэ пригубил вино. Его вкус был настолько хорош, что бывший Владыка быстро осушил половину кубка.
— Здесь очень жарко! — тут же вырвалось само собой у него.
— Скорее всего, ваше новое роа просто не может привыкнуть… — услышал он как сквозь сон.
Финвэ оглядывался по сторонам. Перед глазами быстро расползалось оранжево-желтое пятно, будто он долго, не мигая, смотрел в упор на сияние Анара или на пламя свечи. Но, почему-то, слух его обострился в разы, хоть и голоса слышались искаженными, словно слышать их приходилось, находясь глубоко под водой. Шум, царивший в зале и производимый многими посетителями, слился во едино, но голос стоявшей далеко от них Филитэль бывший Владыка мог хорошо различить.
— Прекрасный вечер, не правда ли? — спросила та у кого-то.
— Прекрасный… — подтвердил в ответ сильный и свежий женский голос.
— Вы не будете против краткой дружеской беседы?
— Я вся внимание, — раздалось в ответ.
— Мне кажется, вас заинтересовала эта прелестная вещица, — тихий голос и доверительный тон, с каким обращалась к собеседнице Филитэль, напоминал мурлыканье довольного сытого кота, — Вам все станет понятно, если вы обратите внимание на этот медальон, моя Леди…
Повисла короткая пауза.
— Могу ли я вам чем-нибудь помочь? — спросила нисс-собеседница Пташки.
По ее интонации можно было понять, что она чем-то встревожена.
— Время сейчас неспокойное, — вкрадчиво начала Филитэль, — Вы не находите, что здесь очень шумно? Было бы неплохо продолжить беседу где-нибудь в другом месте.
Дева, чей свежий и сильный голос показался Финвэ очень знакомым, произнесла, обращаясь к неизвестному:
— Брат мой, что ты скажешь, если мы отправимся сейчас на прогулку в парк?
Филитэль молчала.
Измученный царящим вокруг назойливым, словно жужжание мухи над ухом, непрекращающимся шумом, Финвэ закрыл лицо ладонями. В пору было заткнуть чем-нибудь и уши.
— Энларо, что со мной? — охрипшим голосом прошептал бывший Нолдаран.
— Владыка! — командир разведки схватил его за плечо.
Не успел Финвэ собраться с силами, чтобы что-то ответить, как к глазам снова вернулась привычная зоркость, а разум мгновенно прояснился.
— Хм-хм, в палатах Мандоссэ было спокойнее, — произнес, наконец, избранник Валар, прочищая горло.
В ответ Энларо улыбнулся уголками губ и потер кончиками пальцев переносицу.
— Прошу, сохраняй спокойствие, — снова называя его на «ты», словно близкого родича, заговорил Энларо, — Нам всего лишь осталось дождаться Филитэль.
— Куда она ушла? И сколько нам предстоит ждать?
— Я не в силах ответить на эти вопросы, Владыка…
— О какой миссии говорила Филитэль? И почему вы сказали, что она может «провалить» ее?
— У Пташки непростой нрав, Владыка. Ты в этом уже убедился и сам, — отвечал, ухмыльнувшись, Энларо, — Она бесстрашна и сильна, но еще неопытна в таких делах. Я не желал ее участия в этой миссии…
Финвэ внимательно слушал своего загадочного собеседника.
— Мне она приходится еще более близкой родственницей, чем тебе, Нолдаран, — пояснил командир разведки Тириона, — Филитэль — моя единственная внучка, дочь нашей с Фаниэль единственной дочери. Вся в мать пошла — отваги больше, чем у братьев…
— Что? — само вырвалось у Финвэ, — Вы…
— Супруг Фаниэль Финвиэль, — покачал головой Энларо, пряча улыбку.
— Но как?! Когда?! — потрясенно спрашивал Финвэ, округлив яркие синие глаза.
— Я был одним из немногих, кто не пошел в Исход. Дальние походы и неведомые земли никогда не прельщали моего воображения, — усмехнулся его новообретенный родич, — Предпочтя служение в Тирионе ставшему Нолдараном принцу Арафинвэ, я с жалкой кучкой воинов нолдор оказался перед лицом угрозы, исходившей отсюда, из Альквалонде. Эта угроза до сих пор нависает над нашим народом. Командир стражей города, Аинайрос, один из солосимпи, не щадит попавших к нему в руки нолдор и строит тайные козни против Нолдарана Эллерондэ… — он замолчал, выдерживая паузу, — Я забочусь, как умею, о Филитэль. Только она не всегда готова понять и принять мою заботу…
Финвэ потребовалось некоторое время, чтобы обдумать услышанное. Затем он спросил:
— Где сейчас Фаниэль? Как зовут вашу с ней дочь и где она? Кто такой этот Эллерондэ?.. И где остальные мои дети и внуки?! — почти срывался на крик бывший Владыка нолдор.
Его собеседник обеспокоенно огляделся по сторонам, желая удостовериться, что никто из собравшихся в питейном доме не обратил внимания на громогласные возгласы Финвэ. Встречаясь взглядом с кем-либо из прочих гостей, Энларо кивал на своего собеседника с сочувственной полуулыбкой, давая понять, что его подвыпивший приятель немного не в себе.
— Спокойно, Владыка… — зашипел Энларо, — я расскажу тебе все позже и в другом месте.
На этих его словах дверь резко распахнулась и, заглушая визг испуганных нисси звоном доспехов, на пороге появилось полдюжины стражей Альквалонде.
— Надо же, у нас гости… — хмыкнул Энларо, покосившись на дверь.
Грозный вид этих закованных в имитирующую рыбью чешую броню и вооруженных до зубов воинов тэлери в очередной раз заставил Финвэ подумать о том, что он является пленником не столько отважной и коварной Филитэль и ее таинственного деда, назвавшегося его зятем, сколько сложившейся тысячелетиями в Амане политической ситуации.
Стараясь не смотреть в сторону вошедших служителей порядка, Энларо чуть пригнулся и принялся со спокойным, будничным и сосредоточенным видом разливать по их с Финвэ кубкам остатки бывшего в бутылке красного вина.
Краем глаза бывший Владыка заметил, как, с трудом сдерживая хохот, странная нисс из прислуги, облаченная в пестрое платье, что говорила с Филитэль, по-обыкновению вскинула светлые брови.
Послышался жалобный треск разбитого стекла, от которого нарядно одетые девы затрепетали от страха, а стражники потянулись к прикрепленному у поясов оружию.
— Ой! — прислужница не без издевки прикрыла рот ладонью; в мелких кусочках стекла было сложно узнать несколько бутылок белого вина, деревянный поднос тоже оставался осиротело лежать на полу, — Вечно я что-нибудь роняю…
Посетители начали встревоженно перешептываться — стражники искали кого-то взглядом в толпе.
— Нам нужно уходить, — сказал, словно бы между прочим, Энларо, спокойно отпивая из своего кубка и блеснув серыми глазами.
Финвэ сомневался, что стража Альквалонде позволит им беспрепятственно покинуть заведение, а потому, как и его провожатый, не двинулся с места, ограничившись кивком.
Рядом мелькнуло пестрое платье златовласой прислужницы. Она быстро огляделась по сторонам и почти мгновенно очутилась у большого стола, за которым сидело много подвыпивших квенди. Один тэлеро что-то оживленно рассказывал остальным, жестикулируя и возвышая голос. Прислужница, оказавшись рядом с ним в момент, когда тот объяснял нечто очень его беспокоившее нескольким собутыльникам, прошла слишком близко. Разумеется, полностью охваченный собственными переживаниями, незадачливый рассказчик неловким движением руки задел красавицу так, что эта рука оказалась непростительно ниже ее поясницы.
— Что вы себе позволяете?! — не своим голосом завопила нисс, — Как вы смеете распускать руки!
Все присутствующие обратили взоры в центр залы, где разыгралась сцена. Еще один нетрезвый тэлеро, сидевший за соседним столиком, сделал замечание «хаму». Слово за слово — и Финвэ сам не заметил, как получилось, что эти двое схватили друг друга за ворот рубахи. За каждого из смутьянов вступились приятели-собутыльники — началась драка. Даже городской страже было не под силу быстро угомонить посетителей питейного дома. Нисси испуганно жались к стенам, почти все нэри, одолжив у кубка храбрости, решили принять участие в общей потасовке.
От пронзительного писка златокудрой прислужницы закладывало уши. В разгар драки Энларо медленно поднялся из-за столика и по осанве пригласил бывшего Нолдарана последовать его примеру.
