— То есть, — воззрилась на подругу Татье, выгнув брови, — ты хочешь сказать, что эта Мириэль Териндэ — простая прислужница? — она скривила рот.
— Мама! — решительно начал Финвэ, — Разве это имеет какое-либо значение?!
— Само по себе никакого, разумеется, — отвечала за нее подруга, — Но есть еще кое-что любопытное в этой истории… — загадочно произнесла она, криво улыбнувшись.
Мать и сын вопросительно посмотрели на нее.
— Все знают, что Эрендис живет одиноко… — она взглянула сначала на подругу, а затем на Финвэ, — И никто не знает, кто является отцом Мириэли…
— Как?! — встревожилась Татье, — Неизвестно, кто ее отец?!
— Кто бы он ни был, Мириэль — моя нареченная с этого дня! — повысил голос Финвэ, — И прошу тебя, не будем больше поднимать эту тему. Сегодня же я объявлю об этом во время общей трапезы, а пока прикажи своим девам собирать вещи — мы должны двигаться вперед! — и, не дожидаясь ответа, он направился к месту, где были привязаны подаренные Оромэ лошади.
Вспомнив о лучшем друге, Финвэ стрелой помчался на своем белоснежном коне сквозь лес, в стан следовавших за вторым народом нельяр. Теперь их с Эльвэ встречи стали реже из-за многих забот, что легли на плечи обоих вождей. Зато сейчас, когда оба они получили этот высочайший статус, он мог совершенно официально приехать в лагерь лалдар и попросить их предводителя о переговорах и совете.
Так Финвэ и решил сделать в тот раз. Он настолько хотел разделить радость с дорогим другом, что нещадно гнал коня и влетел на стоянку нельяр на полном скаку, чуть не сбив наземь нескольких квенди, что собирались приготовить недавно добытых куропаток и мирно ощипывали их, сидя в сгущавшихся сумерках у весело пылавшего костра.
Заслышав топот копыт его лошади, Эльвэ выбежал навстречу из своего шатра и протянул к другу руки. Он улыбался доверчиво и немного беспомощно. В часто менявших цвет светлых глазах вождя третьего народа отражалось нешуточное беспокойство.
Вождь татьяр проворно соскочил с лошади. Они крепко обнялись. Широкая улыбка, не сходившая с лица Финвэ, казалось, смогла успокоить и немного ободрить его лучшего друга.
— Пойдем в мой шатер, — пригласил Эльве, беря гостя за руку и увлекая в направлении единственного белоснежного льняного шатра, стоявшего среди многих других, сшитых из темно-зеленой и серовато-бурой холстины.
— Тебя долго не было, и я очень скучал, — прошептал ему на ухо Эльвэ, когда они оказались в теплой полутьме освещенной лишь одним коптившим светильником просторной комнаты.
— Я тоже скучал о тебе, — говорил в ответ Финвэ, взяв в свои широкие ладони холодные кисти рук прекрасного лалдо, — Скажи мне все новости сперва ты, чтобы потом я смог посвятить все остальное наше время моим, — попросил он.
И Эльвэ, смущенно ласкаясь, принялся неспешно говорить обо всем, что произошло в лагере нельяр за то краткое время, что они не виделись. Он говорил, а Финвэ слушал и не слышал. Он наслаждался звуком мелодичного голоса Эльвэ и вглядывался в его совершенные черты, находя все новые признаки сходства с полюбившейся ему девой. Сердце его пело от счастья.
— А у меня для тебя совсем особенная новость, мой хороший, — ласково сказал Финвэ, после того, как Эльвэ поведал ему о событиях в их лагере.
Он притянул податливое тело друга к себе и жадно обнял:
— Я выбрал себе невесту и сегодня же объявлю о нашей помолвке на всеобщем сходе во время трапезы…
Эльвэ замер и вмиг напрягся в его объятиях, услышав это.
— Что?.. Что значит — «выбрал невесту»? — непонимающе спросил лалдо, хмурясь и слегка потрясая головой, чтобы отогнать наваждение.
— Да, мой ненаглядный, — закивал довольный Финвэ, — Я не чаял, что найду ее так скоро, но это свершилось, и теперь я счастлив! Должно быть, этот лес — зачарованный, если здесь стало возможным встретить единственную, которая подарит мне многих детей, как моя мать подарила их Атто…
— Детей… — потерянно повторил побледневший сильнее обычного Эльвэ.
— Да, мой серебряный цветок! — воскликнул Финвэ, улыбаясь, — Ну, скажи же, что ты счастлив за меня!
Он крепче схватил Эльвэ, обвивая стройного юношу сильными руками, и принялся кружить, стоя на одном месте, так, что длинные серебряные волосы и полы светлого в пол одеяния вождя нельяр развивались, образуя купол.
— Надеюсь, что и ты скоро обретешь счастье, — остановившись, Финвэ оправил растрепавшиеся волосы друга и снова с улыбкой загляделся на его прекрасное и показавшееся печальным лицо.
Эльвэ вдруг низко склонил голову.
— Нет среди наших дев такой, кто смогла бы стать моей единственной… — тихо проговорил он.
— Эльвэ, — его друг попытался привычным жестом приподнять белокожее лицо, взяв за кончик подбородка, — ты обретешь ее, я уверен в этом. А пока прими мое приглашение на нашу с Мириэль помолвку. Когда сумерки дважды сменятся тьмой, мой хороший, приходи со своими родичами и народом в наш стан. Я позову также Ингвэ и его родных и друзей. Созову всех на великий праздник! — и он схватил Эльвэ за юношеские острые плечи, крепко сжимая.
Вождь нельяр закивал серебрящейся в полутьме шатра головой, не смея, однако, взглянуть в глаза другу.
— Я приду на твой праздник, Финвэ, — молвил он, чуть слышно шевеля губами, — И со мной придет мой народ…
— Я с нетерпением буду ждать тебя, серебряный цветок, — шептал ему Финвэ, наклонившись к нежно-розовому уху и обвив тонкую талию Эльвэ…
Голос правнучки действовал на Финвэ завораживающе, он задумчиво склонил голову, слушая ее чувственную песнь. Краем глаза бывший Владыка все же наблюдал, за тем, как Энларо пристально изучал фиал, оброненный златовласой прислужницей. Сквозь тонкое стекло было нетрудно заметить, как тягучая жидкость, напоминающая кровь, медленно растекалась по его стенкам.
Вскоре Филитэль завершила свою песнь, Энларо тихо фыркнул.
— Твои идеи не всегда блестящи, — строгим тоном и с видом наставника обратился он к деве.
— Просто ты никогда не даешь им право на жизнь! — отрезала дева.
— Филитэль! — грозно зашипел Энларо.
— Я могла бы справиться и в одиночку! — бойко выкрикнула ему в лицо «Пташка»
— Пойми, это не игра, а важная миссия! Которую ты своим безрассудством можешь провалить! — командир разведки нолдор, казалось, был рассержен не на шутку.
— Это мы еще посмотрим! — парировала дева.
Со скоростью горной львицы Филитэль вскочила со скамьи и направилась к окну, оставив Финвэ и Энларо вдвоем за столиком. Бывший Нолдаран заметил, как его новый знакомый, стиснув зубы, сжал руки в кулаки.
— Вся в мать, пустельга, — покачал головой Энларо, провожая взглядом ее фигуру.
Через мгновение зазвенел колокольчик у входной двери, и на пороге заведения появились две довольно высокие для тэлери фигуры, облаченные в золотисто-бежевые плащи. Волосы обоих, убранные в аккуратные прически в виде переплетенных меж собой многих кос, лежащих вдоль спины, по цвету напоминали потускневшее от времени золото. Как ни странно, богатые одежды вошедших в этот небольшой питейный дом квенди не привлекли к себе особого внимания.
— Было бы не лишним узнать, как ты смог выбраться из плена эльдар? — поинтересовался Энларо, внимательно вглядевшись в ярко-синие глаза Финвэ.
— Я… — бывший Владыка отвернулся от собеседника.
Черты лица только что вошедших он видел лишь мельком, но они показались ему очень знакомыми, если не сказать больше, их лица показались ему родными.
— Я где-то видел этих уважаемых квенди, — Финвэ указал подбородком на только что вошедшую пару — мужчину и женщину, расположившихся за столиком в противоположном углу залы.
— Лучше отведай вина, — явно стараясь отвлечь его, деловито предложил Энларо, сделав большой глоток из бронзового, украшенного причудливыми морскими орнаментами, кубка.
Финвэ вновь обратил свой взор на пару златовласых квенди, но не смог увидеть их лиц, закрываемых сидящими перед ними тэлери, только неподалеку мелькнули украшенные золотыми блестками одеяния, словно из воздуха появившейся, Филитэль.
