— Тише. Вам тяжело говорить.

— Нет, — родственница протестующе покачала головой, — Вы должны знать. Я служу… народу нолдор. И служу верно! Многие сейчас возвращаются: кто из Чертогов, кто из Эндоре. Сейчас каждый второй — потомок короля. Но я точно не из таких! — Филитэль закашлялась, — Я собрала сама себя из кусочков, и теперь никому не позволю отобрать то, что я создала!

Дева снова принялась кашлять и непроизвольно попыталась свернуться в клубок.

— Спи, малышка… — Финвэ осторожно погладил ее по не закрытому повязкой плечу. — Спи, маленькая Пташка, маленькая бесстрашная нолдиэ…

***

Весь жалкий остаток ночи Финвэ не сомкнул глаз, пребывая в плену самых противоречивых чувств, тревог, воспоминаний и будораживших сознание ярких видений, от которых за эти дни успел изрядно утомиться, а также мыслей о будущем, как сравнительно далеком, так и самом ближайшем.

Что ждет их с правнучкой завтра? — спрашивал он себя, напряженно вздыхая.

Удастся ли им с помощью Валар добраться до Альквалонде целыми и невредимыми? И почему все так, как оно есть здесь, в этих некогда безмятежных и счастливых землях, не впитавших ни капли крови?.. Первая кровь, что пролилась на благословенную землю Амана, текла в его венах…

— Высшим Силам угодно, — начал Атто, когда Финвэ вошел к нему в дом, — чтобы один из нашего народа отправился в далекую землю, где обитают Стихии. Ко мне приходил Алдарон и сказал об их решении: старшие сыновья трех народов отправятся с ним в тот благословенный край.

Финвэ слушал, затаив дыхание. Он испытывал перед Атто, который был прародителем их народа и его отцом, священный трепет наравне с тем, что чувствовал, когда они заговаривали о Высших Силах.

— Я поеду в далекий край? Когда? — спросил он полушепотом.

— Скоро, — отрезал Атто, — Сын Имина тоже едет, как и старший сын Энеля, с которым ты водишь дружбу.

Сердце забилось часто-часто в груди Финвэ. Он сказал:

— Я покоряюсь воле Стихий и твоей, Атто…

Он думал о том, что скоро сможет отправиться в далекую землю вместе с дорогим другом. Что могло быть замечательнее и чудеснее путешествия в неизведанную благословенную землю Стихий в компании Эльвэ?

Уже на следующее утро отец отвел его на широкую поляну посреди чащи, где было место встречи трех первых квенди, сотворенных Илуватаром. В тот раз Имин привел с собой своего первенца — Ингвэ, Атто пришел со своим старшим сыном — Финвэ, а Энель появился на поляне в сопровождении первого из своих отпрысков — Эльвэ. Вскоре посреди поляны, словно из воздуха, соткалась сияющая теплым желтовато-зеленым светом фигура Оромэ.

Он внимательно осмотрел троих юношей, найдя их годными для предстоящего путешествия, и протрубил в свой огромных размеров охотничий рог. Откуда ни возьмись на поляну выбежали прямо из лесной чащи четыре прекрасных лошади.

Одна из них была чуть не вдвое больше трех остальных. То был Нахар, конь Алдарона, остальные три белоснежных скакуна предназначались троим квенди — избранникам Валар.

— Да будет так! — загремел над поляной голос Оромэ, — Эти трое увидят нашу землю, ее красу и богатства, а вернувшись сюда, убедят остальных последовать за ними.

И они отправились в путь к великому океану. Дорога совсем не тяготила их. Все трое воспринимали лежавший впереди путь и как великую честь, и одновременно, как величайшее приключение. В пути Оромэ обучал их неизвестным прежде приемам охоты и обращению с подаренным им охотничьими ножами в роскошных ножнах, называл на своем языке названия новых, невиданных прежде растений и деревьев, рассказывал о других Стихиях и о земле, куда они направлялись.

Когда они прибыли к берегу океана, свершилось настоящее чудо. С небес к ним спустились огромных размеров горделивые птицы, которым предстояло перенести всех четверых через великое море. Оромэ подробно рассказал Финвэ, как держаться на спине такой птицы, и сам, вместе с Ингвэ, взобрался на спину другой, предоставив им с Эльвэ лететь вдвоем на спине крылатого слуги Стихий.

Они сидели, крепко обнявшись, и у обоих то и дело перехватывало дыхание от ощущения огромной высоты, на которой они пересекали необъятный океан. У друзей дух захватывало от переживаемого счастья — они вдвоем летят на огромной птице навстречу благословенной земле и Высшим Силам, что пожелали сделать их своими избранниками.

— Смотри, смотри! — кричал восторженно Эльвэ, запрокинув голову, глядя в небо, — Небеса так близко, кажется можно дотянуться рукой!

Ветер развивал его длинные серебряные волосы, а царивший на высоте холод румянил обычно бледные щеки. Лазурь отражалась в его ставших прозрачно-голубыми с синим оттенком радужках, густые черные ресницы слипались от слез, выдуваемых сильным ветром, улыбка не сходила с пригожего лица. Он казался Финвэ необычайно прекрасным в тот момент и потому он крепче прижимал к себе бесценного друга, кутая, чтобы не замерз, в подаренный им драгоценный плащ.

Прибыв в Аман, трое избранников Валар удостоились чести предстать перед Манвэ и Вардой в их высокогорном чертоге. Владыка Арды лично показал им огромных размеров остров и все его чудеса — Великие Древа, что освещали мир Арды, сказочной красоты сады, возделанные Йаванной и ее прислужницами из майар, высочайшие горные пики, зеленые холмы и равнины, заповедные дремучие леса, бескрайние степи, а также тянущиеся вдоль всего восточного побережья белопесчаные пляжи. Когда трое юных квенди, не переставая восхищаться увиденным, вновь возвратились в его чертоги, Сулимо спросил каждого, где тот хотел бы поселиться и расселить свой народ.

Златоволосый сын Имина выбрал горную вершину, вечно покрытую голубовато-белым, сияющим снегом, что располагалась рядом с той, на которой обитал сам Владыка Арды. Финвэ сказал, что хотел бы, чтобы второй народ жил в холмистой долине реки, что брала свое начало у вечноснежных гор и впадала в океан на восточном побережье. Эльвэ сказал, что хотел бы, чтобы его народ поселился рядом с народом Финвэ, в живописной лагуне, что располагалась северо-восточнее облюбованной другом долины, у самого моря.

Валар были счастливы выбором каждого из них и, одарив ценными подарками, отпустили троих своих избранных в обратный путь, дабы они, вернувшись, могли стать вождями своих народов и повести их за собой.

Возвратившегося в родное поселение татьяр Финвэ приняли дома как героя. Глядя на подаренные Валар роскошные златотканые атласные и парчовые одежды, отороченные мехами, и драгоценные ожерелья, браслеты и перстни с инкрустированными рубинами, изумрудами, бриллиантами и сапфирами, квенди не поверили своим глазам, приняв старшего сына Атто за явившееся к ним божество.

Сам же Атто, увидев возвратившегося Финвэ, обнял того на глазах у многих, кто собрался, чтобы встретить его, и вручил свой украшенный сапфирами посох.

— Теперь ты — вождь нашего народа, — сказал он, протягивая сыну символ власти, — Тебе передаю право повелевать им и вести за собой.

— Отец мой, благодарю тебя, — тихо молвил Финвэ.

Только в тот момент он осознал, какая ответственность ложилась на его плечи вместе с этим титулом.

Ему не терпелось поделиться своими тревогами с Эльвэ, а потому в тот же день, когда сумерки сгустились, превратившись в ночь, Финвэ отправился на место их свиданий, где, едва придя, нашел уже дожидавшегося его дорогого друга.

Они лежали рядом на расстеленном в мягкой влажной траве плаще, принадлежавшем Финвэ, и смотрели вверх, на черный купол Королевы Звезд, поблескивавший рассыпанными по нему бриллиантами.

— Знаешь, я боюсь, что не сумею быть достойным вождем, — задумчиво сказал Финвэ.

— Что? — встревожился его друг, — Кто же, если не ты, смог бы повести за собой остальных?! — Эльвэ прильнул к нему, обнимая.

— Эта ноша мне не по силам, мой хороший, — продолжал Финвэ, — Я бы желал жить спокойной, уединенной жизнью рядом с тобой…

— Нет, мой черный бриллиант, — горячо зашептал в заостренное ухо друга Эльвэ, — Ты — прирожденный вождь, ты — лидер второго народа. Никто, кроме тебя, не справится с этой ношей. Я счастлив, что могу вместе со своим народом последовать за тобой, и я счастлив тому, что мы будем там вместе, в благословенных землях…