— Я видела будущее, отец, — отвечала она, — мы увидимся вновь… Береги мать и тех, кто остался, — напутствовала его спокойным голосом Нэрвен.
И так, попрощавшись с родителями, дедом и оскверненным городом, она отправилась в путь, возглавив вместе со своими нисси одну из колонн, ведомых Нолофинвэ, решившим, несмотря ни на что, последовать за старшим братом.
Они брели на север вдоль побережья, сопровождая ведомые дядей Феанаро корабли, двигавшиеся недалеко от берегов Амана. Наконец, Пламенный Дух решил, что они на достаточном расстоянии от Альквалонде и приказал приблизиться к берегу — он и его воины нуждались в том, чтобы пополнить запасы воды, провизии и необходимых для плавания и первых дней в Эндорэ вещей.
Нолдор работали быстро и справно: запасали коймас, варения, вяленое мясо, воду и вино, на корабли вносили теплые одежды и покрывала, шкуры животных, немногие взятые ими с собой инструменты и предметы личного обихода.
Когда все было готово к отплытию, было условлено, что Феанаро, его верные стражи, сыновья со свитой и семьи состоящих при Нолдаране и феанорингах воинов отправятся первыми в плавание к берегам Эндорэ. А когда достигнут желанной земли, корабли вернутся за оставшимися, которые отплывут под командованием Нолмэ.
Нэрвен стояла на берегу рядом с братьями, окруженная своими нисси, в числе тех, кто решил проводить соплеменников в плавание. Путь им должны были освещать звезды, светильники и горящие факелы.
Уже много дней они жили без света Древ, вынужденные пользоваться огнём и острым зрением, и постепенно все привыкли к темноте. Поэтому яркие красные всполохи, увиденные ими далеко, у самого горизонта через несколько дней после отплытия кораблей, сразу заметили все. Нэрвен тогда спала в своей палатке. Ее растолкал прибежавший за ней Айканаро.
— Проснись же! Смотри туда! — и он указал рукой в сторону моря.
Взглянув на мерцавший красным черный горизонт, Нэрвен мгновенно поняла, что произошло. Вероломный дядюшка Феанаро, она не сомневалась в этом, предал их, приказав уничтожить добытые ценой страшного кровавого греха корабли деда Ольвэ. Сердце глубоко пронзила колика. Нэрвен вскочила на ноги и, выхватив у брата из рук зажженный факел, побежала к берегу, где уже столпились воины Нолофинвэ и отряды ее братьев. Все безмолвно созерцали отсветы и вспышки.
Тогда, глядя на красные всполохи и звездное небо, Нэрвен осознала, что ее судьба отделена безвозвратно от его судьбы.
Морьо навсегда остался там, на другом берегу моря, став для нее заревом далекого пламени.
***
— Прошу прощения, госпожа голодрим, — он учтиво склонил голову в легком поклоне, — Я случайно задел вас, не желая того.
— Ничего, бывает, — отвечала Артанис, ещё непривычная к этому странному обращению.
Здесь, в Менегроте, она часто забывала, что она и братья находились не дома, а среди чужих, говоривших на примитивном языке, сумеречных квенди.
— Могу ли я спросить, как ваше имя? — он чуть склонился к ней.
И когда Нэрвен уже открыла рот, чтобы ответить, он бесцеремонно перебил ее.
— Нет! Прошу, не называйте вашего имени! Позвольте мне угадать его…
— Угадать? — Нэрвен широко раскрыла глаза от удивления.
Как, интересно знать, этот высоченный сероглазый среброволосый незнакомец собирался угадывать ее атарэссэ?
— Вы — Дева в Сияющем Венце! — торжествующе провозгласил ее собеседник, — Галадриэль! Леди Галадриэль!
— Я? — переспросила недоуменно Нэрвен.
— Да, вы! — с готовностью подтвердил незнакомец, — Ваши волосы сияют, словно драгоценное золото, — и он скользнул взглядом светло-серых глаз по ее макушке и вдоль всей длины золотых волос.
— А как ваше имя? — немного раздраженно спросила Нэрвен, которую эта игра начинала утомлять.
— Угадайте, — благодушно усмехнулся квендэ.
— Вы — Тельперион… — молвила, вглядываясь в него, Нэрвен, — Простите, так звалось высокое Древо, от которого исходил дневной серебряный свет, — тут же сочла нужным пояснить она, потупившись.
— Вы угадали, — кивнул он, — Я — Высокое Серебряное Древо, — торжество и довольство читались на его красивом красотой синдар лице, — Я — Келеборн.
— Лорд Келеборн, — уточнила Артанис.
