Подойдя, наконец, к северо-восточной границе леса, они увидели, что берег видневшегося с нескольких лигах к востоку озера действительно обитаем. На нем жили смертные. Это были грубые и совсем неразвитые племена, промышлявшие рыболовством и охотой во владениях Владыки Зеленолесья. Сначала Амрот и другие наблюдали за возившимися в прибрежной грязи и иле смертными издали, но потом захотели приблизиться, убедившись, а скорее почувствовав, что опасности от жалких дикарей не исходит.
Трандуил видел, как жители поселения смертных окружили вышедшего первым из укрытия Амрота. В основном это были женщины и дети. Мужчины в тот час занимались поиском пропитания. Разулыбавшийся Амрот стоял в окружении детей всех возрастов, нескольких юношей и многочисленных женщин и дев. Они улыбались ему в ответ, что-то говорили на своем диком и неблагозвучном наречии.
Сделав несколько шагов по направлению к группе смертных, окруживших принца Лориэна, Трандуил обнаружил, что смог приковать к себе взгляды почти всех людей, находившихся в зоне досягаемости его взора. Женщины и девы показывали на него пальцами, что-то шепча друг другу, улыбались, кивая ему, будто приглашая следовать за ними. Кто-то даже несмело попытался дотронуться до его правого плеча, но пугливо отдернул руку под его суровым взглядом.
Грязные, одетые в какое-то рванье и ветошь, отвратительно пахнущие, уродливые настолько, что мало чем отличались от орков, смертные производили тягостное, гнетущее впечатление. Трандуил искренне удивлялся, чем они могли вызвать любопытство его ученика?
Отряд воинов Владыки Орофера во главе с Трандуилом расположился на стоянку неподалеку от поселения второрожденных, что было у самой воды. К вечеру вернулись с охоты и рыбалки мужчины. Они показались Трандуилу еще отвратительнее женщин, и он предпочел остаться у костра в лагере, поручив Амроту и Саэлону благодарить их за предложенное угощение в виде свежевыловленной рыбы и убитой в тот день дичи.
Почти сразу после ужина Трандуил, расставив дозорных вокруг стоянки, попытался заснуть, устроившись на походном одеяле у тлеющего костра и накрывшись своим плащом. Это удалось ему далеко не сразу — смертные решили отметить приход гостей из леса танцами под ритмичную диковатую музыку. Если вообще это можно было так назвать. Безобразные дребезжащие звуки бубнов и барабанов доносились до чуткого слуха принца Эрин-Гален еще долго.
В конце концов, Трандуил не заметил, как погрузился в сон. Проснулся он от того, что увидел, как это часто случалось, Мирионэль, склонявшуюся над его ложем. Во сне он протягивал руки, обнимал, целовал, прижимал к себе, шептал слова нежности ей, тесно прижимавшейся к нему и прерывисто дышавшей. В этот раз, когда он снял с ее головы скрывавший лицо капюшон, его взору предстала ужасная драконья маска, как те, что были на атаковавших дворец Диора воинах голодрим. Из оскаленной драконьей пасти прямо ему в лицо вырвалось красное пламя, и боль расколола его сознание на множество острых осколков, заставив пробудиться.
Прислушиваясь и пытаясь оправиться от пережитого во сне, Трандуил уловил едва слышные постанывания. Он напряг слух, выжидая — в нескольких сотнях шагов от него кто-то тихо стонал. Поднявшись на ноги и стараясь скорее привыкнуть к темноте, принц Эрин-Гален особым свистом позвал Саэлона. Разумеется, оруженосец его отца спал и не откликнулся на зов.
Решительно и бесшумно Трандуил двинулся по направлению, откуда доносились ритмичные стоны. Он захватил с собой факел, но не зажег его, решив сделать это тогда, когда доберется до источника столь необычного шума.
По мере приближения характер слышимых им стонов менялся. Они, то становились тихими и хриплыми, то, наоборот — громкими, почти переходя в крики.
Добравшись незамеченным до места, Трандуил никого не обнаружил, но явственно слышал совсем рядом стоны и вздохи, а кроме того легкий шелест листьев. Только когда он догадался посмотреть в густые заросли папоротника и широколистного майника, росшие прямо перед ним, вперемешку с высокой травой, под стволами буков и кленов, он разглядел темные очертания чьей-то фигуры.
Подойдя вплотную, Трандуил зажег факел. В его свете он отчетливо увидел испуганное лицо какой-то девы. Приглушенно взвизгнув, она закрыла лицо руками и, проворно вывернувшись из объятий любовника, ретировалась в сторону своего селения, растворившись в темноте леса, прихватив с собой жалкую тряпку, служившую одеждой.
— Меллоннин… — его ученик стыдливо натягивал одной рукой штаны, комкая в другой свой плащ, на котором за миг до этого лежала девушка.
— Амрот сын Амдира, что это такое? — холодным тоном произнес Трандуил, свысока глядя из-под полуопущенных век на прикрывавшего наготу принца Лориэна. Стало понятно, почему его ученик так хотел приехать сюда. Амрот уже бывал здесь прежде, эти смертные знали его, даже могли объясняться с ним. Как это не пришло ему в голову раньше?
— Я лишь хотел немного любви… — растерянно подняв на него испуганные косульи глаза, ответил Амрот.
— Любовь неведома этим грязным низшим тварям, они знают лишь похоть, — высокомерно отрезал Трандуил, хватая Амрота за плечо и ставя на ноги.
Подоспевший Саэлон накрыл принца амдириона своим плащом.
— Вы замерзнете так, браннон, — он попытался увезти Амрота, но тот упрямо вырвался из объятий и встал перед застывшим в надменной позе с факелом в руке Трандуилом.
— А тебе она ведома, да?! Посмотри на себя, ты — самое холодное и бездушное существо, которое я видел в жизни! — кричал он в лицо наставника, — Ты словно изо льда, Тэран-Дуиль Ороферион, ты никогда никого не любил! — он пытался вывернуться из рук схватившего его за плечи Саэлона.
— Замолчи! — не выдержал Трандуил.
Они громко кричали, не заботясь о том, что кто-то из отряда мог проснуться и услышать эту перепалку.
— Нет, я скажу тебе все! — сверкнув на учителя желтыми кошачьими глазами, воскликнул Амрот, — Да, я хочу любви! Среди нас почти не осталось дев, мелдир, а те, что родились в этих землях, смотрят с недоверием и обидой, говоря, что мы принесли с собой войну и разорение. А эти смертные, которых ты так презираешь, всегда относились ко мне и моим эльдар с приязнью и дружелюбием. Конечно, они не обладают твоим совершенством и утонченностью нравов, но они умеют любить, это и привлекло меня в них, — он опустил голову. Порыв красноречия иссяк.
Трандуил глубоко вздохнул, прикрыв глаза. В другое время он бы не преминул ударить ученика за такую дерзость, но сейчас был поражен в самое сердце словами юного Амрота. Ему вспомнился его собственный наставник, самый лучший его друг и учитель — Белег Куталион. Он тоже жалел и любил эдайн, говоря, что они мало чем отличаются от эльдар. А в итоге пал от руки одного из них.
Когда, уже под утро, они втроем дошли до того места, где вечером горел костер, Саэлон разжег его вновь, принеся свежих веток.
Сев у огня рядом с кутавшимся в плащ Амротом, его учитель пошевелил пламя длинным прутом и примиряющим тоном произнес:
— Если хочешь, я расскажу тебе о моем наставнике…
Амрот недоверчиво взглянул на него:
— Ты никогда не говорил, что он у тебя был.
— Я остался на его попечение, когда, по достижении совершенного возраста, был привезен отцом в Менегрот… — начал Трандуил.
====== Вторая встреча ======
— От Владыки Эрейниона мне стало известно, что в последние годы активность сил тьмы начала возрастать. Мы не слышали об орках несколько веков, теперь же их отряды обнаруживают разведчики даже у границ Линдона, — Артанис мерила шагами рабочий кабинет Лорда Эрегиона, голос ее звучал спокойно и чуть торжественно, — Мне донесли, что ты привечаешь в твоей столице некое лицо, выдающее себя за посланника Валар. Это правда?
— Артано? — с сомнением в мужественном голосе спросил ее племянник, — Но он — совершенно безобидное создание. Жаль, его нет здесь, я бы представил тебе этого рыжего скромника, чтобы ты сама убедилась, что он безвреден. К тому же, его знания и мастерство, постигнутые от Ауле, помогли нам значительно продвинуться вперед в том, что касается усовершенствования технологий и инструментов.
