Остановившись, Мирионэль осматривалась по сторонам, убеждаясь, что находится в незнакомом ей месте. Почему он позвал ее сюда в осанве среди ночи? Почему сам не приехал к ним на стоянку? Она недоуменно, щурясь, посмотрела в лицо Трандуила, тот криво ухмылялся, готовый расхохотаться в любой момент.

— Добро пожаловать в мой новый дом, — произнес он приятным, но совершенно чужим голосом, в котором сквозил едва уловимый акцент.

====== Продолжение пути ======

Комментарий к Продолжение пути Аранрут*, Рингил*, Гламдринг*

Aran ruth (синд.) – Гнев Короля (меч Тингола)

Rin gil (синд.) – Холодная звезда (меч Финголфина)

Glam dring (синд.) – Молотящий орков (меч Тургона)

Развернувшись, Мирионэль, вне себя от ужаса и не понимая до конца, где она и кто этот некромант, что заманил ее сюда, побежала со всех ног к выходу из замка, к распахнутым дверным створкам парадного входа. Боясь не столько за себя, сколько за ребенка, и сознавая свою уязвимость перед той силой, что обманом и чарами заманила ее в эти мрачные чертоги, она обмирала от ужаса: дыхание перехватывало, кровь стучала в висках, сердце трепетало в груди.

Когда Владычица Эрин-Гален уже достигла выхода, массивные черные двери со страшным грохотом захлопнулись перед ее носом. Ребенок на ее руках закричал, испугавшись громкого звука. Прижавшись спиной к плотно закрытым дверям, Мирионэль крепко прижимала к груди сына.

Жалкая в своей беззащитности, она прерывисто дышала, слыша плачь ребенка, сама готовая расплакаться от сознания безнадежности своего положения. Как же получилось, что они оказались здесь? Как теперь спасти его? Ведь никто не знает, где она, сейчас глубокая ночь, и никто, ни одна живая душа, сейчас не поможет им.

Тем временем, он приближался к ней. Прекрасный и ужасный одновременно в своей красоте Враг. Никогда красота ее мужа не выглядела такой искаженно-демонической, какой она виделась ей сейчас.

— Как интересно, — произнес он, обратив внимание на плачущее дитя, — ребенок… И я вижу его даже раньше, чем сын Орофера… Мне под силу не только роль мужа, но и роль отца, — рассмеялся он.

Мирионэль старалась не смотреть на него.

— Боишься меня? — спросил враг серьезным тоном.

— Да, боюсь, — отвечала Мирионэль, — Будь я одна, ты бы не был мне страшен.

— Неужели? — ехидно спросил двойник ее мужа, заглядывая своими вдруг загоревшимися ярко-желтым глазами в глаза своей жертве.

— Я боюсь, — дрожа от страха, сказала Мирионэль, — что ты причинишь вред ребенку, а я не смогу тебе в этом помешать, — она внимательно следила за каждым движением врага, пытаясь перебороть страх. Тепло от тельца сына, его плач, раздававшийся громко в этих стенах, не давали страху поглотить ее душу целиком.

— Я кажусь тебе таким жестоким? — промурлыкал ласковым голосом ее пленитель.

— Отпусти меня, — отвечала она.

Он грустно улыбнулся, опустив взор, и покачал головой.

Проведя в пути, почти без остановок и без сна три дня, к вечеру четвертого Трандуил достиг Рованиона. Своих воинов он оставил под командованием Амрота, на которого полагался целиком и полностью. Сам же Владыка Зеленолесья, объятый терзавшими его мрачными предчувствиями, отправился в свои владения почти незамедлительно после получения письма от Мирионэль, доставленного из Лотлориэна.

Он гадал, где может быть Мирионэль — все еще во владениях Серебряного Лорда или же успела возвратиться домой?

Решив сначала отправиться в замок, Трандуил направил коня по знакомой тропе, что пролегала близ холма Амон Ланк, проезжая мимо которого он часто останавливался, чтобы с его вершины обозреть Великий лес. Сейчас у Владыки Зеленолесья не было времени задерживаться, чтобы смотреть на окрестные деревья и любоваться пиками Мглистых Гор. Не было времени даже, чтобы останавливаться на стоянку. Все нарастающая тревога не давала уснуть, держа сознание в постоянном напряжении. С наступлением ночи Трандуил не остановил коня, ему хотелось как можно скорее оказаться в замке. Скачка отвлекала от навязчивых мыслей. Он хорошо видел в темноте, не нуждаясь в факельном свете, а, кроме того, помнил эту дорогу.

Проезжая уже за полночь мимо холма Амон Ланк, он заметил, обратив взор к его вершине, мерцающий там желтый свет.

Словно подталкиваемый каким-то неясным предчувствием, он повернул коня в направлении холма, но тот всхрапывал, стриг ушами, норовя встать на дыбы, спотыкаясь. Там, на вершине, было что-то, что пугало животное, привычное к орочьей вони, крикам и прочим шумам, слышным во время сражения. Сейчас конь был напуган, дрожа всей кожей. Трандуил спешился, привязал лошадь к ветке невысокого молодого клена, что рос у подножия холма, и стал подниматься на вершину.

С самого начала его расчет был безошибочен, но Артано и не думал, что он будет таким точным. Она пришла, принеся с собой ребенка. Он, правда, рассчитывал выудить у нее из сознания сведения о трех кольцах эльдар, сделанных Келебримбором, но разум полукровки был закрыт наглухо. Когда она пришла, Артано предстал ей в облике того, кто был наиболее любезен сердцу этой дряни. Если Артано не мог читать в ее разуме, то уж путь к сердцу ему был открыт. Она пришла, прибежала на его зов.

— Ты скажешь мне, где кольца эльдар, что сделаны Лордом Эрегиона?

— Нет.

— Тебе известно, у кого сейчас находится Кольцо, которое у меня отняли во время битвы под стенами ворот в мои владения?

— Нет.

— Ты назовешь мне имя того, кто знает, у кого мое Кольцо?

— Нет.

— Ты лжешь. Ты знаешь ответы на все вопросы, которые я задал и ты дашь ответы на них, иначе я превращу в пепел тебя и комок плоти, который своим плачем оскорбляет мой слух. Отвечай!

— Ты убьешь нас в любом случае.

— А ты, похоже, хочешь помучиться перед смертью… Или увидеть предсмертные страдания этого создания. Это легко устроить…

Было похоже, что холм начали не так давно обживать. Трандуил заметил, что уже кое-где были выкопаны углубления, напоминавшие те, что делаются при закладке здания. В стороне лежали, плотно прилегая друг к другу, длинные массивные каменные плиты будущего фундамента.

Посреди холма горел огонь небольшого костра, у которого одиноко сидела темная фигура. Почти сразу же, как он показался на вершине, эта фигура отделилась от своей стоянки и двинулась к нему навстречу, шелестя сапогами по низкой траве и поблескивая в темноте самоцветами на поясе и наручах. Трандуил вглядывался в неизвестного, смутно понимая, что он уже видел и не единожды шедшего к нему бодрой походкой воина. Но вот он остановился в тридцати шагах, одергивая резким и точным движением иссиня-черный бархат плаща.

Перед ним, отлично различимый среди пустынного ночного пейзажа, стоял среброволосый высокий воин в похожих на его собственные мифриловых латах. Воин держал в руках длинный и тяжелый на вид меч.

— А вот и ты, — не то скалясь, не то улыбаясь, сказал он и сделал несколько шагов вперед.

Трандуил обнажил мечи, приготовившись к нападению.

— Ты опоздал, — продолжал незнакомец.

В тот миг Трандуил ясно различил его черты. На него, безумно ухмыляясь, смотрел он сам. Сердце пропустило удар, мороз прошел по коже, дыхание перехватило. Трандуил стоял, не двигаясь с места, перед все приближавшимся к нему врагом.

— Ну что же ты? — весело спросил тот, — Не противником моим тебе быть, а верным соратником, прекрасный сын Орофера. Я бы укутал тебя в роскошные меха, в золотую парчу и атлас, расшитый самыми редкими самоцветами, рубинами и алмазами, сияние которых напоминает сияние твоих глаз. Ты бы спал на мягчайших пуховых подушках, на шелке, гладком, безупречном и мерцающем, что твоя нежная кожа. Твоим оружием были бы самые прославленные мечи прошлого — Аранрут, Рингил, Гламдринг, а украшениям твоим из белого золота, жемчуга и бриллиантов позавидовали бы все не только здесь, но и за морем. Дай мне руку, сын Орофера, войди со мной в мои чертоги… — с этими словами, он протянул правую руку в направлении Трандуила, что стоял как вкопанный, завороженный его речью.