Его пальцы скользили, массируя мягкие, податливые ткани, постепенно ускоряя темп, в то время как он разглядывал ее — глаза Мирионэль расширились, умоляюще и вопрошающе глядя на него, ее рот приоткрылся, хватая воздух короткими рваными вдохами, будто она хотела что-то сказать, но ей не хватало дыхания. В это мгновение он накрыл этот манящий полуоткрытый рот требовательным жестким поцелуем, гася им готовый вырваться стон. Не прерывая поцелуя, Мирионэль вцепилась в его кафтан, неожиданно резкими движениями сдирая его с плеч возлюбленного вместе с нижней рубахой.

Все будто запылало внутри него, и Трандуил свободной рукой схватил ее за шею, прижимая к стене, продолжая движения внутри нее пальцами другой руки. В потемневших глазах его полыхала ярость, крылья носа трепетали, брови гневно изогнулись. Нельзя было долго выдержать взгляда этих блистающих в слабом свете вечерних сумерек и казавшихся ещё прекрасней глаз. Его королева протяжно застонала, запрокидывая голову и зажмуриваясь.

Внезапно он остановился, отстранился от нее, проворно избавляясь от сапог, и начал развязывать шнуровку плотно облегающих, ставших тесными в паху, штанов. Видя, что она, не поддерживаемая более, стала медленно оседать вдоль стены, Трандуил тут же схватил ее в свои объятия и, подняв на руки, понес на ложе…

====== Третья встреча ======

Комментарий к Третья встреча iar, faer, hroa (синд.) – кровь, душа, тело.

vessё (кв.) – жена, супруга.

Ertharion (кв.) – Объединяющий.

Она прижималась к нему, ежась, пряча лицо, стараясь обнять ослабевшими руками. Не желая разрывать соприкосновения их тел, Трандуил опустился на постель рядом со своей драгоценной ношей. Ярость исчезла без следа, уступив место накатившей на него волне внезапной щемящей нежности. Любимая была полностью открыта ему; с обожанием, с желанием полной близости отдавалась она в его власть.

Лежа на постели, раскинув руки, Мирионэль будто предлагала ему себя: глаза ее умоляли, потемневшие губы искали, жаждали, требовали, грудь часто вздымалась от коротких напряженных вдохов.

Как в далекую ночь перед Нирнаэт, Трандуилу показалось, что он вместе с Мирионэль падает в темно-синюю бездну, которую он мог видеть в ее глазах. Это было падение во тьму, в самой глубокой глубине которой пылал режущий глаза своей белизной свет, более яркое, нежели свет сильмарилов, — сияние йар, фаэр и хроа.

И снова страсть овладела обоими, но другая, не та, что была вначале — животная, грубая, жестокая. Пришедшая ей на смену страсть была нежной. Она заставляла их безостановочно искать все новых ласк, все новых проявлений любви, открыв друг другу души.

Замерев за миг перед тем, как обоих настиг экстаз, супруги глядели друг другу в глаза. Свою душу Трандуил ощутил как белое пламя, а душу Мирионэль — как ярко-красное. Два этих пламени стали одним, сливаясь во внезапном избытке наслаждения и радости.

Они долго оставались так: безмолвно лежа на постели без движения и со стороны являя собой беспорядочное переплетение тел и волос. Никто не тревожил их уединения, но Трандуил подумал, что рано или поздно кто-нибудь может прийти.

— Ты почувствовал? — спросила его супруга, придвигаясь ближе и осторожно положив его ладонь себе на живот.

Только теперь к нему начинало приходить понимание того, о чем она спрашивала. Он почувствовал сразу, но не позволил в тот миг догадке достигнуть его сознания. Владыка Зеленолесья был ошеломлен, молча переживая это потрясение.

Подсознательно он всегда этого желал, но сейчас было так трудно отдать себе полностью отчет в том, что его желание стало реальностью — Мирионэль ожидала появления на свет дитя. Их дитя.

С того дня он окружил свою королеву всеми возможными удобствами. О ней заботились, стараясь, чтобы она не оставалась одна, слуги выполняли малейшие её пожелания. Мирионэль же старалась вести себя, как и прежде, не доставляя другим слишком много хлопот. Свое состояние она переносила относительно легко.

Супруг ее настаивал на том, чтобы она хотя бы на время беременности поберегла себя, перестав расхаживать по замку в облачении воина, с кинжалами и мечем у пояса. Запрет касался и верховой езды — ему казалось, что она может повредить ей и будущему ребенку.

Поначалу Мирионэль своевольничала, но потом, постепенно, привыкла к нарядным платьям и времяпровождению за игрой на лютне, вышиванием и прочими домашними занятиями. Гуляла она и в живописнейших окрестностях замка, теперь в сопровождении отряда из дюжины охранявших ее вооруженных воинов. Эта преувеличенная опека временами раздражала Мирионэль и она просила мужа самому находить время, чтобы провести с ней несколько часов, прогуливаясь по лесу или вдоль берега реки, а не перепоручать ее заботам своих стражей.

Их дом среди ветвей огромного дуба пустовал. Трандуил справедливо считал, что в стенах замка его Королеве будет безопаснее, а кроме того, вессэ будет окружена слугами и придворными, готовыми составить ей компанию и оказать помощь, в случае, если Мирионэль будет в ней нуждаться.

Самому Владыке Зеленолесья предстояло проделать большую работу по реорганизации остатков войска. О праздновании победы нечего было и говорить. Трандуил не просто чувствовал, что Враг не побежден — он знал это. Ненавистный был жив и здоров, и Трандуил смутно ощущал порой, что он затаился где-то рядом.

Его дитя должно было появиться на свет в неспокойное время — на юге шла кровопролитная война, конца которой было ждать преждевременно. Опасаясь больше обычного, Трандуил отдал приказ — начать работы по укреплению стен дворцового комплекса.

Подданные Таура Тэран-Дуиля — народ лесных эльдар и немногие оставшиеся в живых пришедшие из Нан-Эльмота и Дориата, были потрясены количеством павших. Безрассудство Орофера лишило многих их дорогих и любимых родичей.

Осада Барад-Дура продолжалась. Крепость была невообразимых размеров, ее пики уходили высоко в небо, и, казалось, подпирали собой небесный свод. Внутри твердыни укрывались полчища орков и других темных тварей вроде троллей и гигантских пауков. Предполагалось, что Неназываемый Враг затаился где-то в глубинах своей крепости и союзники были намерены довести начатое до конца, сколько бы времени на это ни потребовалось.

Лориэн остался почти без воинов, погиб Владыка Амдир — Золотое Сияние и Надежда эльдар. Новым Владыкой нандор и авари сделался Амрот. Теперь он вместе с Лордом Келеборном, Элрондом, Исильдуром, Анарионом и Наином Первым командовал войсками, осаждавшими вражеский оплот.

Долг перед союзниками обязывал Трандуила вместе с изрядно поредевшим войском возвратиться к стенам Барад Дура, кроме того, у него с Врагом были личные счеты.

Оставив Мирионэль на попечение Саэлона и небольшого отряда из отборных воинов полка личной стражи, Владыка Эрин-Гален покинул вместе с армией свое королевство, направившись на юг, чтобы оказать поддержку союзникам и окончательно сломить сопротивление Врага, укрывшегося в его последнем прибежище.

Его королева отпустила Трандуила на очередную войну, как и подобает супруге Владыки и воина — торжественно и с почестями, пообещав, что не последует за ним. Саэлону было поручено денно и нощно находиться рядом с Мирионэль, а в случае, если он сочтет нужным, немедленно отправить гонца в Черную Страну.

Трандуил печалился из-за того, что не сразу увидит свое новорожденное дитя, поэтому просил верного оруженосца известить его, как только оно появится на свет.

— Ничего плохого не случится, будь спокоен. И помни — нам останутся звезды с их светом, любовь моя, — шептала Мирионэль, крепко обнимая супруга на прощанье и отпуская навстречу новым опасностям.

Ничего плохого не должно было случиться ни с ней, ни с ним.

Проводив Трандуила в поход на Мордор, Мирионэль всячески настраивала себя на то, что он скоро вернется, принеся весть об окончательной победе. Она никогда не желала смертей и войн, а меньше всего теперь, когда она готовилась к совершенно другой роли, нежели роль воительницы. Как бы ни было, а Владычица Эрин-Гален понимала, что сейчас продолжить войну необходимо, ее необходимо завершить, а для этого союзники должны сокрушить окончательно Ненавистного Врага и сравнять с землей его крепость.