Вместе с приехавшим из Лотлориена для обучения Владыки придворным стихотворцем и певцом, знавшим квенья, Леди Галадриэль передала карту, на которой было обозначено месторасположение выбранного ею, согласно пожеланию повелителя синдар, уединенного дома, где Орофер смог бы жить и охотиться, не рискуя быть потревоженным кем-либо из местных.

Туда, следуя карте, и направил своего крупного, холеного, белоснежного скакуна Аран Эрин-Гален, выезжая за границы своего лесного государства в первых числах сентября. Он рассчитывал, приехав на место, отправиться искать Артанаро, чтобы привести его в их общее временное убежище.

Почти не отдыхая в дороге, Орофер уже к обеду второго дня пути добрался до отведенного ему Леди Золотого Леса дома среди ветвей крупного платана, стоящего на самом западе владений Келеборна, в живописнейшем месте, в устье речки Нимродэль, там, где она сливалась с протекавшей через весь Лотлориен, чтобы слиться с Андуином Великим, полноводной рекой Келебрант.

Снаружи дом казался обветшалым и запустелым, однако внутри отделка и мебель были новыми, из дерева дуба и ясеня, повсюду были расставлены традиционные лориенские пузатые светильники, от которых с наступлением темноты исходил теплый свет. Всего две комнаты — приемная-гостиная с небольшим камином, к которой примыкала кухня-столовая, где обнаружилась печурка, и спальня с оставленными на широкой, мягкой на вид кровати пестрыми покрывалами и тонкими, вытянутыми подушками в белых хлопковых наволочках.

В кухне Орофер обнаружил заботливо расставленные многочисленные бутылочки и баночки с маслом, разнообразными вареньями и соленьями, а также несколько бутылок отменного красного вина и какой-то настойки, к которым присовокупил привезенное с собой из Эрин-Гален ягодное вино.

Все внутри него трепетало и жило предвкушением близкой встречи с Артанаро, пока он расхаживал по слегка поскрипывающему дощатому полу. Простая обстановка жилища, шум близкой реки и начинавшей опадать желтовато-зеленой листвы за окнами домика, царящий внутри уютный древесный запах и даже сгущавшиеся сумерки, наполняли его ощущением пьянящей радости. Его голдо был где-то рядом, Орофер чувствовал его приближение.

Позвав Артанаро в госанна, давая знать, где именно он находился, синда вышел на небольшую веранду перед входом, а затем проворно спустился вниз. Его мучила жажда. Взяв под уздцы усталого коня, Орофер направился к лениво текшей в нескольких сотнях шагов от дерева Серебрянке.

Эта река брала начало в подгорных глубинах Мории, а спускаясь на равнину, где был расположен Золотой Лес, становилась шире и текла медленнее, чем среди скалистых предгорий.

На ходу расстегивая ремни-крепления колчана и кинжалов, а также те, что удерживали седло и прикрепленные к нему дорожные сумки, Орофер спустился по заросшему короткой изумрудной травой склону к самой воде.

Погода стояла теплая, совсем летняя, но вода в реках уже успела остыть и оказалась довольно прохладной, когда, раздевшись, Владыка синдар погрузился в нее по пояс, увлекая за собой и коня, нуждавшегося как в утолении жажды, так и в основательном купании.

Внезапно услышанный им в разгар водных процедур воодушевленный собачий лай, заставил вздрогнуть. Конь по кличке Глинтур тоже вздрогнул и испуганно вытянул шею в направлении противоположенного берега. Туда же глядел и его хозяин.

У того берега плескалась, призывая кого-то громким лаем, стройная, поджарая гончая редкого бело-серебристого окраса. Вскоре из-за невысокого холма показался и ее владелец, ведший с собой навьюченного сумками крупного вороного коня.

— Нимвэ! — раздался звонкий голос, окликнувший пса. — Ах, какой красавец! Молодец! Ты нашел его!

Прямо в одежде, как был, с прикрепленным к поясу охотничьим ножом и колчаном со стрелами, Артанаро, кинулся вместе с конем в воду вслед за собакой.

Поддавшись безотчетному порыву, Орофер поплыл ему навстречу, и как только Эрейнион оказался досягаем для его рук, заключил нолдо в бережные, но крепкие объятия, притягивая вплотную, затягивая под водную толщу, обхватывая ногами, словно оплетая собой.

Ни один из двоих не заметил, когда они оказались под водой, сплетясь в единое целое, как их рты соединились, словно ища глотка воздуха друг в друге и, одновременно, желая поделиться им.

«Мельдо!» — восторженно кричал в госанна Нолдаран.

«Я знал, что ты рядом!» — приветствовал Орофер, жадно исследуя языком небо Артанаро.

«Нимвэ вел меня к тебе»

«Я ждал тебя…» — он обнял крепче, со страстью.

Кровь, пульсируя, толчками прилила к промежности.

«Я тоже желал нашей встречи и тосковал о тебе…»

«Пойдем же со мной!..»

И они вынырнули почти у самого берега, тут же отправившись в отведенный им дом, чтобы обсохнуть и поужинать после долгой дороги.

Позаботились о лошадях и гончем псе, которого Артанаро пожелал взять в дом, говоря, что Нимвэ не может оставаться один в лесу. Орофер позволил. Он был слишком поглощен радостью встречи, чтобы возражать. Присутствие рядом с ним долгожданного голдо преображало реальность, делая все, что окружало их, невыразимо прекрасным.

— Это Орофер, — говорил Аратнаро, оглаживая своими аккуратными ладонями острую тонкую морду и курчавую мягкую шерсть загривка своего пса, — познакомься и слушайся его, как меня. Правда же, он красавец? — нолдо поднял взгляд на Владыку Зеленолесья.

— Тебе нравится белый цвет? — синда провел рукой по шерсти на спине Нимвэ.

— Он напоминает мне тебя, — слегка покраснев, ответил Артанаро.

— Пес напоминает тебе меня? — шутливо переспросил Орофер.

— Это правда. Посмотри, какой он высокий и стройный! У него прекрасные лазурные глаза и серебряная шерсть… — со смущенной улыбкой объяснил голдо, — А еще он настоящий друг и помогает мне в охоте.

Нимвэ был оставлен ночевать на маленькой крытой веранде рядом с входной дверью. Высота, на которую его подняли, не пугала пса. Благородное животное устроилось на свернутом покрывале и, получив порцию дичи из той, что имелась при себе у его хозяина, оставалось спокойно лежать, не тревожа находившихся внутри дома эльдар.

Разожгли камин, переоделись в чистое, выпили крепленой настойки и принялись за еду. Оба ели с аппетитом, рассказывая друг другу новости и подробности жизни в течении тех шести месяцев, что прошли с их разлуки и оба с интересом слушали.

Артанаро говорил о князе Элендиле и его сыновьях, что правили королевствами Гондора и Арнора, об Элронде, влюбленном в очаровательную Леди Келебриан, о гаванях Митлонда, о своем учителе, благородном Ньовэ по прозвищу Кирдан, ставшим его наставником после того, как Корабел спас его в Браголлах, сбежав с Эрейнионом на остров Балар.

— Это он научил меня рыбачить и сражаться! — говорил о Кирдане нолдо.

— А охотиться кто учил? — спросил Орофер.

Он смотрел в блестящие в желто-оранжевом свете светильников глаза Артанаро, видел снова его обаятельную улыбку, слушал звонкий голос, и не мог поверить своему счастью. Сердце переворачивалось внутри от чувства тепла и гармонии, которое всякий раз дарило присутствие рядом с ним этого кроткого и такого прекрасного в своей простоте и сердечности голдо.

— Многие, — задумавшись, ответил Артанаро. — В детстве я видел большую охоту… И кое-чему я научился сам, — он снова улыбнулся.

— Чему же? — отвечая улыбкой на улыбку, спросил синда.

— Этому, — ответил его собеседник, потянувшись к нему, чтобы едва ощутимо прикоснуться губами к губам Орофера, огладив мягкой ладонью его щеку.

Этого дразнящего поцелуя и простой ласки для Владыки синдар было достаточно, чтобы, придвинувшись, заключить Эрейниона в плотное кольцо объятий и глубоко поцеловать, заставляя нолдо вздрагивать от страсти.

Они сидели, обнявшись, целуясь, время от времени отрываясь друг от друга, чтобы заглянуть в глаза, и снова начинали целоваться с еще большим огнем, разжигая один другого, не в силах прервать эту прелюдию.

Наконец, Орофер обхватил бедра Эрейниона, приподнимая того, прижав к себе, и так, крепко держа в руках драгоценную и совсем не тяжёлую ношу, направился к кровати. Казавшийся одним бесконечным наслаждением поцелуй они не прерывали.