При мысли о том, что теперь Южный Оссирианд принадлежал изгнанникам и звался Линдоном, на переговоры с представителями Владыки которого он и направлялся, настроение резко ухудшилось. Орофер проворно поднялся с места, сбросил с себя верхнюю парадную тунику, схватил свои лук и колчан со стрелами и резво зашагал вглубь лесной чащи.

«Добуду себе зайца или куропатку…» — была его мысль. Просить Ферена и других об одолжении не хотелось. Аран Эрин-Гален вообще не любил кого-то о чем-либо просить, а кроме того, хотел доказать самому себе, что еще не забыл, как надо охотиться. А потому уверенным шагом удалялся от стоянки, надеясь, что его отсутствия хватятся нескоро.

Он шел, прислушиваясь к звукам ночного леса. Кукушка безнадежными криками звала своих птенцов. Где-то далеко шелестели крылья иволги. Внезапно совсем близко раздалась трель соловья.

В детстве он любил слушать птиц. Сейчас же, побуждаемый голодом и редко посещавшей его в последние столетия жаждой действия, Орофер почти бежал, бесшумно ступая среди влажной травы на слой нападавших с сосен иголок.

Заяц был рядом и уже тоже почуял его, тревожившего ночной покой леса. Орофер вытащил из колчана стрелу и приготовился выстрелить. Он чувствовал добычу, знал, где он затаился, и ждал, когда же пугливый зверь, наконец, выпрыгнет из дальних зарослей кустарника, чтобы одним метким выстрелом положить конец заячьим страхам и сомнениям.

Мгновение. Еще мгновение. Орофер выжидал, боясь пошевелиться, в любой миг готовый спустить тетиву. Вдруг откуда-то послышался странный шорох, слева что-то легонько хрустнуло, словно тоненькая сухая веточка под чьим-то сапогом. В тот же миг заяц сорвался с места и сразу зарядил в направлении противоположном тому, откуда они оба услышали шум.

Орофер выстрелил. Стрела прошила воздух и мокрую траву совсем рядом с улепетывавшим со всех быстрых ног зайцем, не задев его.

— Барлога тебе в задницу! — громко выругался, отбрасывая в сторону лук и топая ногой, раздосадованной неожиданным поражением Орофер, обращаясь не то к упущенному зайцу, не то к тому из его слуг, по чьей вине этот заяц был им столь позорно упущен.

Послышался свист очередной стрелы. На этот раз она летела точно в цель, поразив беглеца и прошивая его насквозь. Изумленный Орофер замер, ожидая, кто же из его любезных слуг продемонстрировал чудеса меткости.

Видя, что никто не спешит показываться оттуда, откуда была выпущена стрела, Орофер направился к чужой добыче.

— Вы заметили его первым, поэтому он по праву принадлежит вам! — раздалось громко из темноты позади него, когда он склонился над тушкой.

Резко выпрямившись, Орофер увидел в нескольких шагах от себя неизвестно как оказавшегося так близко незнакомого эльда.

— Я промахнулся, — недовольно ответил он, — Это ваша добыча, — и он протянул зайца незнакомцу.

— Тогда я прошу вас разделить его со мной, — открыто улыбнувшись, ответил тот.

Снова ощутив приступ голода, Орофер, мгновение поколебавшись, кивнул головой в знак согласия.

Скоро собрали веток и развели костер. Сели. Незнакомец разделывал заячью тушку, нанизывая на ветки очищенные от шкуры и костей части и совершенно не заботясь о том, чтобы сохранить чистоту простого охотничьего камзола, какой был в ходу у эльдар Амдира.

Шевеля длинной палкой горящие ветки, Орофер украдкой рассматривал своего случайного знакомого. Он совсем не собирался открывать чужаку свои имя и титул. Особенно после столь неудачного выстрела. Не хватало только, чтобы потом по Лориену расползлись сплетни о том, что Владыка Эрин-Гален — никудышный стрелок. Незнакомец показался Ороферу странным. Во всяком случае, он не был похож ни лицом, ни сложением на авари и нандор Амдира.

— Что привело вас в ночной лес? — поинтересовался синда, наблюдая за тем, как сноровисто его новый знакомец нанизывает приправленный нашедшимися у него при себе специями кусок на ветку.

— Люблю побыть один, — мечтательно улыбнулся эльда. — И охоту люблю… Здесь такие леса! — он восторженно огляделся, убирая с плеча прядь ровных темно-каштановых волос.

— Лориен всегда славился богатством дичи, — заметил Орофер, — Но его не сравнить с Зеленолесьем. Там ее намного больше…

— Правда? — оживился его собеседник, поворачиваясь к нему и блестя светло-серыми глазами в черных пушистых ресницах. — Так вы из Эрин-Гален?

— Да, — пришлось признаться Ороферу. — Я направлялся в Лориэн к друзьям.

Только тогда он внимательнее вгляделся в черты и фигуру сидящего рядом с ним эльда.

— Какое совпадение! — белозубо просиял его собеседник, — Я тоже приехал к друзьям, что живут здесь, и гощу у них в доме! — его голос звенел почти счастливо.

Орофер выдавил подобие улыбки и кивнул.

— Я из Линдона, — добавил незнакомец, протягивая ему первый готовый кусок зайчатины.

«Вот так — тебя перестрелял изгнанник из голодрим…» — пробормотав «Благодарю», подумал Орофер.

— Мне доводилось бывать в тех краях… — произнес он вслух.

— Вы видели, значит, наши прекрасные Синие Горы, наши леса, простирающиеся у их подножья, наше песчаное побережье, наше море… — мечтательно прикрыв глаза, говорил голдо.

Несколько раз повторенное им слово «наши», «наше», вызвало у Орофера ярость. Казалось, этот голдо-изгнанник специально дразнит бывшего дориатского лорда, лишний раз желая подчеркнуть, чего тот лишился, перейдя в свое время Эред-Луин.

— Хм-хм, — прочистил горло Орофер, — Да, я видел Оссирианд, — с досадой проговорил он.

— Как ваше имя? — вдруг спросил голдо. — Я — Артанаро*, — и он заглянул своими светло-серыми, прозрачными глазами в такие же прозрачные светло-голубые глаза собеседника.

— Ферен… — ляпнул первое пришедшее на ум имя Владыка синдар и лаиквенди.

— Я рад нашему знакомству, любезный Ферен, — снова улыбнулся Артанаро.

— Взаимно, Ороднор*, — пожимая протянутую ему руку, молвил Орофер.

Так они продолжили говорить каждый о своем крае. Артанаро говорил о Линдоне, рассказал о том, что родился на севере, у берегов Митрима, но после Войны Гнева решил остаться в Средиземье и перебрался в земли Оссирианда.

Орофер рассказывал о Дориате, о своем обожаемом Нан-Эльмоте, о том, как, спасаясь от войны, синдар перешли через Синие Горы, оказавшись в Эриадоре, а затем отправились искать лес, который бы их принял.

— Представляю, как это было нелегко. Мне ведь самому довелось вдоволь поскитаться, — мягко улыбаясь, Ороднор склонил темноволосую голову.

— Мы все ощущали себя, словно… — погруженный в воспоминания, Орофер чуть было не сказал «изгнанники», но вовремя опомнился, — мы ощущали себя обездоленными, лишившись дома.

— Понимаю тебя, — с искренним участием говорил в ответ голдо, — Я знаю, каково это — потерять дом… и всех родичей.

Незаметно для обоих они перешли на «ты». Взглянув на него тогда, Орофер готов был поклясться, что у Артанаро в глазах блеснули слезы, но сделал вид, что не заметил. Какое ему дело до печальных воспоминаний этого изгнанника? Стало сразу неуютно, захотелось к своим. Его наверняка уже давно хватились и разыскивают.

Если поначалу разыгрывание из себя странника забавляло, то сейчас, когда Орофер видел, что Артанаро искренне сопереживает ему и сам расчувствовался от горьких воспоминаний, Владыка Эрин-Гален решил прервать их знакомство.

— Рад был знакомству, Ороднор, — решительно поднимаясь на ноги, заговорил Орофер, — Я отправляюсь своей дорогой. Мои друзья наверняка уже ищут меня.

— И я рад, — сказал голдо.

Он вздохнул и встал рядом с Орофером.

— Доброго пути…

— Прощай! — выкрикнул синда, отдаляясь быстрым шагом от их стоянки.

Если стрелять он стал из рук вон плохо, то с ориентированием с лесу все обстояло намного лучше. И уже скоро Орофер заметил перед собой вдалеке огни костров расположившихся на ночлег воинов собственной свиты.

Его встретил обеспокоенный Ферен.

— Я знал, что вы ушли один и не решился следовать за вами… — он склонил голову.