Медленно открыв глаза, еще не понимая, где он и что с ним, Орофер почувствовал тепло и приятную тяжесть — Артанаро тихо спал, положив голову ему на грудь и обняв одной рукой его плечо. Он был здесь, рядом и не собирался никуда исчезать.

Боясь потревожить его сон, Владыка синдар задержал дыхание, прислушиваясь к мерному, едва слышному дыханию спящего у него на груди нолдо.

Прикрыв глаза, Орофер вспомнил обо всем, что было с ним накануне, и дал себе слово, что никогда не потеряет голову, позволив гневу и обиде застить разум. Нет, что бы ни случилось, он никогда не совершит подобного тому, что совершил вчера. Он скорее даст убить себя или позволит сердцу разорваться от боли, но не причинит Эрейниону вреда.

Меж тем, последний шевельнулся, губы растянулись в блаженной улыбке, и Артанаро, сладко вздохнув, потерся щекой о кожу на груди Владыки Эрин-Гален, который уже предвкушал, как пучина повседневных забот и дел вот-вот захватит его, затянув в свой водоворот, вырывая из созданного ими только для них двоих мира.

Наступающий день должен был разлучить их, сделать вновь далекими и чужими навеки. И от этой мысли сердце Орофера начало заранее болеть. Он вздохнул и подумал о том, почему еще не приходил Ферен, а затем вспомнил, что вечером наложил на дверь чары и его слуга при всем желании не смог бы войти к нему. И только он подумал об оруженосце, как снаружи раздался его голос:

— Араннин! — послышалось из-за входной двери.

Ферен тихонько постучал в дверь. Обычно по утрам слуга бесшумно входил в покои еще спящего Орофера, неся в руках корзину с завтраком и сложенное стопкой чистое белье. На этот раз наложенное на входную дверь заклятье помешало этому преданному и расторопному нандо совершить каждодневный ритуал.

— Я еще сплю! — хрипло отозвался Владыка синдар.

— Вас зовет к себе Владыка Амдир! — голос Ферена звучал взволнованно. — И я принес завтрак…

Беспокойство оруженосца казалось вполне понятным — он привык присутствовать при пробуждении Орофера, заботиться о том, чтобы Владыка был сыт и безупречно одет. Сейчас входная дверь была зачарована — его явно не желали впускать… А ведь Ферен как никто другой знал, что за его господином никогда не водилось привычки запираться на ночь.

— Оставь его у двери и ступай к Амдиру! Скажи — я скоро буду! — почел нужным крикнуть, приподнявшись на постели, Орофер.

— Да, Араннин! — ставя корзину у двери, ответствовал Ферен, привыкший быстро и с точностью выполнять приказы.

— Я голоден, — зарываясь в скомканные простыни, сонным голосом проговорил Артанаро.

Когда Орофер возвратился в дом с корзиной, где был его завтрак, нолдо встрепенулся и сел на ложе, укрывшись простыней. Среди вороха одежды, принадлежавшей Владыке Эрин-Гален, для него нашлись рубашка и штаны. Орофер не хотел, чтобы голдо надевал то, в чем был вчера. Это могло напомнить о том, о чем ни один из двоих вспоминать не хотел.

Уселись завтракать за стол в столовой. Ороднор внезапно сорвался с места и прибежал со своей сумкой, из которой достал принесенную вчера вечером еду, и бутылкой неизвестного напитка.

— Это лимпэ — напиток силы! — улыбаясь и откупоривая бутыль, говорил он. — Выпей и почувствуешь себя так, словно заново родился.

— Мне нужно идти, — отвечал Орофер, протягивая стакан.

— Да, мне тоже, — опустил взор Ороднор, наполняя его.

— Сядь рядом, — позвал синда.

После всего, что случилось меж ними, он не знал, как говорить с Артанаро и стыдился этого, желая, однако, чтобы голдо побыл еще немного рядом с ним, последние мгновения, прежде чем разлучиться.

И Ороднор, похоже, почувствовал охватившее Орофера смятение, проворно налил себе в стакан лимпэ и уселся рядом, прижимаясь бедром к бедру Владыки синдар.

Они молча поглядели друг на друга, пригубив каждый свой напиток, и одновременно потянулись, чтобы тесно обняться. Близость Ороднора будоражила кровь. Орофер глубоко вздохнул.

— Приезжай сюда на неделю с началом осени, к открытию сезона охоты, — вдыхая запах темных волос Владыки нолдор, молвил его возлюбленный.

— О, я приеду, — тут же отозвался Эрейнион, — если ты обещаешь, что мы будем вдвоем…

В ответ Орофер лишь крепче прижал его к себе, блаженно прикрывая глаза, припадая губами к теплой шее Ороднора.

Одевшись, Орофер вышел из дома и направился в дом-дворец Келеборна, где, как он знал, гостили Амдир и Амрот. Его голдо оставался еще внутри, когда Аран Эрин-Гален покидал жилище, сказав ему, что уйдет через некоторое время, дабы избежать лишних взглядов и пересудов.

На душе Владыки синдар и лаиквенди стало легче. Теперь он мог надеяться на новую встречу с Ороднором. Всего через полгода они смогут вновь увидеться и провести целую неделю вдвоем. Сентябрь в Лотлориене бывает очень теплым и погожим, и они будут наслаждаться красотой осеннего леса с его хрустальным воздухом, совместной охотой, приготовленной на костре дичью и друг другом.

Кроме того, вечером должно было состояться официальное прощание, где они пожмут руки в последний раз перед разлукой.

— Ах, меллоннин, — приветствовал его Амдир, сидевший, склонившись над столом, за изучением каких-то бумаг в компании Амрота и нескольких советников, — наконец-то, ты здесь! Ты готов? Вечером отправляемся! — аваро поднял взгляд на вошедшего Орофера и его губы странно искривились, будто он пытался удержаться от улыбки, а брови поползли вверх.

— Доброе утро, — произнес Орофер, оглядывая компанию.

Все посмотрели на него. У Амрота даже рот приоткрылся от читавшегося на его лице удивления.

— Йоннин*, господа, — обратился Малгалад к сыну и советникам, — оставьте нас с Владыкой Орофером наедине. Нам необходимо обсудить важное дело.

Никто не сказал ни слова. Амрот и советники вышли. Амдир запер за ними дверь, взглянул на Орофера и покачал головой.

— Меллоннин, — ухмылялся, стараясь не встречаться с ним взглядом, аваро, — я вижу — ты словно заново родился…

— Не понимаю… Что такое? Почему ты так смотришь и почему смеешься? — раздраженно спросил Орофер.

— Просто жду, когда ты назовешь мне имя королевы Зеленолесья… — едва удерживаясь от смеха, молвил Амдир. — Это, должно быть, настоящая любовь, эх-эх. Я и не думал, что местные девы такие… — он замялся, — несдержанные в проявлении своих чувств…

— О чем ты?! — начиная сердиться, допытывался синда.

— Подойди к зеркалу, — пригласил Малгалад, жестом указывая на больше зеркало в золоченой раме, — И посмотри, как она разукрасила тебя этой ночью.

Орофер вспомнил, что одеваясь в спешке, чтобы скорее поспеть к ожидавшему его другу, не посмотрелся в зеркало. Он вообще забывал о зеркалах и всем на свете, когда рядом был Ороднор.

Сейчас из зеркала на него смотрел растрепанный, небрежно одетый эдель с ярко алеющими щеками на белокожем лице, распухшими, потемневшими губами и багровеющими следами зубов и страстных поцелуев по всей высокой шее.

Прикрыв глаза, Орофер произнес:

— Лучше помоги исцелить это…

— Сейчас, — и Амдир прикоснулся к его коже под подбородком. — Вот, уже лучше. Но, ты знаешь, я не так силен в магии исцеления как ты, — улыбнулся аваро. — Прости, что потревожил так рано, но мне хотелось обсудить на трезвую голову это дело.

— Да, мелдир, — Орофер уселся в одно из кресел у стола. — Я, кажется, знаю, как можно было бы решить в нашу пользу вопрос командования войсками.

— Неужели? Надеюсь, ты поделишься со мной твоим планом? — Амдир приподнял бровь. — Раз уж мне не дано узнать имя твоей мелледиль*…

— Амдир! — воскликнул Орофер. — Хватит! Нет никакой женщины!

— Понятно, мелдир. — обиженно взглянул на него Малгалад. — Тогда рассказывай, что ты придумал, — и он сел в кресло напротив друга.

— Я думаю, что мог бы уговорить его, убедить вычеркнуть из соглашения тот проклятый пункт и предоставить командование войсками Лориена и Эрин-Гален его владыкам и военачальникам.

— Убедить? — прищурился Амдир, — Друг мой, ты не хуже меня понимаешь, что убедить Элронда…