Он вновь поменял положение. Теперь офицер сел и скрестил под собой ноги, уперев руки в тёплый пол и устремляя расфокусированный взгляд в нижний угол.
Костя: Отцу уже наверняка доложили. Позор. С одной стороны, совсем не хочется с ним объясняться, но ведь и не избежать этого, с другой, будь он на станции наверняка бы помог единственному сыну. Устроил бы в последствии неминуемый разнос, но это дело привычное. Потерпел бы. Или хотя бы дал знать, что меня ждёт и к чему готовиться. Это всяко лучше, чем вот так болтаться в неведении. Если бы ещё неделю назад он срочно не улетел в командировку. Если бы, если бы… Может его подчинённые из отдела подсуетились и заменили непосильный для меня денежный оброк президентскими работами? Президентскими?! А что? Отец как-то проговорился, что в закрытых секторах правительственного сектора есть помещения куда априори не допускаются роботы. Не знаю с чем это связано и что это за странная система допуска. Скорее всего это некая защита от самого искусственного интеллекта комплекса.
Он встал и заложив руки за спину принялся мерно расхаживать из угла в угол.
Костя: С одной стороны, конечно, не плохо поработать в закрытых отделах правительственного или президентского сектора, а может даже полетать на спец звездолётах, не применяющих искусственные мозги, но с другой, что-то не вяжется спецдопуск и решение суда… я, вообще-то вроде как преступник и к работам приговорён принудительно. Да об этих комплексах наверняка можно забыть. А где ещё могут быть такие места? Взорванный астероид, как мало, оказывается, я знаю…
Огромный околоземный технологический спутник «Русь», представляющий собой несколько десятков тысяч разно орбитальных платформ, связанных космическими лифтами, мерно плыл на стационарной орбите растянувшись вдоль земной поверхности примерно от Курска до Новосибирска. Его население составляло более семидесяти миллионов человек. Притом большая часть космических обитателей не находилась на спутнике, а что называется, бороздила межзвёздные просторы. Изучало и осваивало другие экзопланеты земного типа, неземные формы жизни.
На «Руси» не было ни одного лишнего или не нужного человека. Не было ни одно бездельника, праздно прожигающего жизнь, вкушающего плоды развитой цивилизации ни прилагая к этому усилия. Не было асоциальных и криминальных элементов. Не было алкашей и наркоманов и вообще весь «человеческий мусор» остался там, внизу на земле. Где частью сам себя ликвидировал, где приспособился к новым условиям жизни, только в не городах, а далеко за их пределами.
Здесь в космосе проживала элита человечества и здесь не было ни одной женщины… вообще ни одной, и никогда женская нога не ступала на палубы орбитальных платформ. Притом это было невозможно физически. Искусственный интеллект фильтрации и систем допуска изначально был запрограммирован с жёсткой процедурой блокировки на женские особи, и этот карантин безоговорочно действует до сих пор, а мужская элита даже теоретически не рассматривает снятие подобного запрета. Это единый и чуть ли не главный закон всей мужской суперцивилизации.
Женщина не может появиться ни только на Руси, но и на всех восемнадцати спутниках сообщества, принадлежащих другим государствам. Как это случилось? Да проще чем вы себе можете представить.
Учёные историки и прочие представители неточных наук до сих пор спорят о поворотной точке отсчёта. Большинство считает началом становления новой цивилизационной формы технологические открытия в области искусственного деторождения. Как это не прискорбно для феминисток, оставшихся у разбитого корыта, но эти работы долгое время финансировало именно феминистическое движение США и Европейского Союза.
Задача освободить женщину от природных обязанностей деторождения с последующим декретом, вырывающими их на годы из общественно-политического социума, прерывающие карьерный рост и творческое развитие, была выполнена в полной мере. Вот только хотели, как лучше, а получилось, как всегда. Эмансипированные женщины нестройными колоннами устремились к самореализации, по пути нечаянно растоптав институт семьи и социальные нормы, что их тоже не устраивали.
Это стало возможным благодаря ещё одному технологическому прорыву – созданию искусственного интеллекта, хотя правильнее было бы его называть машинным разумом, но аббревиатура ИИ, заложенная ещё прошлыми поколениями, как-то сама по себе прижилась и в современном обществе.
Цивилизация моментально стала роботизированной и почти сразу появились биологические роботы – бриносы. Естественно, в первую очередь они появились в армиях разных стран в качестве универсальных солдат, которых не жалко и наштамповать можно сколь угодно много, и … в секс-индустрии. Уж больно доходными оказались эти две ниши в мировой экономике.
Биороботы априори создавались писаными красавицами с аппетитными формами на коих, заказчик пальчиком укажет. У них никогда не болела голова. Они всегда хотели, по команде владельца. Притом всегда хотели, как их хотели. Для женщин с конвейера сходили исключительно красавцы с мускулатурой атлетов и фантастическими атрибутами для производства полноценного коитуса, радуя изголодавшихся по «настоящим» мужикам феминисток не только размерами, но и технологическими инновациями, коими природа реальных мужланов обделила. Он у них мог и вертеться, и вибрировать и ещё бог знает, что ещё.
Половая культура, культура отношения между полами ни только стёрлась, а просто рухнула в роботизированную пропасть. Мужчинам, бриносы заменили в постели женщин, женщинам мужчин. Эпидемия бринос как чума асфальтным катком прокатилась по высокоразвитым, развитым и малоразвитым странам. Лишь недоразвитые остались в стороне, продолжая прибывать в своём каменном веке в сознании и пороховыми автоматами в руках.
Только эмансипированный победивший феминизм не учёл одного маленького нюанса. Ни только мужчины перестали интересовать женщин новой формации, но и сами они как особи противоположного пола стали нужными в принципе. Ни как матери будущих детей, ни как сексуальные партнёры. Они вообще перестали быть нужны как элементы мужского социума! И общество моментально расслоилось. Началась самая настоящая необъявленная война полов, которую женская половина проиграла в пух и прах.
В лабораториях и научно-исследовательских центрах работали мужчины. Производство машинного разума и заводы по изготовлению роботизированных комплексов тоже принадлежало сильной половине человечества. И самое главное, несмотря на всю показушную толерантность общества, власть оставалась в руках мужчин, и никто на истеричные вопли феминисток «отдайте», не спешил с ней расставаться.
Главное оружие феминизма – давление на общественное мнение и формирование его через средства массовой информации, перестало «стрелять». Они продолжали истерику, только СМИ эти были исключительно женские и мужской части общества абсолютно не касались. У мужчин были свои средства получения информации. Тогда феминистки стали устаивать массовые агрессивные шествия по городам и весям, но всё чего добились – это то, что мужчины просто исчезли из их жизни. Совсем.
Первыми, кстати, решение построить орбитальные станции и перебраться «подальше от баб проклятущих», приняли как раз российские мужчины, не прибитые западноевропейской толерантностью и оттого не пожелавшие более терпеть вопиющие выходки ни понять кого. Потом подсуетились американцы, европейцы, китайцы с южноамериканским союзом. Так получилось восемнадцать спутников разных по объёму и конфигурации связанных между собой в единую околоземную структуру.
Феминизм возликовал, посчитав бегство «мужланов» своей полной и безоговорочной победой, только то, что началось после, их крайне разочаровало. Экономика по мановению волшебной палочки рухнула, превратившись в руины. Системы жизнеобеспечения городов умерли. Наступил всемирный хаос, голод и массовое вымирание. Женское общество в одночасье откатилось на уровень каменного века и «бабкиных огородов».
Все попытки властных структур, сплошь и рядом занятые видными представителями феминистического движения, оказались бессильны перед лавиной проблем. И вообще первое время сложилась просто комедийная ситуация, когда начальниц оказалось значительно больше, чем подчинённых. Все как одна кинулись руками водить, вот только работать стало не кому.
