Он вошел в дом уверенно, назвал свое имя дворецкому, но когда тот, успокоенный его респектабельным видом, пошел к хозяину, не остался добропорядочно ждать в гостиной, а направился в задние комнаты. У него было несколько правдоподобных объяснений, по какой причине молодой человек ищет незамужнюю горничную, в зависимости от того, кто ему попадется, но они не потребовались. Дом был не слишком велик, голоса по нему разносились прекрасно, и стоило Стефу выйти в коридор, как он уловил доносящиеся со двора звуки разговора: властный и недовольный женский голос и периодически произносящий несколько слов девичий, очень знакомый.

– Сестра! Наконец-то я тебя нашел! – крикнул он, распахивая дверь и появляясь на крыльце заднего двора, где Юлиана и миссис Сэлдон вели дискуссию о качестве стирки. – Моя дорогая сестренка, иди же ко мне!

Миссис Сэлдон открыла рот, но не произнесла ни слова.

Понятливая Юлиана бросила какие-то тряпки, кажется, очень дорогие, и повисла у него на шее.

– Что такое, Стефи? – прошептала она ему на ухо. – Ты меня выдашь!

– Риччи нужна наша помощь, – сказал он тихо и серьезно. – Она попалась Инквизиции.

Юлиана отпустила его и поправила платье, бормоча под нос о «потерявших всякий разум капитанах». Стеф потянул ее за руку, лучезарно улыбаясь миссис Сэлдон.

– А как же мой план? – спохватилась Юлиана в коридоре. – Меня не возьмут горничной сюда снова. Как же я отомщу?

– По-моему, ты перепортила своей хозяйке столько кружев, что месть можно считать состоявшейся, – бросил Стеф. – Но если ты еще не удовлетворена, по крайней мере, сделай это как полагается пирату.

– То есть?

– Вызови его на дуэль. Я одолжу тебе шпагу.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. Ведь Риччи научила тебя фехтовать?

Они вошли в гостиную, где их встретил очень удивленный внезапной пропажей посетителя Сэлдон.

– Молодой человек… – начал он возмущенно, но тут его взгляд упал на Юлиану, и его глаза округлились.

Стеф не сомневался, что Сэлдон истолкует их поведение определенным образом, как и в том, что Юлиана его подозрения подтвердит, но она поступила неожиданно. Решительным шагом она двинулась к Сэлдону и с размаху ударила его по щеке.

– Ты обрек на смерть мою мать! – выкрикнула она. – И за это я вызываю тебя на дуэль.

Сэлдон растерянно потер покрасневшую щеку.

– Это какая-то глупая шутка? – спросил он дрогнувшим голосом. – Юная мисс, вы ответите за свое поведение…

Стеф решил, что говорить о том, что его предложение дуэли действительно было шуткой, поздно и опасно.

– Я служила квартирмейстером на пиратском корабле, – ответила Юлиана ровным голосом, ничуть не пугаясь угрожающего тона его последних слов. – Я вызываю вас на дуэль. Можете выбрать оружие. Если вы не будете защищаться, я пристрелю вас, как крысу, которой вы и являетесь.

Последнее оскорбление подействовало. Сэлдон пошел красными пятнами.

– Дональд! – рявкнул он. – Подай мне шпагу! Я проучу эту наглую девку!

– Стефи, дай мне шпагу, – сказала Юлиана, оборачиваясь к нему.

Томпсон решил, что, в конце концов, теперь его дело лишь наблюдать. Но, передавая клинок, он все-таки шепнул:

– Постарайся разделаться со стариком побыстрее. Пока нет лишних свидетелей.

«И пока он не сообразил, что ты знаешь, с какого конца держать шпагу».

Однако, Сэлдон понял это быстро. Юлиана даже не попыталась разыграть из себя неловкого новичка, она уверенно взмахнула шпагой, проверяя ее баланс, и встала в боевую позицию.

Стеф нащупал в кармане пальто пистолет. Он не планировал оставлять после ухода в этом доме труп, но дело по спасению Риччи просто не могло не пойти наперекосяк с самого начала.

Но он недооценил как Риччи, оказавшуюся неплохим наставником, так и Юлиану, бывшую усердной ученицей.

У Сэлдона был опыт настоящих сражений, но в придачу у него была и одышка, и хромота и прочие прелести преклонного возраста. Но ставить на Юлиану Стеф бы не стал, потому что глупо полагать хорошим бойцом того, кто привык недоводить удары.

«Уж Риччи могла бы и на себе показать, как надо бить, чтобы шпага не коснулась груди, а прошла насквозь», – с досадой подумал он, и остановил дворецкого, который намерился потихоньку выскользнуть из комнаты.

Если бы они договорились вести сражение до первой крови, то оно уже трижды закончилось бы в пользу Юлианы. И один раз, надо отдать ему должное, в пользу Сэлдона.

«Если вы выберемся из Лондона, я сам покажу ей, как наносить удары», подумал он и крикнул:

– Либо насади его на шпагу, либо заканчивай этот балаган!

Юлиана вздрогнула, и едва не пропустила роковой удар, но тут же уколола шпагой в ответ.

На этот раз удар был хорош, хоть и гораздо выше нужного. Сэлдон охнул, побледнел, выронил шпагу и осел на ковер. Юлиана, забыв выпустить шпагу, отскочила назад с выражением абсолютной паники на лице.

– Вызовите врача! – крикнул Стеф окаменевшему дворецкому и потащил Юлиану к дверям.

Она следовала за ним безвольно и безропотно отдала шпагу.

– Я убила его? – спросила она на улице.

– Это будет зависеть от его доктора, – пожал плечами Стеф. – Соображающий коновал выходит старика и тот будет волочиться за юбками еще лет двадцать.

– А если нет?

– Тогда он умрет, – ответил Стеф, открывая перед ней дверь своего экипажа. – Разве ты не этого добивалась?

– Да. Нет. Не знаю, – оцепенение с Юлианы спало, она готова была разрыдаться. – Я так долго собиралась… Подбирала слова… Представляла… Мечтала… А закончилось все так… Быстро. И нелепо.

– Так чаще всего и бывает, – хмыкнул Стеф. – Нет ничего более мимолетного и несуразного, чем сбывшаяся мечта.

Юлиана расстроено молчала. Через несколько минут она спохватилась.

– Куда мы едем?

– Ко мне, – кратко ответил Стеф, занятый изменениями в плане. – Надо собрать вещи, пока еще не опасно там появляться.

– Опасно появляться?

– Присутствие при дуэли в качестве секунданта тоже наказуемо. Даже если мы докажем, что эта была дуэль.

– Но как они тебя найдут?

– Я сказал свое настоящее имя дворецкому. Да и старик мог видеть меня на приемах.

– Стефи, ты с ума сошел! Что ты теперь будешь делать?

– То же, что и ты. Отправлюсь в Новый Свет и начну новую жизнь.

– Но… Почему ты на все это идешь? Почему помогаешь Риччи?

Стеф не мог объяснить ей всю сложность своих чувств к капитану «Барракуды», он не мог даже сам в них разобраться. Поэтому он ответил частичной правдой:

– Потому что моя мечта меня тоже разочаровала.

***

Большую часть времени Риччи дремала, стараясь забыться, чтобы не испытывать выматывающей боли. Открывала глаза она только тогда, когда происходило что-то интересное: крысиная драка или смена караула. Или когда вырывающуюся и вопящую девушку проволокли по коридору два стражника и бросили в соседнюю камеру.

Риччи не сразу вспомнила, где видела ее лицо, а когда вспомнила, не рассмеялась лишь потому, что смех отдавался болью в сломанных ребрах.

«Вот мы и увиделись снова, Марсия Вальмонд», – подумала Риччи. – «При обстоятельствах, каких не ожидала ни ты, ни я».

Белокурая стерва тоже ее узнала, и принялась вырываться еще активнее.

– Вы же схватили ведьму! – выкрикнула она. – Вот она! Вот она! Отпустите меня!

– Поверь мне, малышка, они знают, кто я, – усмехнулась Риччи. – Вот только они никого из нас не отпустят.

***

Полли еще спала, когда они с Юлианой прибыли в особняк Атентетов, а дядя уже уехал по делам. Стеф молча порадовался удачному стечению обстоятельств, вытащил из тайника вторую половину сокровищ, собрал в саквояж вещи и написал записку. Очень краткую и вежливую в отличие от того письма, что он отослал когда-то перед тем, как взойти по трапу.

«Как все-таки мало меняется в жизни», – подумал он, откладывая перо. – «Я все так же бегаю в поисках лучшей жизни».

Внезапно он подумал, что Риччи, наверняка, умеет, как всякая ведьма, туманить людям память. Ей достаточно будет так поступить с каким-то десятком людей и его новой, благополучной и обеспеченной, жизни ничего не будет угрожать.