Но даже если она не умеет, нехорошо бросать гнить в подземелье в нескольких милях от твоего дома человека, с которым ты обошел почти что вокруг света.

Покинув особняк, они с Юлианой отправились искать Малкольма, взяв на этот раз наемный экипаж.

Стеф рассчитал верно: Мэл был простым искренним парнем, который хотел обрести свой дом, но он также был и пиратом, а значит знаком с обычаем обмывать добычу – иначе удача больше не улыбнется. А в любом порту полно тех, кому удача не улыбалась с самого рождения, но которые всегда готовы выпить за чужую. В первом же портовом кабаке ему подсказали, где можно найти чрезвычайно щедрого парня с северным акцентом.

Один из портовых притонов так приглянулся Мэлу, что тот взял и купил его, после чего продолжил гулянки и дебоши с драками и ломаньем мебели уже на правах хозяина.

Выбитая дверь не закрывалась, так что Стеф не стал дожидаться приглашения. Юлиана сморщила нос и входить внутрь отказалась.

Он нашел Мэла в задней комнате, одной из немногих, где еще уцелело что-то из обстановки. Тот хмуро пил пиво из треснувшей кружки, не обращая внимания на двух старающихся привлечь внимать его внимание женщин – каждая едва ли не в два раза его старше. Судя по украшениям на них, Мэл с пьяных глаз был очень щедрым.

– Погуляйте, пожалуйста, дамы, – галантно попросил Стеф. – Мне хотелось бы поговорить с хозяином.

Верно истолковав его тон, обе «искусительницы» подались на выход. Малкольм поднял на него глаза – под правым сиял здоровенный фингал.

– А, Стефан! – протянул он. – Ну, как твоя жизнь?

– Неплохо, – буркнул Стеф, прикидывая, будет ли губительно для его костюма присесть.

– А у меня все катится к чертям! – поделился Мэл. – Деньги есть, а счастья как не было, так и нет!

– По крайней мере, ты на свободе, – заметил Стеф. – Вот Риччи попалась церковникам и сейчас в подвале Тауэра ей совсем не весело.

– Как и положено ведьме, – буркнул Мэл. – Ты же не собираешься пытаться ее оттуда вытащить? И, тем паче, меня уболтать на это?

– Боже упаси, – хмыкнул Стеф. – Только пришел сказать тебе, чтобы ты поумерил свои эскалады. Придет кто-нибудь и спросит, как ты разжился такими деньгами, и что ты ответишь?

– Каперское…

– Было у Мэри-Энн Уайтсноу. Возможно. Но точно не у Риччи Рейнер и точно не действующее в Ост-Индии. Так что веди себя потише, если хочешь остаться с деньгами и на свободе.

– К черту все эти деньги! – махнул вдруг рукой Мэл, смахивая на стол кружку, пустую бутылку и прочие вещи. – Чтобы я бросил друга в тюрьме! Тебе, шулеру и проныре, не понять…

Стеф перегнулся через стол, ухватил Мэла за отворот расшитого золотом безвкусного камзола и тряхнул.

– Еще раз такое услышу, дам по морде, – предупредил он. – А теперь умой свою похмельную рожу и пойдем. Взглянем при свете дня, куда нам ночью лезть. Ты еще не спустил в трубу все камушки?

– У тебя есть план? – оживился Мэл, вскакивая с места, словно при объявлении аврала на «Барракуде».

– Конечно, – уверенно кивнул Стеф.

Среди его обширного шулерского и мошеннического опыта не имелось ничего похожего на проникновение в крепость, являющуюся сердцем города. К счастью, Риччи по вечерам или ночным вахтам, чтобы развлечь компанию или не уснуть, часто рассказывала истории. Они были странными, путанными, иногда без начала или без конца, иногда совершенно непонятными, иногда скучными, но несколько идей из них Стеф почерпнул.

Так что можно сказать, что план по проникновению в тюрьму Тауэра наполовину принадлежал Риччи.

***

Стеф не собирался даже пытаться найти Фареску. Уж у него, в отличие от Риччи, мозги работали не слишком эффективно, но не выкидывали сюрпризов. За прошедшие с их расставания дни он, наверняка, нашел корабль и отбыл в свою теплую Испанию, где на улицах растут апельсины. А им было совершенно не до апельсинов.

Так что меньше всего, прогуливаясь мимо Тауэрского моста, он ожидал увидеть встрепанного и какого-то потерянного испанца, взирающего на башни с видом рыцаря, готовящегося отбивать принцессу у дракона.

– Стефан! – почти неприлично обрадовался тот. – А я тебе искал! Но тебя не было дома…

– Должно быть, разминулись.

– …а твой дядя кинул в меня сапогом. И кричал что-то странное. Вы поссорились?

– Что-то вроде того. Так зачем ты меня искал?

Берт посерьезнел, с тревогой оглянулся по сторонам и, склонившись ближе, шепнул:

– Мне нужно проникнуть в Тауэр!

«Интересно, а он каким образом уже в курсе?» – удивился Стеф.

– Мы тут собрались как раз по этому поводу, – сказал он, стараясь не показать изумления.

– А вам зачем? – вытаращил глаза Берт.

– За Риччи, естественно!

– Риччи в Тауэре?!

Стеф решил бы, что Фареска издевается, если бы его ужас не был таким искренним.

– А ты тут как оказался, если не из-за Риччи? – спросил он.

– Из-за Марсии Вальмонд, – признался Берт смущенно. – Ее объявили ведьмой, но это не так, и я собираюсь ее спасти.

«Ну, надо же», – попытался Стеф порадоваться за товарища, – «кто-то пытается найти смысл жизни, а кто-то нашел себе девушку… пусть и не самую удачную партию».

– Ты соображаешь, что значит «тауэрская тюрьма»? – уточнил Стеф. – Вызволить кого-то оттуда – мероприятие с малыми шансами на успех.

– Я знаю, – просто произнес Фареска. – Я рискну.

– Если ее обвиняют в колдовстве, значит, держат где-то рядом с Риччи. Мы вытащим их обоих. В самом деле, какая разница, одна девица или две? – пожал плечами Стеф, словно они не обсуждали самую, пожалуй, опасную вещь из тех, в которые они могли ввязаться.

– Спасибо, – с нескрываемым облегчением ответил Берт.

***

К двум обходящим улицы стражникам подошла красивая девушка в причудливом платье. Она выглядела совсем не как те дамы, что работают на ночных улицах, да и бредущий следом за ней с большим дорожным ящиком негр, добавлял ей респектабельности. Дама обратилась к ним с длинной, очень эмоциональной и совершенно непонятной фразой, в которой проскальзывали французские и ирландские словечки, но в целом получалась совершенная тарабарщина.

Пока двое бравых стражников морщили лбы, пытаясь понять, что нужно странной иностранке, две тени подкрались к ним сзади.

Берт и смывший сажу Мэл нацепили облачение стражников, а их самих отволокли к ближайшему кабаку, где наличие двух неподвижных полураздетых тел не было поводом поднять тревогу, по крайней мере, до утра.

Потом они вместе с одетым в черный костюм Стефом отправились к воротам Тауэра. Стоящим у них стражникам Томпсон просто бросил:

– Еще одну ведьму поймали.

Берт не слишком хорошо помнил, как выглядели костюмы охотников, да и Стеф на бульваре смотрел на них в последнюю очередь, но его простой темный костюм в сумерках выглядел сходно.

Юлиана с ее рыжими волосами и шикарным, слегка помятым платьем как нельзя лучше укладывалась в облик колдуньи. Отвлекая на себя внимание, она очень правдоподобно пыталась выцарапать Стефу глаза.

Ворота открыли, и «стражники» проволокли «ведьму» внутрь. Пока все шло по плану. До того, как хватятся исчезнувшего патруля, оставалось еще пара часов.

Без приключений они отыскали тюремную башню и прошли внутрь. Бесконечные ступени привели их в подземелье, разделенное на камеры. Тюремный смотритель отвел их к пустой камере, по пути миновав несколько занятых. Стеф видел, как сбился с шага Берт, бросив взгляд в одну из них, но когда он сам увидел камеру занятую Риччи, то едва сдержал несколько рвущихся с языка морских выражений.

Все заключенные в тюрьму женщины выглядели поникшими и измученными, но их не распинали на стене.

Решетка за Юлианой захлопнулась и ключ мерзко заскрежетал в замке. Стеф приготовился вступить в схватку с охраной, но смотритель сам облегчил им задачу.

– Вы сегодня уже ели? – сказал он Берта и Мэла. Те кивнули. – Тогда останетесь пока на страже. Из-за этой проклятой облавы у меня люди с ног валяться, – пожаловался он.