***

«Барракуда» вошла в гавань, как и обещали флажки на мачте, после обеда. Пираты поджидали ее, играя в карты возле сложенных туземцами в кучу съестных припасов: глиняных сосудов с рисом, связками сушеной рыбы и корзинами с кокосами и бананами.

Со шлюпкой с корабля прибыла на берег Юлиана, зачарованно оглядывающая пляж и пальмы.

– Вы разобрались с туземцами? – спросила она. – Потрясающе! А как вы смогли набрать столько яды за один день?!

– Местные дикари признали Риччи воплощением их божества, – объяснил Стеф.

Теперь он, вероятно, жалел, что не сделал ничего героического. И не мог приписать себе никакого подвига, пока оставался в зоне слышимости Риччи.

– Поразительно! – воскликнула Юлиана, разглядывая Риччи, которую туземцы во исполнение какого-то обряда украсили несколькими огромными связками цветом, отчего Риччи напоминала себе рождественскую елку, но избавиться от них раньше времени не решалась. – Значит, мы можем высадиться на берег и отдохнуть!

– Нет! – решительно заявила Риччи, отметив, как побледнели от высказанной перспективы лица ее офицеров и матросов, уже испытавших «гостеприимство» аборигенов. – Не стоит давать моему обману шанса раскрыться, мы и так были на волоске!

– Как жаль! – вздохнула Юлиана, делая грустные глаза и хлопая ресницами.

Будь Риччи парнем, непременно бы рискнула собственной головы, чтобы вернуть прежнюю восторженность.

– Успеете еще насидеться на берегу, – бросила она, запрыгивая в шлюпку. – Как можно скорее грузим все это на судно и отчаливаем. Я не успокоюсь, пока этот проклятый остров не скроется за горизонтом.

Стеф, Берт и матросы были с ней солидарны.

========== Мадагаскарские пираты ==========

– Судя по карте, мы должны находиться около острова Мадагаскар, – сказал Берт, произведя астрономические вычисления.

– А Мадагаскар знает об этом? – мрачно пошутила Риччи. – Ты твердишь это третий день, а никакой земли мы до сих пор не видим.

– Что я могу сделать, если ветер стих? – пожал плечами Фареска. – Это скорее по вашей части.

– Не хочу рисковать, – буркнула Риччи. – Если мы действительно недалеко от берега, а я случайно перестараюсь и вызову бурю, нам придется плохо. Пойду спрошу впередсмотрящих, не видят ли они что-нибудь похожее на землю.

– Я их уже спрашивал, – сказал Стеф, войдя в рубку. – Они говорят, что не видят ничего. Кроме проклятых птиц, которые так изголодались, что из рук еду выхватывают.

– Каких птиц? – в один голос спросили Берт и Риччи.

– Не знаю, – растерянно ответил Стеф. – А какая разница?

– Большая, – бросила Риччи, хватая шляпу и выскакивая на палубу. – Есть птицы, которые могут долететь до середины океана, а есть те, кто не способен далеко отлететь от берега. И чайки относятся к последним, а это именно они! Земля действительно недалеко!

– Вы это уже третий день твердите, – заметил Стеф с легким раздражением.

***

Они искали бухту, в которой могли бы расположиться надолго: стать лагерем на берегу и вытащить корабль из воды, чтобы почистить заросшее за длинное плаванье днище. Гавань, которую в перспективе могли бы сделать своим убежищем для разбойничий вылазок.

Особое внимание они собирались обратить на отсутствие поблизости племен аборигенов – никто не хотел повторения истории с «островом Рыбьего бога», как окрестил его Стеф. Хотя его рассказ изрядно поднял авторитет Риччи среди матросов.

Идя вдоль берега, они отыскали небольшой залив с удобным выходом на берег и мысом, прикрывающим его от океана. Но от водружения черного именного флага пришлось отказаться, потому что они не были первопроходцами в этих землях.

В заливе теснились корабли: большая часть их походила на длинные лодки с квадратными парусами, но пара судов размерами превосходила «Барракуду». Приблизительный подсчет говорил о том, что в гавани сейчас находится не меньше сотни пиратов.

За небрежно сколоченными мостками был вбит в землю ряд столбов – к большей их части были привязаны скелеты разной степени сохранности и желтизны. Земляной форт выглядел не слишком серьезной опасностью, гораздо больше пиратов «Барракуды» тревожили корабли. Особенно те, которые использовали помимо парусов весла, которые в условиях безветрия стали бы большим преимуществом.

Собравшиеся на мостике офицеры провели краткое совещание.

– Бежать нельзя! – заявила Риччи. – Во-первых, нас все равно догонят. А во-вторых, если мы хотим охотиться в этих водах, надо сразу заявить свое право на это.

– Они могут с нами не согласиться, – заметил Стеф.

– И сколько их тут? – фыркнула Риччи. – Сотня? Две? А сколько у них капитанов, ты подсчитал? По одиночке никто из них не имеет над нами решающего преимущества, а объединяться в коалицию… Ты сам знаешь, чем заканчиваются пиратские коалиции. И они это знают. Так что им придется потесниться и дать нам урвать свой кусок пирога.

Риччи говорила очень убедительно, так что команда воспрянула духом. К сожалению, Риччи ничего не слышала о человеке по имени Эммануэль Вайн, иначе вела бы себя осторожнее.

***

Поселение пиратов Мадагаскара представляло собой несколько десятков разбросанных беспорядочно хижин. Среди них одна выделялась размерами и болтающейся на крыше темной тряпкой, отдаленно похожей на флаг. Риччи подумала, что туда стоит наведаться в первую очередь.

Когда Стеф, Берт и Юлиана снова вызвались идти на берег с ней, Риччи даже не стала возражать.

– Местные флибустьеры весьма беспечны, – заметил Стеф, когда они сошли на пристань неизвестного поселка и не обнаружили никого, кто бы интересовался их личностями и целью визита. – Вместо нас мог прибыть и военный корабль.

– В этих водах нет военных кораблей, – напомнил Берт. – Только сопровождение торговых караванов. Но если такой и явится сюда, пираты просто бросят эти свои так называемые жилища и уйдут в джунгли, а оттуда их не выкурить армии.

– Ты такой умный, Берти! – восхитилась Юлиана. Хотя Риччи могла бы поклясться, что та полностью поглощена созерцанием нового пейзажа и не слышит ни слова.

Риччи и самой не очень хотелось рассуждать о политике и войнах. Стоял чудесный солнечный день, вокруг них порхали яркие неизвестные бабочки и летали незнакомые птицы, одуряющее пахли неведомые цветы, и у Риччи не было и тени дурного предчувствия. Даже жалкий вид соломенных лачуг не раздражал ее, а казался очень живописным и прекрасно вписывающимся в пейзаж. Хотя жить Риччи все же предпочла бы у себя на борту.

Разрушили умиротворяющую картину райского острова звуки попойки. Судя по горланящим похабную песню голосам и шуму драки, отмечали удачные рейсы здесь с таким же размахом, как на Тортуге.

Юлиана демонстративно поморщилась, услышав строчки припева.

– Давайте попробуем выяснить у них, кто тут главный, – предложила Риччи. – Или главные. Кому, в общем, мы должны сказать, что отныне ищем себе добычу в этих водах.

По дороге они обнаружили несколько лежащих неподвижно тел, но не стали проверять, мертвы ли те или просто мертвецки пьяны.

Большая хижина, как и подозревала Риччи, оказалась местной таверной. Отодвинув прикрывающую вход плетенку, они вошли в зал, освещенный тусклыми фонарями и пропитанный запахом дыма и кислым ароматом чего-то перебродившего. Только через минуту Риччи начала различать в этом дымном сумраке что-то кроме силуэтов. Но сидящий на одной из циновок, заменяющих скамьи и столы, человек был к нему привычен и, разумеется, смог рассмотреть Риччи первым.

Он поднялся им навстречу, и Риччи вдруг обнаружила, что разговоры затихли, песни прекратились и все посетители перевели на них взгляды. Но из всей толпы она безошибочно выделила одного человека.

Он отличался многим: своим шелковым костюмом кофейного цвета, среди вытертых штанов и грязных рубах, своим пронзительным ясным взглядом, своей густой смолисто черной бородой. Но самым важным было ударившее Риччи под дых знакомое чувство опасности. Он был Вернувшимся.