– Я прошла столько испытаний и всего одно желание?

«Этого достаточно для тебя».

Риччи инстинктивно чувствовала ловушку. И огромную силу, которая испепелит ее сознание, если она даст неправильный ответ.

Но какой ответ правильный? Что должен ответить настоящий Вернувшийся – самый достойный из всех? Отказаться от сокровища, что самосвалилось в руки… или потребовать все и сразу?

– Я хочу… я хочу, чтобы ты стал моим новым мечом!

«Не боишься, что я окажусь тебе не по руке?»

Риччи посмотрела на свою ладонь, лежащую на рукояти. Ей почему-то казалось, что она ей подойдет.

– Давай проверим.

Она помедлила мгновение, ухватилась за рукоять и вынула меч из его хранилища.

Он лег ей в руку естественно, как ладонь друга. Как оружие сделанное специально по ее руке. Хотя это было невозможно. Он был увесистым, но этот вес был приятен. Он рассекал воздух с приятным уху свистом.

– Похоже, что ты мне по руке, – сказала она.

«Это не значит, что ты мой хозяин», – ответил голос. – «Но ты можешь быть им».

– Твой хозяин? Конечно, я не он. Это он создал этот храм?

«Он создал все. Он создал меня и моих братьев. Если ты та, кого я ждал миллионы лет, то в твоих руках я повергну в прах бога. Если нет, то я приведу тебя к гибели».

– Моя дорога все равно ведет туда. Но у тебя странные метафоры. Я надеюсь, это метафоры?

«Готова ли ты владеть мной?»

– Не уверена, что владеть – подходящее слово. И что какой-либо человек способен на это. Ты гораздо сильнее меня. Ты, вероятно, надолго переживешь меня. Но раз уж мы встретились, и вроде как подходим друг другу, то, как насчет того, чтобы пройти часть жизненного пути вместе?

«Достойный ответ для моего хозяина».

– Так кто он все-таки был, твой хозяин?

«Я не знаю, кто он. Возможно, это ты».

– Я миллионы лет назад создала тебя? И построила этот храм? Нет, юмор его создателя мне близок, но…

«Ты готова?»

– Да!.. То есть, к чему?

«Быть выбранной мной».

– А! Готова…

Она почувствовала себя так, словно в нее ударила молния. Волна энергии огромной силы прошла по ней от кончиков пальцев по макушки – и исчезла.

Пространство вздрогнуло, и время снова двинулось.

Бехельф посмотрел на Риччи и увидел меч в ее руке. Он не задумался о том, когда она успела взять и вытащить его из каменного ящика. Он даже не спросил, каким образом ей удалось остаться в живых.

– Отдай его! – завопил он.

– Теперь он мой, – произнесла Риччи, чувствуя приятную тяжесть в руке. Приятный на ощупь теплый металл.

В душе Риччи теплилась надежда на то, что ее очевидное преимущество вынудит Бехельфа пойти на переговоры. Но вместо начала диалога тот распахнул колет и выхватил из-под него пистолет.

Это сразу качнуло весы в его сторону. Но вместо того, чтобы попытаться найти укрытие, Риччи бросилась на него, как будто один точный выстрел не поставил бы точку в ее истории. Бехельф не рассчитывал на это, так что выпущенная им пуля лишь оцарапала Риччи щеку.

После выстрела он отшвырнул бесполезный теперь пистолет и отпрыгнул в сторону. Риччи по инерции пролетела несколько шагов и зацепила мечом стену.

Обычное лезвие отлетело бы от камня, высекая искры, но ее меч вошел в стену, словно она была сделана из мягкого дерева, оставив глубокую длинную зазубрину.

«Не стоит ронять его себе на ногу», – мелькнула мысль в ее голове.

Риччи развернулась к Бехельфу и увидела в его руках короткий кинжал, каким обычно наносят «удар милосердия», тоже, очевидно, извлеченный из-под колета.

Несмотря на то, что он выглядел смешным по сравнению с мечом в руках Риччи, она отлично понимала, что шансы Бехельфа на победу не так уж и плохи. Она держала в руках отличный клинок, но непривычно тяжелый. Ее удары оказывались слишком медленными, и после каждого из них инерция разворачивала ее боком к противнику. Риччи потребуются недели усердных тренировок для того, что наловчиться пользоваться новым мечом так же ловко и уверенно, как своей старой саблей.

К своему несчастью Бехельф или не заметил, чем кончилось ее столкновение со стеной, или не сделал должных выводов. Риччи на его мечте, пользуясь скованностью в движениях противника, плясала бы вокруг него, уклоняясь от прямого столкновения до тех пор, пока не представится случая нанести один точный удар в незащищенное место. Но Бехельф полагался на свое мастерство фехтовальщика и пребывал в уверенности, что даже с помощью кинжала сможет выбить меч из рук Риччи. И будь в ее руках обычный меч вполне возможно, что так и случилось бы, но когда их лезвия столкнулись раздался звук разрезаемого металла и в руке Бехельфа осталась рукоять с дюймом лезвия.

Однако Бехельф не сдался и после этого. Отбросив остатки кинжала, он спрыгнул на ступень ниже и потянулся за сравнительно неплохо сохранившейся саблей одного из менее удачливых искателей сокровищ. Но он успел лишь коснуться рукояти, когда Риччи совладала, наконец, с мечом и нанесла удар. Лезвие вошло Бехельфу в правое плечо и легко, словно нож яблоко, рассекло грудную клетку.

Вернувшийся растянулся на камне, хрипя от боли. Когда левой рукой он нащупал рану, в его глазах появилась обреченность.

– Хочешь сказать что-нибудь перед смертью? – спросила Риччи, спрыгивая на ту же ступень.

– Ты совладала… со мной… но Лилиас… тебе не справиться… даже с мечом… – прохрипел он. – Карающая рука Церкви настигнет тебя.

Последнюю фразу он произнес на одном выдохе, который стал для него последним.

***

«Надо выбираться отсюда. Здесь слишком мало света и пахнет смертью», – подумала Риччи. – «Странно, что этот храм не рухнул после того, как я завладела мечом».

– Кстати, не хочешь ничего сказать? – спросила она, глядя на свой меч и чувствуя себя ненормальной. – Ладно, как хочешь.

Видимо, при обычных условиях он не вел бесед. Риччи даже была готова признать, что все это почудилось ей, но галлюцинации слишком реалистичными и подробными.

Она оставила Бехельфа на полу, рядом с другими мертвецами и отправилась к двери. По пути она то и дело оглядывалась на потолок. Храм стоял так прочно и уверенно, что ей делалось не по себе.

«И как тогда отличить разграбленный храм от того, в котором хранится сокровище?» – подумала она.

Она прошла по залу, который показался ей гораздо длиннее теперь, когда не надо было прыгать и уклоняться от различных летящих в нее предметов. Она миновала все ловушки – яму, из которой Бехельф ее вытащил, каменный маятник, от которого она его уберегла, стрелы, которые вонзились ему в ногу.

«Прекрати сожалеть о нем», – сказала она себе. – «Ты больше не сопливая девчонка. Ты знаменитый пират и безжалостная убийца! Но все же… если бы только мы могли объединиться!»

Она бросила взгляд на меч, который все еще выглядел обычным, хоть и мастерски выполненным, оружием.

Риччи выбралась из лаза, окончательно перепачкавшись в пыли и паутине, вытряхнула из-за шиворота сороконожку, и сделала несколько шагов к обрыву, как вдруг земля под ее ногами задрожала, и раздался ужасающий грохот, словно за ее спиной рушился небоскреб. Риччи бросилась на землю, закрыв голову руками, и лежала так, пока гора не перестала трястись, а шум не стих. Ей показалось, что кусок скалы под ней просел вниз.

Риччи подняла голову, оглянулась и увидела, что вершина горы сложилась внутрь, словно карточный домик из многотонных каменных карт.

«Ну, теперь уже никто не сможет залезть внутрь в поисках сокровища», – хмыкнула она, вытирая лицо от оседшей пыли. – «Скоро уже стемнеет. Пора возвращаться в Панаму к моей… Моя команда!»

Будь ее руки не настолько грязными, она хлопнул бы себя по лбу.

«Я так и не узнала, где моя команда! Черт возьми, почему я не спросила Бехельфа об этом перед тем, как проткнуть его мечом?!»

Но теперь ей оставалось только вернуться в Панаму, чтобы на месте выяснить, где держат в заложниках ее людей, кто это делает и как их можно освободить.